Аркин Е. А.

Родителям о воспитании: воспитание ребенка в семье от года до зрелости(фрагмент)



УМСТВЕН­НОЕ ВОС­ПИТА­НИЕ. РАЗ­ВИ­ТИЕ РЕЧИ. ОБЩЕНИЕ СО ВЗРО­С­ЛЫМИ. РОЛЬ КАР­ТИНКИ. ЗАЧАТКИ НРАВ­СТВЕН­НОГО ВОС­ПИТА­НИЯ

Телес­ное и духов­ное в раз­ви­тии ребенка тесно связаны и тем теснее, чем моложе ребенок. Слабые, отста­лые в физи­че­ском отно­ше­нии дети, по крайней мере в первые годы, обычно отстают и в умствен­ном раз­ви­тии.

Таким образом, правиль­ное физи­че­ское вос­пита­ние, меры по охране и укреп­ле­нию здо­ро­вья имеют большое зна­че­ние для правиль­ного духов­ного и, в част­но­сти, умствен­ного раз­ви­тия ребенка в первые годы его жизни.

Однако одними мерами укреп­ле­ния физи­че­ского здо­ро­вья не исчер­пы­ва­ются способы воз­действия на умствен­ное раз­ви­тие малень­кого ребенка. В рас­по­ря­же­нии роди­те­лей имеются еще другие важные пути для бла­го­т­вор­ного влияния на умствен­ное раз­ви­тие ребенка. Основой этого раз­ви­тия явля­ется рост созна­ния, рост созна­тель­ного отно­ше­ния к окру­жа­ю­щему. Как ни огра­ни­чен­ной пред­ста­в­ля­ется нам созна­тель­ность ребенка даже трех­лет­него, то есть в конце рас­сма­т­ри­ва­е­мого нами воз­ра­ста, она все же неиз­ме­римо выше и гораздо ярче выра­жена, чем в начале этого периода, у годо­ва­лого ребенка, что про­я­в­ля­ется в обра­ще­нии с пред­метами, в ори­ен­ти­ровке в про­стран­стве, в общении со взро­с­лыми.

Поль­зу­ясь срав­не­нием Л. Н. Тол­стого, можно сказать, что между созна­нием трех­лет­него ребенка и взро­с­лого больше общего, чем между созна­нием годо­ва­лого и трех­лет­него. Таков стреми­тель­ный темп раз­ви­тия в первые годы жизни!

Что же в жизни малень­кого ребенка явля­ется дви­жу­щей силой для роста его созна­ния, для его про­яс­не­ния, углу­б­ле­ния, уточ­не­ния? То же, что и в жизни всего чело­ве­че­ства, на про­тя­же­нии его мно­го­ве­ко­вой истории, то же, что в жизни каждого взро­с­лого: дея­тель­ность. В раз­лич­ных доступ­ных ему формах дея­тель­но­сти: в первых играх, в возне с игруш­ками, с попа­да­ю­щимися в его руки или пре­до­ста­в­ля­е­мыми в его рас­по­ря­же­ние пред­метами ребенок испы­ты­вает, упраж­няет и осо­знает свои силы, испы­ты­вает и осо­знает свойства окру­жа­ю­щих пред­метов. Впе­ча­т­ле­ния, которые воз­ни­кают в про­цессе дея­тель­но­сти и которые на заре жизни носят крайне смутный, рас­плыв­ча­тый, бес­связный харак­тер, подобно быстро сме­ня­ю­щимся на плохо осве­щен­ном экране кадрам фильма, посте­пенно, по мере пов­то­ре­ния, обо­га­ще­ния опытом про­яс­ня­ются, уточ­ня­ются, свя­зы­ва­ются и осмы­сли­ва­ются.

Огром­ная роль в росте созна­тель­но­сти и, сле­до­ва­тельно, в умствен­ном раз­ви­тии малень­кого ребенка выпа­дает на долю его первых игрушек. Про­сто­той и гар­мо­нией своих гео­мет­ри­че­ских форм (шары, кольца, кубики и др.), ярко­стью и отчет­ли­во­стью красок, подвиж­но­стью, при­ят­ным мело­дич­ным зву­ча­нием игрушки нео­т­ра­зимо влекут к себе ребенка, при­ко­вы­вают к себе его вни­ма­ние сначала в течение секунд, затем минут и дольше. Ребенок, который в начале своей созна­тель­ной жизни спо­со­бен был только смо­треть, слушать, ощу­пы­вать, посте­пенно учится не только видеть, слышать, осязать, но и вгля­ды­ваться, узна­вать, вызы­вать пере­мены, предвос­хи­щать их.

Осо­бенно большое влияние на рост чело­ве­че­ского созна­ния, и сле­до­ва­тельно, на раз­ви­тие ума имеет раз­ви­тие речи.

Речь и созна­ние нераз­рывно связаны друг с другом. Язык, говорит Маркс, так же древен, как созна­ние. Речь явля­ется не только сред­ством выра­же­ния мысли, но она сама облег­чает мыш­ле­ние, являясь ничем не заме­ни­мым орудием общения, обмена мыслями, впе­ча­т­ле­ни­ями; она обо­га­щает мыш­ле­ние гото­выми образ­цами, выво­дами, назва­ни­ями.

Раз­ви­тие речи идет рука об руку с умствен­ным раз­ви­тием. Осо­бенно это верно по отно­ше­нию к раннему детству. В раз­ви­тии речи с осо­бен­ной силой и нагляд­но­стью про­я­в­ля­ется та тесная связь физи­че­ского и духов­ного, о которой мы гово­рили. С одной стороны, для воз­ник­но­ве­ния чле­но­раз­дель­ных звуков необ­хо­дима извест­ная сила языка, губ, носа, неба, гортани; с другой стороны, необ­хо­димо, чтобы ребенок хорошо слышал речь взро­с­лых, чтобы она раз­да­ва­лась вокруг в правиль­ной форме, чтобы он верно и точно пере­ни­мал и вос­про­из­во­дил ее и правильно усвоил смысл слов.

