В своем есте­ствен­ном и здо­ро­вом состо­я­нии дети всегда жиз­не­ра­достны. Посто­ян­ная бод­рость у них — необ­хо­ди­мый резуль­тат обиль­ного запаса быстро вос­ста­но­в­ля­ю­щейся энергии. Живя минутой и не раз­мыш­ляя о будущем, они с само­за­бве­нием отда­ются всякой дея­тель­но­сти, с охотой выпол­няют всякую пред­ло­жен­ную им посиль­ную работу; при гар­мо­ни­че­ском течении их вос­при­ятий и впе­ча­т­ле­ний они оди­на­ково при­лежны и к играм, и к ученью.

Но далеко не многие дети выра­с­тают при усло­виях посто­ян­ного сохра­не­ния душев­ного рав­но­ве­сия. Это рав­но­ве­сие часто нару­ша­ется целым рядом причин и орга­ни­че­ского свойства, при­су­щих телес­ному сло­же­нию ребенка, и внешних, исхо­дя­щих от окру­жа­ю­щей ребенка среды и от условий вос­пита­ния. Так, в наше время совсем не редкое явление пред­ста­в­ляют, напри­мер, вялые дети.

Вялость (флегма) обна­ру­жи­ва­ется пони­же­нием дея­тель­но­сти ребенка вслед­ствие при­туп­ле­ния его впе­чат­ли­тель­но­сти. Такой ребенок обык­но­венно выгля­дит всегда забитым, холод­ным и рав­но­душ­ным. Вели­чайшее горе, могущее сколько-нибудь тронуть или взвол­но­вать его, это — поло­же­ние, где он пре­до­ста­в­лен самому себе, своим соб­ствен­ным силам, где нет никакой посто­рон­ней помощи и заботы о нем. Наедине он скучает и сам никогда нес­по­со­бен подыс­кать себе какого-либо занятия или раз­вле­че­ния. Он ко всему апа­ти­чен, в нем не чув­ству­ется любви и при­вя­зан­но­сти, и он, как будто, не имеет ника­кого понятия о радости и печали. Бледный, со слабыми ногами и мед­ли­тель­ной, неу­ве­рен­ной поход­кой, он напо­ми­нает малень­кого, сильно утом­лен­ного жизнью, дряхлого ста­ричка. Усталые, точно всегда зас­пан­ные глаза его лишены жизни и блеска, смотрят то без­раз­лично, то угрюмо или уныло и не то ищут чего-то, боятся чего-то, не то вот-вот готовы зам­кнуться.

Таков общий облик вялого ребенка.

Подоб­ное состо­я­ние духа у детей, конечно, не может не при­вле­кать к себе вни­ма­ния роди­те­лей и вос­пита­те­лей. Но объ­яс­нить угнетен­ное настро­е­ние ребенка далеко не всегда удастся правильно. Самые вни­ма­тель­ные вос­пита­тели при­ни­мают иной раз сим­п­томы детской вялости за посто­ян­ное каче­ство харак­тера у данного типа; между тем, такое настро­е­ние, вызы­ва­е­мое часто слу­чайными обсто­я­тель­ствами, может быть вре­мен­ным. Сме­ше­ние же вре­мен­ного настро­е­ния с посто­ян­ным явле­нием харак­тера детской души влечет за собою и неце­ле­со­об­разные меры лечения, всегда оши­боч­ные и, большею частью, вредные инди­ви­ду­аль­но­сти вос­пи­ты­ва­е­мого.