Только при наличии всех этих условий как физи­че­ского, так и душев­ного порядка речь может правильно раз­ви­ваться и стать тем, чем она явля­ется для чело­века, — неза­ме­ни­мым сред­ством общения и могу­ще­ствен­нейшим орудием умствен­ного раз­ви­тия.

Процесс раз­ви­тия речи у ребенка — одна из увле­ка­тель­нейших страниц в истории раз­ви­тия всей его лич­но­сти. В этой книге не место подроб­ному изло­же­нию этого про­цесса. Мы кратко оста­но­вимся лишь на важ­нейших его этапах.

Начи­на­ется он с того милого дет­ского щебета­ния, которое мы назы­ваем лепетом и которое так усла­ждает слух роди­те­лей и звучит для них как музыка. Лепет и похож на музыку, это своего рода «песнь без слов»: ребенок часто лепечет нараспев. Воз­ни­кает лепет в первые месяцы жизни, ребенок как бы раду­ется изда­ва­е­мым им звукам, насла­жда­ется ими и с увле­че­нием пов­то­ряет их на разные лады, как бы играя. С каждым днем звуки, которые ребенок лепечет, ста­но­вятся раз­но­об­раз­нее, отчет­ли­вее, чаще сочета­ются друг с другом, часто удва­и­ва­ются (та-та, па-па, ма-ма), мно­го­кратно пов­то­ря­ются. Лишен­ные еще смысла, ничего опре­де­лен­ного еще не обо­зна­чая, эти звуки часто выра­жают настро­е­ние ребенка: и звуки лепета и в осо­бен­но­сти их инто­на­ция бывают раз­лич­ные, в зави­си­мо­сти от само­чув­ствия ребенка — радост­ного или недо­воль­ного.

Посте­пенно из сокро­вища звуков и их сочета­ний, которые ребенок накоп­ляет и усва­и­вает путем часто пов­то­ря­е­мого лепета, начи­нают обра­зо­вы­ваться звуки и сое­ди­не­ния звуков, которые при­об­ретают для ребенка извест­ное зна­че­ние. Окру­жа­ю­щие взро­с­лые осмы­сляют звуки лепета ребенка, — каждый раз, напри­мер, при поя­в­ле­нии отца про­из­но­сят «папа», при поя­в­ле­нии бабушки — «баба» и т. п.

Так рожда­ются первые слова и вместе с ними быстрый рост умствен­ного раз­ви­тия. В слове ребенок находит не простое только назва­ние пред­метов или действия, а как бы замену его. Вместо того чтобы подойти к стулу, схва­титься за него, кричать и плакать, ему доста­точно несколько раз настой­чиво про­из­не­сти слово «с т у л», для того чтобы взро­с­лые дога­дались и поса­дили его.

Быстрый и желан­ный резуль­тат, который дает упо­тре­б­ле­ние слова, явля­ется для малень­кого ребенка оче­вид­ным дока­за­тель­ством силы слова. У него рожда­ется есте­ствен­ная потреб­ность уве­ли­чить свое сло­вес­ное богат­ство, воз­ни­кает своего рода «сло­вес­ный голод», который он стремится утолить непре­рывно выпы­ты­вая у взро­с­лых новые обо­зна­че­ния, новые слова.

Мы уже отме­чали, что к концу первого года ребенок рас­по­ла­гает уже 8—10 словами, к полу­тора годам — 50—60, к двум годам — 270—280 словами, к трем годам словарь ребенка вклю­чает до 800 слов.

Для правиль­ного и успеш­ного раз­ви­тия у ребенка речи реша­ю­щее зна­че­ние имеет частое общение его со взро­с­лыми или стар­шими детьми и в первую очередь слу­ша­ние голоса и речи матери. Если ребенок не слышит речи взро­с­лых, то его речь не раз­ви­ва­ется. Обра­ще­ние матери к ребенку с нежными словами и с целыми фразами, когда ребенок еще не пони­мает их смысла, имеет большое зна­че­ние для раз­ви­тия речи, так как, свя­зы­вая слово с действием, с показом, упраж­няет ребенка в слу­хо­вом вни­ма­нии, которое столь нужно для правиль­ного вос­про­из­ве­де­ния звуков и слов.

Неко­то­рые даже опытные педа­гоги впадают в крайность, советуя в инте­ре­сах уско­ре­ния раз­ви­тия речи как можно чаще общаться и раз­го­ва­ри­вать с ребен­ком. Здесь следует соблю­дать чувство меры. Взро­с­лый, выра­жа­ясь научным языком, явля­ется для ребенка сильным раз­дра­жи­те­лем, и чрез­мер­ное его вни­ма­ние ребенку, бес­пре­рыв­ная возня с ним слишком воз­бу­ждает хрупкую нервную систему мла­денца.

Оста­ва­ясь под вни­ма­тель­ным кон­тро­лем, ребенок должен по вре­ме­нам быть пре­до­ста­в­лен­ным самому себе в обще­стве своих игрушек.

Первые шаги ребенка на пути овла­де­ва­ния речью так же шатки, несо­вер­шенны, как его первые шаги на пути само­сто­я­тель­ного пере­дви­же­ния. Вначале язык ребенка стра­дает столь круп­ными недо­стат­ками, что часто понять его могут только самые близкие люди. Эти недо­статки носят и внешний харак­тер — в виде неяс­ного, невер­ного, часто до неузна­ва­е­мо­сти иска­жен­ного про­из­но­ше­ния звуков, и вну­трен­ний — в виде неточ­ного, крайне нео­пре­де­лен­ного, а то и неправиль­ного смысла, который ребенок придает слову.

Нет необ­хо­ди­мо­сти при­во­дить примеры: они имеются в доста­точ­ном коли­че­стве в опыте каждой матери, каждой семьи. Недо­статки про­из­но­ше­ния наблю­да­ются не только на первых порах, но и в течение первых трех-четырех лет. Они не должны осо­бенно бес­по­ко­ить роди­те­лей, и нет нужды в посто­ян­ных поправ­ках и тем более в обу­че­нии, так как недо­статки про­из­но­ше­ния в эти годы явля­ются резуль­та­том не отста­ло­сти в раз­ви­тии, а свя­зан­ной с воз­ра­с­том сла­бо­сти муску­лов и нервов, участ­ву­ю­щих в про­из­но­ше­нии звуков, недо­ста­точ­но­сти упраж­не­ния и тре­ни­ровки, необ­хо­ди­мых для правиль­ного вос­про­из­ве­де­ния их.

Для того чтобы помочь ребенку пре­о­до­леть труд­но­сти про­из­но­ше­ния, нужно, чтобы взро­с­лые, обра­ща­ясь к ребенку, гово­рили спо­койно, внятно, отчет­ливо, не про­гла­ты­вая отдель­ных звуков или окон­ча­ний, избе­гали длинных слов. Никоим образом не следует под­де­лы­ваться под детское про­из­но­ше­ние (сюсю­ка­ние). Очень жела­тельно, чтобы не только при обра­ще­нии к ребенку, но и в раз­го­во­рах друг с другом в при­сут­ствии детей взро­с­лые уделяли вни­ма­ние внешней форме речи, потому что источ­ни­ком для под­ра­жа­ния служат ребенку не только речь, обра­щен­ная непо­сред­ственно к нему, но и те звуки и слова, которые он слышит вокруг и к которым он вни­ма­тельно при­слу­ши­ва­ется.

Подобно про­из­но­ше­нию, и смысл слов и содер­жа­ние речи ребенка на первых порах еще далеки от совер­шен­ства. И в этом нет ничего уди­ви­тель­ного. Нао­бо­рот, уди­ви­тельно то, что при всем несо­вер­шен­стве своей речи малень­кий ребенок ухит­ря­ется исполь­зо­вать ее для выра­же­ния своих желаний, для дости­же­ния своих целей. Каким путем удается это ребенку? Не столько путем пре­о­до­ле­ния, сколько путем обхода труд­но­стей. Во-первых, одно и то же слово ребенок упо­тре­б­ляет для обо­зна­че­ния самых раз­но­род­ных вещей, носящих в раз­ви­той речи раз­лич­ные назва­ния. Во-вторых, на помощь слову ребенок при­вле­кает мимику, жесты, гримасы, крики. Под­креп­лен­ное таким образом слово в состо­я­нии теперь выра­зить просьбу, тре­бо­ва­ние, целую мысль: одно слово заме­няет целое пред­ло­же­ние или же, сопро­во­жда­е­мое раз­лич­ной мимикой, жестами и инто­на­цией, может озна­чать ряд раз­лич­ных пред­ло­же­ний: так, напри­мер, слово «стул» может озна­чать: «Поставьте здесь стул и поса­дите меня», слово «кукла» может озна­чать: «Дайте мне куклу», «Посмо­трите на куклу», «Какая у меня кукла» и т. п.

Этот период, когда вслед­ствие крайней огра­ни­чен­но­сти словаря ребенка одно слово заме­няет целое пред­ло­же­ние, длится несколько месяцев. За это время ребенок делает большие успехи в пере­дви­же­нии, уве­ли­чи­ва­ется про­стран­ство, на котором про­те­кают его игры, его действия, со все большим и большим коли­че­ством пред­метов и лиц ребенок при­хо­дит в сопри­кос­но­ве­ние. Все это рождает потреб­ность в при­об­рете­нии слов, и ребенок всеми сред­ствами доби­ва­ется удо­вле­тво­ре­ния этой потреб­но­сти. Ребенок рано узнает, что каждый предмет, каждое лицо, каждое действие имеет свое назва­ние, свое имя, и рано убе­жда­ется, на мно­го­крат­ном опыте, какие удоб­ства доста­в­ляет знание и усво­е­ние этих слов.

Таким образом, не одна лишь чистая любо­зна­тель­ность, хотя и она, несо­мненно, рано про­бу­жда­ется в ребенке, но глу­бо­кая заин­те­ре­со­ван­ность заста­в­ляет ребенка настой­чиво доби­ваться от взро­с­лых, чтобы они открыли ему имена, назва­ния пред­метов, действий. Но как ему этого добиться? Ведь сам взро­с­лый не может дога­даться, чьи имена хочет узнать от него ребенок. И вот малень­кое суще­ство находит выход, оди­на­ково удобный и для него и для взро­с­лого. Ребенок начи­нает зада­вать вопросы.

Сущ­ность чело­ве­че­ской жизни соста­в­ляет, как мы уже гово­рили, созна­тель­ная дея­тель­ность. В про­цессе дея­тель­но­сти воз­ни­кают труд­но­сти, для пре­о­до­ле­ния которых необ­хо­димо знание, пони­ма­ние зна­че­ний пред­метов и явлений окру­жа­ю­щей жизни, встают вопросы и рожда­ются необ­хо­ди­мость и потреб­ность раз­ре­шить эти вопросы.