Всем известно, как сильно и глубоко действует на общее настро­е­ние духа состо­я­ние физи­че­ского здо­ро­вья орга­низма. А каким образом раз­ви­ва­ется и укреп­ля­ется, хотя бы, влияние печали в детской душе? Она иногда нео­бы­чайно быстро охва­ты­вает детей, под­вер­жен­ных какой-либо болезни. Они пере­стают играть, кричать, сме­яться, утра­чи­вают живость дви­же­ний; мускулы шеи осла­бе­вают, и отяг­чен­ная головка ищет опоры то на плече матери, то у спинки кресла; силы падают, и глаза смотрят без выра­же­ния. И с первого взгляда трудно опре­де­лить причину удру­чен­ного настро­е­ний ребенка. Но сплошь и рядом это мелан­хо­ли­че­ское состо­я­ние явля­ется только резуль­та­том обычной уста­ло­сти, пода­в­лен­но­сти нервной системы, т. е. часто след­ствием замед­лен­ного питания, низкого дав­ле­ния крови в арте­риях, слабой жиз­нен­но­сти. Тут должны быть ясны и первые способы лечения: пита­тель­ный режим, пре­ду­пре­жда­ю­щий отя­го­ще­ние желудка, затем правиль­ный, регу­ляр­ный образ жизни, спо­койствие, мето­ди­че­ски вос­ста­но­в­ля­ю­щее умствен­ную энергию, целе­со­об­разный физи­че­ский труд, при котором бы ребенок мог извле­кать пользу из своих сил и ути­ли­зи­ро­вать свое напря­же­ние.

Точно также бывает часто, что дети, впервые посту­па­ю­щие в школу, сразу попа­дают в разряд тупых, нера­ди­вых или вялых, хотя эти каче­ства — только след­ствие созна­ния навис­шего ярма новой обста­новки, еже­д­нев­ного пре­бы­ва­ния под бди­тель­ным оком чужого и стро­гого учителя и т. п. И такое настро­е­ние осо­бенно легко раз­ви­ва­ется при нрав­ствен­ной заби­то­сти ребенка. Но при этих усло­виях оно опять-таки только вре­мен­ная физи­оло­ги­че­ская неиз­беж­ность. Не пре­дот­вра­тите ее соот­вет­ствен­ными при­е­мами ухода за ребен­ком, — настой­чи­вым, разумным воз­действием на психику, после­до­ва­тель­ным вызовом душев­ного рав­но­ве­сия, уста­но­в­ле­нием нор­маль­ного умствен­ного состо­я­ния, всегда бла­го­с­клон­ным и вни­ма­тельно-спо­койным отно­ше­нием и проч., — и удру­чен­ное настро­е­ние может пре­вра­титься в посто­ян­ную черту под­ра­с­та­ю­щего чело­века, из состо­я­ния вре­мен­ного утом­ле­ния или пода­в­лен­но­сти ребенок может перейти к состо­я­нию словно обойден­ного при­ро­дою.

Вообще, условий, бла­го­при­ят­ству­ю­щих раз­ви­тию детской вялости в совре­мен­ном обще­стве очень много. Угнета­ю­щими момен­тами явля­ются здесь, быть может, раньше всего посто­ян­ная домаш­няя нужда и недо­статки, т. е. непре­рыв­ная борьба с эко­но­ми­че­скими затруд­не­ни­ями. В забитой нуждою семье, где всякие жалобы и выра­же­ния недо­воль­ства давно уже при­знаны напрас­ными, где оста­лось только одно — без­ро­пот­ность и покор­ность своей участи, про­ни­ка­ются общим настро­е­нием и дети; укреп­ле­нию этого настро­е­ния содействует и систе­ма­ти­че­ское недо­е­да­ние. И вначале, быть может, крепкий и жиз­не­ра­дост­ный ребенок в такой среде мало по малу ста­но­вится тихим, робким, унылым, пас­сив­ным ко всему окру­жа­ю­щему, без­у­част­ным и к себе, тем более, если рас­по­ла­гают к этому и неко­то­рые наслед­ствен­ные черты. При плохом питании энергия раз­ви­ва­ется мало, ум тупеет, все чувства теряют яркость и рез­кость выра­же­ния, и при­знаки вялости поя­в­ля­ются все па-лицо.

С другой стороны, апатия и умствен­ная вялость могут быть послед­ствием и сильных воз­бу­жде­ний или все­гдаш­них пону­ка­ний, которым под­вер­га­ется ребенок и которые ведут к его угнете­нию. При работе с посто­ян­ным при­ну­жде­нием обык­но­венно почти не выяс­ня­ется ни зна­че­ние, ни цель ее. А нет ничего убийствен­нее бес­цель­ной и непо­нят­ной для испол­ни­теля дея­тель­но­сти: она ста­но­вится внешнею, меха­ни­че­скою, быстро утом­ляет и над­са­жает вни­ма­ние, пони­жает впе­чат­ли­тель­ность.