В вопросе ребенок выра­жает свою жажду знаний, свое стрем­ле­ние к нему, в них он находит орудие для заво­е­ва­ния знания. Все, что в какой-либо степени вызы­вает недо­у­ме­ние или уди­в­ле­ние, все незна­ко­мое, непо­нят­ное или неиз­вест­ное поро­ждает у ребенка вопросы. Роди­тели должны поэтому с ува­же­нием отно­ситься к детским вопро­сам и давать на них краткие, ясные, понят­ные ответы. Первые вопросы ребенка очень простые: они каса­ются пред­метов и лиц, непо­сред­ственно окру­жа­ю­щих его. Ребенок доби­ва­ется полу­чить фак­ти­че­скую «инфор­ма­цию». Его не инте­ре­суют ни причины, ни цели или смысл, а только факты. Вот образцы вопро­сов двух­лет­него ребенка: «Это что такое?», «Что ты делаешь?», «Куда делись валенки?», «Кто вошел?», «Куда ушла тетя?» и т. п.

Взро­с­лые не должны огра­ни­чи­ваться ответами на вопросы ребенка; надо при случае самим зада­вать ему вопросы. Конечно, вопросы, обра­щен­ные к малень­кому ребенку, должны быть выра­жены в ясной, понят­ной форме и касаться пред­метов или фактов, близких ребенку, пред­ста­в­ля­ю­щих для него интерес. Таким образом, давая ответы на вопросы ребенка или побу­ждая его отве­чать на наши вопросы, мы упраж­няем и совер­шен­ствуем спо­соб­ность быстро и правильно при­ме­нять уже при­об­ретен­ный запас слов, обо­га­щаем и воо­ру­жаем его новыми словами, откры­ваем ему воз­мож­ность общения со взро­с­лыми, которое явля­ется для него не только сред­ством при­об­рете­ния знаний, но и источ­ни­ком радости.

Вот эту истину, ту простую истину, что общение взро­с­лого с ребен­ком явля­ется или по крайней мере должно быть уже с ранних лет и на про­тя­же­нии всего детства источ­ни­ком не только знаний, но и большой радости, не все роди­тели в доста­точ­ной мере пони­мают. Многие из них, главным образом отцы, обра­ща­ются к своим детям или для того, чтобы похвалить их, наго­во­рить им кучу неж­но­стей, или, нао­бо­рот, чтобы сделать выговор, нака­зать. Спора нет: ребенок нужда­ется и в нежном слове и порой в выра­же­нии недо­воль­ства его пове­де­нием, но еще в большей степени он нужда­ется в непри­ну­жден­ной беседе с роди­те­лями. Трудно в должной мере оценить, какое огром­ное зна­че­ние имеет непри­ну­жден­ный, лас­ко­вый раз­го­вор роди­те­лей с ребен­ком о том, что его инте­ре­сует, для раз­ви­тия его ума, его чувства, его нрав­ствен­но­сти — всей его лич­но­сти.

Но о чем, спросят роди­тели, можно гово­рить с малень­ким двух-трех­лет­ним ребен­ком, что при­ду­мать для рас­ска­зы­ва­ния ему, какие сказки выбрать? Да ничего при­ду­мы­вать не надо, и, пожалуй, нет большой нужды и в сказках. Малень­кий ребенок так мало знает, что все для него ново и полно инте­реса. Так многое при­вле­кает его вни­ма­ние, так хочется ему узнать что-либо обо всем, что он видит и слышит, что воз­бу­дить в нем вни­ма­ние очень легко. Можно рас­ска­зать ему о нем самом, о руба­шечке, которую ему сшила мать, о том, что он видел на улице или в поле, рас­ска­зать ему о курочке, коро­вушке, о зайчике, живущем в лесу, о белочке с длинным пуши­стым хвостом, быстро пере­пры­ги­ва­ю­щей с дерева на дерево и никогда не пада­ю­щей, и еще о многом, многом.

Гово­рить с ребен­ком надо простым, ясным, понят­ным для него языком, нем­но­го­слож­ными словами, по воз­мож­но­сти корот­кими фразами и не утом­лять его частыми или длин­ными раз­го­во­рами и рас­ска­зами. Все, что гово­рится малень­кому ребенку, должно быть понятно ему, но отсюда вовсе не следует, что все слова, с кото­рыми роди­тели обра­ща­ются к ребенку, должны быть хорошо ему известны, и пред­меты, лица, события, о которых вы рас­ска­зы­ва­ете, должны быть ему уже знакомы из личного его опыта. Идти таким путем значит не обо­га­тить ни речи его, ни ума. Нао­бо­рот, очень хорошо от поры до времени в круг старых, уже усво­ен­ных слов вводить два-три новых, в круг рас­ска­зов о зна­ко­мом поне­многу вкра­п­ли­вать что-нибудь зани­ма­тель­ное о новом, о том, что нахо­дится вне поля его наблю­де­ний, о том, что он видел на кар­тинке или что дошло до него пона­слышке от других.

Само собой разу­ме­ется, что то новое, которое мы сооб­щаем ребенку, — будь это новое слово или новое из жизни природы, — должно соот­вет­ство­вать уровню его раз­ви­тия и пони­ма­ния, должно идти нав­стречу его инте­ре­сам. Ясно также, что сооб­ще­ние нового только тогда имеет смысл и при­об­ретает зна­че­ние для раз­ви­тия ребенка, когда оно не откла­ды­ва­ется в его созна­нии как мертвый балласт, а входит в живую тесную связь с тем, что ему уже известно.

Как этого добиться? Путь простой, но не очень легкий. Надо новое уметь объ­яс­нить старыми словами, зна­ко­мыми выра­же­ни­ями, близ­кими и понят­ными, ярким изо­б­ра­же­нием на кар­тинке. Одним словом, в новом ребенок должен увидеть много зна­ко­мого уже ему, и тогда это новое пред­ста­нет перед ним с большей нагляд­но­стью.

Мы упо­мя­нули о кар­тинке. Уже в раннюю пору жизни, со второго года, она начи­нает играть большую роль в раз­ви­тии ребенка, в обо­га­ще­нии его речи, в рас­ши­ре­нии его кру­го­зора. И эту роль она про­дол­жает выпол­нять на про­тя­же­нии ряда лет.

Огром­ное вос­пита­тель­ное зна­че­ние кар­тинки и ее мно­го­об­раз­ное влияние на раз­ви­тие ребенка пре­красно выяснил Ушин­ский. «Детская природа, — говорит он, — требует нагляд­но­сти. Учите ребенка каким-нибудь пяти неиз­вест­ным словам и он будет долго и напрасно мучиться над ними; но свяжите с кар­тин­ками два­дцать таких слов — и ребенок усвоит их на лету ... Пока­зы­ва­ние кар­ти­нок и рас­сказы по ним — лучшее сред­ство для сбли­же­ния с детьми. Ничем вы не можете так быстро раз­ру­шить стену, отде­ля­ю­щую взро­с­лого от детей, как пока­зы­вая и объ­яс­няя кар­тинки».

Необ­хо­димо, чтобы выбор кар­тинки не был слу­чайным, чтобы он был хорошо про­ду­ман. Кар­тинка, которую мы пока­зы­ваем ребенку, должна быть худо­же­ственно выпол­нен­ной, яркой и кра­соч­ной; цен­траль­ный основ­ной образ, который на ней дан (живот­ное, человек, дерево, дом и т. п.), должен отчет­ливо выри­со­вы­ваться, не зате­нен­ный ника­кими подроб­но­стями. Ребенок должен видеть именно этот образ с его харак­тер­нейшими чертами, и не надо отвле­кать его вни­ма­ние подроб­но­стями или другими фигу­рами. Надо иметь набор раз­но­об­разных кар­ти­нок, но одну и ту же кар­тинку можно пока­зы­вать ребенку много раз, и если она инте­ресна для него, он будет каждый раз нахо­дить в ней что-то новое, при­вле­ка­тель­ное.

Не надо только при­ста­вать к ребенку с прось­бой рас­ска­зать, что нари­со­вано на кар­тинке. Захочет он сам рас­ска­зать содер­жа­ние — пре­красно, если нет — роди­тели могут сами кратко, ясно рас­ска­зать, сочи­нить какой-нибудь неза­мы­сло­ва­тый рассказ. Не опасно, что ребенок будет пов­то­рять слова рас­сказа, а может быть, и весь рассказ по кар­тинке. Надо ста­раться только, чтобы пояс­не­ние было простое, выра­зи­тель­ное, достойное под­ра­жа­ния. Под­ра­жа­ние явля­ется неиз­беж­ной сту­пе­нью на пути к само­сто­я­тель­ному труду и соб­ствен­ному твор­че­ству. Нужно лишь, чтобы ребенок имел перед собой хорошие образцы для под­ра­жа­ния.

И это верно не только для раз­ви­тия речи, но и для раз­ви­тия нрав­ствен­ного пове­де­ния ребенка, для вос­пита­ния тру­до­лю­бия, худо­же­ствен­ного вкуса дис­ци­плины, веж­ли­во­сти и т. п. Роди­те­лям может пока­заться стран­ным, что, говоря о самых ранних годах жизни, мы упо­ми­наем о худо­же­ствен­ном вос­пита­нии, о вос­пита­нии тру­до­лю­бия, нрав­ствен­но­сти, дис­ци­плины. Конечно, эти слож­нейшие вопросы вос­пита­ния не реша­ются в первые годы жизни, но они должны ставиться и не только в первые годы, но даже в первые месяцы жизни, когда ребенок еще в колы­бели.

Большая правда заклю­чена в извест­ном изре­че­нии: «Дитя — отец взро­с­лого». Любая вос­пита­тель­ная мера — будь это слово, действие, ласка, помощь, упрек, тер­пе­ли­вое выжи­да­ние — должна быть не только сво­е­вре­менна для насто­я­щего, но должна также иметь в виду буду­щего чело­века, кото­рого мы хотим создать. Первые годы жизни не назна­чены для жатвы, это время для первой вспашки, для про­ве­де­ния первых борозд, в которые роди­тели бросают первые семена.

Нрав­ствен­ность не соста­в­ляет в этом отно­ше­нии исклю­че­ния. Сила вну­ше­ния, с одной стороны, и, с другой, радость, которую ребенок испы­ты­вает, раз­де­ляя радость роди­те­лей, слыша их похвалу и поощре­ние, дают в резуль­тате то, что, еще не умея созна­тельно и осмы­сленно отли­чать хорошее от дурного, ребенок уже усва­и­вает неко­то­рые про­стейшие правила нрав­ствен­ного пове­де­ния.

Так в первые годы жизни сеются семена буду­щего харак­тера и пове­де­ния. В бли­жайшие годы при правиль­ном уходе и вос­пита­нии не замед­лят пока­заться здо­ро­вые, полные жиз­нен­ных соков ростки, а затем пройдут еще годы, и жизнь моло­дого суще­ства рас­цветет полным цветом, и тогда насту­пит время жатвы.

III. ВОС­ПИТА­НИЕ РЕБЕНКА В ВОЗ­РА­СТЕ ТРЕХ-СЕМИ ЛЕТ

КРАТКАЯ ХАРАК­ТЕ­РИ­СТИКА ДОШ­КОЛЬ­НОГО ВОЗ­РА­СТА

Среди других воз­ра­с­тов жизни дош­коль­ный возраст имеет особо важное зна­че­ние. В этом воз­ра­сте закла­ды­ва­ется фун­да­мент физи­че­ского здо­ро­вья и харак­тера чело­века. Немало хороших и дурных, здо­ро­вых и болез­нен­ных черт взро­с­лого имеют свои корни в осо­бен­но­стях раз­ви­тия и вос­пита­ния на про­тя­же­нии дош­коль­ных лет. Вместе с тем этот возраст — едва ли не самый пле­ни­тель­ный возраст жизни. Именно с ним у нас связаны вос­по­ми­на­ния о «золотом» без­воз­врат­ном детстве.