При этом осо­бенно губи­тельно отзы­ва­ется на ребенке непо­силь­ный и ранний труд, физи­че­ский и умствен­ный. Меха­ни­че­ские и пси­хи­че­ские влияния действуют на детей тем сильнее, чем моложе их орга­низм. И всякое сильное влияние непре­менно пони­жает энергию тканей, на которые оно действует, ведет к осла­б­ле­нию их отпра­в­ле­ний, к апатии, к пони­же­нию само­сто­я­тель­ной дея­тель­но­сти.

Оди­на­ково пода­в­ля­юще влияют на нервную систему ребенка и чрез­мер­ные поощре­ния. Он раз­мяг­ча­ется, рас­ки­сает и вянет, если всякая его дея­тель­ность сво­е­вре­менно пре­ду­пре­жда­ется, всегда все для него готово, все сделано, и он никогда не воз­бу­жда­ется к рас­су­жде­нию и к само­сто­я­тель­ному рас­по­ря­же­нию своим вре­ме­нем и своими действи­ями. Ласки и угода детским чув­ство­ва­ниям, как и бес­тол­ко­вое тре­бо­ва­ние от детей только внешней обряд­но­сти, только при­ли­чия и манер­но­сти, неиз­бежно усып­ляют ум и чувства. Залас­кан­ные и бес­печ­ные дети, все вни­ма­ние которых к тому же посто­янно обра­щено только на удо­вле­тво­ре­ние своих рас­ти­тель­ных и живот­ных потреб­но­стей, очень легко ста­но­вятся ко всему пре­сы­щен­ными, пас­сив­ными и вялыми. Таковы обык­но­венно и бывают, по при­ня­тому выра­же­нию, все «мамень­кины сынки», а в учебных заве­де­ниях «инсти­тутки».

Без про­бу­жде­ния ини­ци­а­тивы, без почина со стороны ребенка не раз­ви­ва­ются у него ни наблю­да­тель­ность, ни опыт жизни, ни уве­рен­ность дви­же­ний; воля парали­зу­ется в корне; он отвы­кает следить за собою и за своими потреб­но­стями; дви­же­ния его бес­цельны и одно­об­разны; сильные раз­дра­же­ния или пугают его, как нео­пыт­ного, или про­из­во­дят в нем только минут­ное воз­бу­жде­ние, а при малейшей непри­ят­но­сти он горько плачет и тре­во­жится. Даль­нейшее же при­туп­ле­ние впе­чат­ли­тель­но­сти погру­жает, наконец, раз­вин­чен­ного ребенка в почти непре­рыв­ную апатию, делает его вялым, спо­соб­ным только на то, чтобы выну­жденно под­ра­жать другим в каждом малейшем своем шаге.

При­чи­ной детской вялости может также служить уна­сле­до­ван­ная ребен­ком сла­бо­сть нервно-пси­хи­че­ской орга­ни­за­ции (невра­сте­ния). Угнетен­ное состо­я­ние духа, быстро насту­па­ю­щая уста­лость от занятий, общее бес­по­койство, бес­сон­ница, слез­ли­вость, как обычные при­знаки такого болез­нен­ного состо­я­ния, могут высту­пить еще ярче, если ребенок про­во­дит время в празд­но­сти и ниче­го­не­де­ла­нии. А на этой почве раз­ви­ва­ется, наконец, и общее исто­ще­ние сил, в том числе обна­ру­жи­ва­ется и вялость.

Лень, тру­со­сть и более резкая форма послед­ней — страх тоже нередко раз­ви­вают вялость в настро­е­нии ребенка.