Ребенок в этом воз­ра­сте чарует и влечет к себе наивной непо­сред­ствен­но­стью, с которой он вос­при­ни­мает все явления, сво­бод­ной игрой своей фан­та­зии, бла­го­даря которой он оду­ше­в­ляет все мертвое и оче­ло­ве­чи­вает все живое ярко­стью своих быстро сме­ня­ю­щихся чувств, тонкой наблю­да­тель­но­стью и неу­го­мон­ной любо­зна­тель­но­стью.

Для того чтобы ответить на основ­ной инте­ре­су­ю­щий нас вопрос: каковы осо­бен­ные задачи и бли­жайшие цели, которые стоят перед роди­те­лями при вос­пита­нии дош­коль­ника, нам следует выяс­нить осо­бен­но­сти этого воз­ра­ста и то главное, что соста­в­ляет силу и сла­бо­сть в его физи­че­ском и душев­ном строе.

Что прежде всего должно быть отме­чено при срав­не­нии дош­коль­ного воз­ра­ста с пре­ды­ду­щими — это зату­ха­ние волны роста. За все четы­рех­летие дош­коль­ного воз­ра­ста ребенок выра­с­тает меньше, чем за один первый год жизни.

В то время как рост тела за весь дош­коль­ный возраст уве­ли­чи­ва­ется только на 25 про­цен­тов, вес его воз­ра­с­тает в полтора раза: с 14 кило­грам­мов в три года он в семь лет доходит до 22 кило­грам­мов.

Большие успехи делает дош­коль­ник в области раз­ви­тия дви­же­ний и чувств. Пер­во­на­чаль­ное овла­де­ва­ние дви­же­ни­ями, так сказать, азбуку обычных и вместе с тем наи­бо­лее необ­хо­ди­мых в жизни дви­же­ний, ребенок, как мы видели, усва­и­вает уже в первые годы жизни. В течение дош­коль­ного воз­ра­ста про­ис­хо­дит бес­пре­рыв­ное улуч­ше­ние их. Такие есте­ствен­ные дви­же­ния, как бег, ходьба, прыжки, бро­са­ние и т. п., дош­коль­ник к шести­семи годам выпол­няет с зна­чи­тель­ной долей совер­шен­ства. Мы эти дви­же­ния назвали есте­ствен­ными, так как они воз­ни­кают у ребенка без особой выучки.

От них следует отли­чать те дви­же­ния, которые ребенок усва­и­вает путем выучки, упраж­не­ний, это дви­же­ния при­об­рета­е­мые, вос­пи­ты­ва­е­мые, это главным образом те тонкие, сложные и в высшей степени раз­но­об­разные дви­же­ния, которые про­из­во­дятся мышцами кисти и пальцев руки. Мы знаем, какую огромную роль в судьбах и в раз­ви­тии чело­ве­че­ства сыграло изо­б­рете­ние исполь­зо­ва­ния орудия труда. И в судьбе отдель­ного чело­века в огром­ном боль­шин­стве случаев зна­чи­тель­нейшую роль играет та степень искус­ства, с которым он владеет орудием своего про­фес­си­о­наль­ного труда, явля­ется ли это орудие кистью худож­ника, или резцом гравера, молотом шахтера, иглой швеи, топором дро­во­сека.

Степень этого искус­ства зависит от гиб­ко­сти, точ­но­сти, согла­со­ван­но­сти дви­же­ний мышц рук. И вот в области ручной уме­ло­сти ребенок на про­тя­же­нии дош­коль­ных лет подви­га­ется быстро вперед. Ко времени пере­хода в школь­ный возраст, при правиль­ном раз­ви­тии и вос­пита­нии, он умеет уже хорошо поль­зо­ваться молот­ком, нож­ни­цами, ножом, иглой, каран­да­шом.

В области чувств дош­коль­ники также зна­чи­тельно отли­ча­ются от пред­до­ш­коль­ни­ков. Отличие заклю­ча­ется не столько в том, что у дош­коль­ника поя­в­ля­ются новые чувства, неве­до­мые более ранним годам, сколько в том, что ребенок сильнее и полнее реа­ги­рует на про­ис­хо­дя­щее кругом, что все большее число пред­метов, лиц, явлений в окру­жа­ю­щем мире находит отклик в его чув­ствах. Сами чувства теряют свою прежнюю смут­ность, нео­пре­де­лен­ность, они ста­но­вятся более отчет­ли­выми.

Наряду с утон­че­нием и углу­б­ле­нием чувств, извест­ных уже предше­ство­вав­шему воз­ра­сту, у дош­коль­ника про­я­в­ля­ются новые чувства, совер­шенно недо­ступ­ные ясель­ному ребенку или же име­ю­щи­еся у него лишь в зача­точ­ных формах. Таковы чувство красоты природы, радость твор­че­ства, дружбы и др.

Чувства дош­коль­ника имеют огромную власть над ним. Это они главным образом напра­в­ляют его желания, руко­во­дят его поступ­ками, накла­ды­вают печать на все его отно­ше­ния к окру­жа­ю­щему. Дош­коль­ник жадно вгля­ды­ва­ется во всё окру­жа­ю­щие его пред­меты, но он не отно­сится к ним с рас­су­доч­но­стью, как взро­с­лый, он не просто видит их, — он их чув­ствует, он их пережи­вает. И те чувства и пережи­ва­ния, которые пред­меты про­бу­ждают в ребенке, с такой силой владеют им, что по крайней мере на время действи­тель­ные свойства пред­мета, его насто­я­щий образ пере­стают как бы суще­ство­вать для ребенка, а их место зани­мают свойства и образ, поро­жден­ные его чув­ствами, его страст­ными жела­ни­ями.

Непо­движ­ная палка пре­вра­ща­ется в ска­чу­щую лошадь, стул — в желез­но­до­рож­ный вагон, кукла — в живого малень­кого ребенка и т. п.

Таким образом, ребенок, руко­во­ди­мый своими чув­ствами и жела­ни­ями, ока­зы­ва­ется спо­соб­ным видеть в пред­метах не то, что в них действи­тельно есть, а то, что жела­тельно ему, то, чем ему хоте­лось бы, чтобы пред­меты были. Именно эта спо­соб­ность дает ребенку воз­мож­ность «из ничего делать все», на ней выра­с­тает сво­бод­ный полет его фан­та­зии, так бле­стяще про­я­в­ля­ю­щийся в его играх.

Такая картина не оста­ется неиз­мен­ной на про­тя­же­нии дош­коль­ного воз­ра­ста. Посте­пенно, по мере того как обо­га­ща­ется опыт ребенка, накоп­ля­ется запас его наблю­де­ний, в мир его пережи­ва­ний, в отно­ше­ния его к окру­жа­ю­щему втор­га­ется новая сила, сила ума. Период без­раз­дель­ного гос­под­ства чувств кон­ча­ется, ребенок начи­нает делать выводы из того, что он мно­го­кратно наблю­дает, начи­нает позна­вать действи­тель­ные свойства вещей, под­ме­чать сход­ство и раз­ли­чие между пред­метами, связь между ними.

К концу дош­коль­ного воз­ра­ста ребенок осво­бо­жда­ется от прежней поры­ви­сто­сти, он ста­но­вится более сдер­жан­ным; игры его ста­но­вятся более слож­ными, в них про­я­в­ля­ется большее стрем­ле­ние к связ­но­сти, после­до­ва­тель­но­сти, к реализму, то есть к боль­шему соот­вет­ствию действи­тель­но­сти. Во всем этом ска­зы­ва­ется раз­ви­ва­ю­щийся и креп­ну­щий ум. Для роста ума ребенка-дош­коль­ника огром­ное зна­че­ние имеют зна­чи­тель­ное совер­шен­ство­ва­ние его памяти и быстрое раз­ви­тие речи.

К концу дош­коль­ного воз­ра­ста речь дости­гает уже довольно высо­кого уровня. Запас слов, по срав­не­нию с тем, которым обла­дает трех­лет­ний ребенок, уве­ли­чи­ва­ется в четыре-пять раз. Ребенок нау­ча­ется правильно упо­тре­б­лять слова и свя­зы­вать их в пред­ло­же­ния, согласно тре­бо­ва­нию куль­тур­ной речи. Речь теряет свою бес­связ­ность, отры­ви­сто­сть и при бла­го­при­ят­ных усло­виях раз­ви­тия и вос­пита­ния ста­но­вится спо­соб­ной пере­да­вать цепь мыслей и даже оттенки их.

Как ни кратко очерчен нами ход раз­ви­тия дош­коль­ника, однако и в таком сжатом изло­же­нии он дает воз­мож­ность ответить на поста­в­лен­ный выше вопрос о том, в чем заклю­ча­ется сила и в чем сла­бо­сть дош­коль­ника.

Сила его заклю­ча­ется в рано созре­ва­ю­щем и быстро креп­ну­щем дви­га­тель­ном аппа­рате, который ищет выхода для своей энергии. Отсюда его подвиж­ность, его актив­ность, посто­ян­ная тяга к действию. Сила его заклю­ча­ется далее в яркости и богат­стве его чувств, которые почти на всем про­тя­же­нии дош­коль­ного воз­ра­ста напра­в­ляют его желания, руко­во­дят его поступ­ками и, худо ли, хорошо ли, орга­ни­зуют его пове­де­ние. Дош­коль­ник прежде всего суще­ство действу­ю­щее и чув­ству­ю­щее — вот в чем сер­д­це­вина его жизни, в этом его сила.

Дви­же­ния и чувства ребенка-дош­коль­ника тесно связаны и пере­п­лета­ются друг с другом: в дви­же­ниях ребенок находит для себя неис­ся­ка­е­мый источ­ник удо­воль­ствия, и он с упо­е­нием отда­ется им, а жажда новых чувств, новых пережи­ва­ний толкает его на поиски еще не изве­дан­ного и питает, таким образом, его актив­ность, его подвиж­ность. На почве этих двух силь­нейших эле­мен­тов в жизни дош­коль­ника выра­с­тает третья пора­зи­тель­ная сила, игра­ю­щая пер­вен­ству­ю­щую роль и в раз­ви­тии, и в вос­пита­нии ребенка, — сила вооб­ра­же­ния.

Фан­та­зия дош­коль­ника пора­жает нас не столько своей глу­би­ной и изо­б­рета­тель­но­стью, сколько своим сво­бод­ным, не знающим никаких преград полетом. Фан­та­зия ребенка создает из мате­ри­ала окру­жа­ю­щей реаль­ной действи­тель­но­сти, среди шумного, пестрого, во многом чуждого и непо­нят­ного ему мира взро­с­лых, свой малень­кий, понят­ный и близкий ему мир, под­чи­нен­ный его жела­ниям, отве­ча­ю­щий его чув­ствам.

Наи­бо­лее яркое выра­же­ние фан­та­зия ребенка находит в им самим соз­да­ва­е­мых играх. Нет другого вида дея­тель­но­сти, в которой так сво­бодно, есте­ственно, раз­но­сто­ронне про­я­в­ля­лись бы все лучшие и вместе с тем наи­бо­лее сильные стороны дош­коль­ника, как в игре, и нет другой дея­тель­но­сти, которая доста­в­ляла бы ему столько удо­вле­тво­ре­ния и радости, как игра.

Мы выде­лили три наи­бо­лее ярко выра­жен­ные сильные стороны в раз­ви­тии дош­коль­ника: его подвиж­ность, насы­щен­ность его жизни чув­ствами, сво­бод­ную неу­дер­жи­мую фан­та­зию. Однако из ска­зан­ного не следует заклю­чать, что у всех детей дош­коль­ного воз­ра­ста эти стороны в оди­на­ко­вой степени развиты. Такое пред­ста­в­ле­ние было бы не верно.

Конечно, осо­бен­но­сти ребенка в очень большой степени зависят от его воз­ра­ста, но, зная возраст, мы не знаем еще ребенка: у каждого ребенка имеются свои осо­бен­но­сти, соз­да­ю­щие сво­е­об­ра­зие обычных, свойствен­ных его воз­ра­сту черт.

Далее, неправильно было бы думать, что любая сильная сторона в раз­ви­тии дош­коль­ника пред­ста­в­ляет собой только силу, без заро­дыша воз­мож­ной сла­бо­сти. Такое пред­ста­в­ле­ние будет одно­сто­рон­ним, бли­зо­ру­ким. Так, напри­мер, дви­же­ния соста­в­ляют сильную сторону дош­коль­ника и дают ему воз­мож­ность при­хо­дить в сопри­кос­но­ве­ние со всеми новыми пред­метами и лицами, рас­ши­рять свой кру­го­зор, обо­га­щая свой опыт. Но выше отме­ча­лось, что нередко подвиж­ность ребенка пере­хо­дит в сует­ли­вость, непо­сед­ли­вость, в которых тра­тятся и исто­ща­ются силы ребенка.

Точно так же обстоит и с чув­ствами дош­коль­ника. Они придают его жизни яркость и кра­соч­ность, делают окру­жа­ю­щие пред­меты близ­кими и инте­рес­ными, но, гос­под­ствуя бес­кон­трольно над всем его душев­ным миром, они явля­ются сплошь и рядом нена­деж­ными руко­во­ди­те­лями его поступ­ков. Они напра­в­ляют его стрем­ле­ния и действия к дости­же­нию при­ят­ного, весе­лого, но ведь не всегда при­ят­ное и веселое лежит на пути правиль­ного раз­ви­тия ребенка. Роди­тели должны стремиться к тому, чтобы жизнь ребенка про­те­кала радостно и инте­ресно, но радость не должна вызы­ваться пот­вор­ством нездо­ро­вым вле­че­ниям, и не все инте­ресы ребенка должны поощряться.

Возьмем третью сильную сторону дош­коль­ника — его живую фан­та­зию. Она имеет, несо­мненно, огром­ное зна­че­ние для его раз­ви­тия. Но вместе с тем необ­хо­димо при­знать, что фан­та­зия в той форме, в которой она про­я­в­ля­ется у дош­коль­ника, сама по себе явля­ется сви­детель­ством его сла­бо­сти. При помощи фан­та­зии ребенок н е пре­о­до­ле­вает пре­пят­ствий, а обходит их, путем вооб­ра­жа­е­мых свойств, кото­рыми он наде­ляет свои игрушки, он строит вооб­ра­жа­е­мые вещи.

Оставим теперь сильные стороны дош­коль­ника и перейдем к рас­смо­тре­нию его слабых сторон. На первом месте здесь следует поставить общую неу­стой­чи­вость, как телес­ную, так и душев­ную.

Процент тяжелых забо­ле­ва­ний в дош­коль­ном воз­ра­сте при­мерно втрое ниже, чем в воз­ра­сте до трех лет, однако зна­чи­тельно выше (в полтора раза), чем в школь­ном воз­ра­сте. Ясно, что эту слабую сторону дош­коль­ника должны учи­ты­вать и правильно оце­ни­вать и вос­пита­тели и роди­тели, в осо­бен­но­сти в тех меро­при­ятиях, которые напра­в­лены к охране жизни и укреп­ле­нию здо­ро­вья ребенка.

С неу­стой­чи­во­стью орга­низма, главным образом со сла­бо­стью и неу­стой­чи­во­стью нервной системы, связаны многие недо­статки пове­де­ния дош­коль­ника, при­чи­ня­ю­щие столько бес­по­койства роди­те­лям, как напри­мер капризы, упрям­ство, зам­кну­то­сть и пр.

К слабым сто­ро­нам в раз­ви­тии дош­коль­ника следует отнести также сла­бо­сть его мысли, незре­лость его ума. Правда, на про­тя­же­нии дош­коль­ных лет умствен­ное раз­ви­тие ребенка делает большие успехи, которые про­я­в­ля­ются в его более богатой, более связной и осмы­слен­ной речи, в его вопро­сах, при помощи которых он доби­ва­ется узнать причины вещей и явлений, в более осмы­слен­ных действиях, в его играх и в пов­се­д­нев­ном труде. Но все же надо при­знать, что в течение всего дош­коль­ного воз­ра­ста на общем фоне раз­ви­тия первые места зани­мают дви­га­тель­ная дея­тель­ность и чувства.

Позна­ко­мив­шись с осо­бен­но­стями дош­коль­ного воз­ра­ста, с его силь­ными и слабыми сто­ро­нами, мы можем теперь перейти к рас­смо­тре­нию того, каковы глав­нейшие задачи вос­пита­ния дош­коль­ника и какими путями лучше всего идти к решению этих задач.

с. 77—93


Также в рубрике «От 0 до 3-х (ранний возраст)»