Иной раз полный, крас­но­ще­кий мальчик, с хорошим аппети­том, с неи­с­то­щи­мым запасом весе­ло­сти и энергии в сво­бод­ных играх, как только входит в класс, начи­нает зевать и утра­чи­вает всякую живость и подвиж­ность. Тут, при неко­то­рых сим­п­то­мах невра­сте­нии, обна­ру­жи­ва­ются и при­знаки лени. Лентяй кажется иногда с виду совер­шенно здо­ро­вым, но после какого-либо про­дол­жи­тель­ного и одно­об­раз­ного занятия глаза его начи­нают окру­жаться синевою, лицо блед­неет и вытя­ги­ва­ется, и видно, что дело ему в конец надоело, опроти­вело, и он ждет не дождется, как бы вырваться из этих нес­нос­ных тисков. После отдыха он ожи­в­ля­ется, но это ожи­в­ле­ние длится лишь до нового при­ступ­ле­ния к обя­за­тель­ному делу, когда он опять быстро увядает. И часто в подоб­ных случаях при­чи­ною лени, явля­ется не что иное, как сла­бо­сть моз­го­вых рефлек­сов и недо­ста­ток жиз­нен­ных сил. При вялости мозга, замед­лен­ном пище­ва­ре­нии и рас­ши­ре­нии желудка, при вялом сер­д­це­би­е­нии и задер­жи­ва­ю­щемся обмене веществ, конечно, осла­бе­вают не только ум, но и весь орга­низм. Дети с таким недугом не могут выно­сить без уста­ло­сти самых незна­чи­тель­ных про­гу­лок и утом­ля­ются от легких игр. А если тут еще пус­ка­ются в дело и ласки любве­о­биль­ной матери, жале­ю­щей своего ребенка, как неу­дач­ника, то в таком случае рас­сла­б­ле­ние его лишь воз­ра­с­тает.

Вывести ребенка из подоб­ного состо­я­ния можно только реши­тель­ной, пере­ме­ной ухода за ним, да новыми, более целе­со­об­разными при­е­мами вос­пита­ния. Не нака­за­ния, не уве­ли­че­ние уроков, не лишение свободы спо­собны изле­чить ребенка, поднять в нем пульс жизни, а правиль­ный пищевой и общий гиги­е­ни­че­ский режим, точное рас­пре­де­ле­ние дневной обычной дея­тель­но­сти, све­де­ние всякой физи­че­ской и умствен­ной работы воз­можно скорее к при­выч­ным, авто­ма­ти­че­ским действиям, при которых бы он сам без скуки, с воз­ра­с­та­ю­щий энер­гией, с охотою мог пре­о­до­ле­вать все трудное и непо­нят­ное.

Вообще известно, что действия, вошедшие в при­вычку, могут быть дове­дены иногда до страсти, могут стать второю натурою. При­с­по­со­бив­ши­еся к таким действиям мозг невольно потре­бует соот­вет­ствен­ной работы, когда насту­пит урочный момент. И тогда работа спо­рится, про­из­во­ди­тель­ность наша ста­но­вится наи­боль­шей. И такой именно способ дея­тель­но­сти и должен быть про­ве­ден в смысле педа­го­ги­че­ского воз­действия на вялость, обу­сло­в­лен­ную ленью.

Вместе с отвра­ще­нием к труду малень­кие лентяи обна­ру­жи­вают иной раз и рав­но­ду­шие к играм, забавам и удо­воль­ствиям. Они рас­се­лины, чем-то томятся и ни к чему не чув­ствуют рас­поло­же­ния. Малейшая неудача погру­жает их в уныние, ничтож­ная брань огор­чает, сомне­ния в чем-либо при­во­дят их в отча­я­ние. И ходят они, как в воду опу­щен­ные.

Тут тре­бу­ется слишком много вни­ма­ния со стороны педа­го­гов, чтобы успешно бороться с подоб­ным настро­е­нием дет­ского харак­тера. Правиль­ные физи­че­ские упраж­не­ния, нор­ми­ро­ван­ное питание, реши­тель­ная пере­мена обста­новки, дея­тель­ность на откры­том воздухе, среди живой природы, и дея­тель­ность сво­бод­ная, увле­ка­тель­ная, раз­но­об­разная, — вот про­стейшие меры воз­действия на осла­бев­шую душу ребенка. И более всего здесь ценна и необ­хо­дима свобода выбора занятий ребен­ком. При­ну­жде­нием нео­сто­рожно может быть вызвано разоча­ро­ва­ние, а сле­до­ва­тельно и без­успеш­ность при­ни­ма­е­мых мер. Разоча­ро­ван­ный вновь погру­жа­ется в апатию и вялость.

Вредное, угнета­ю­щее влияние на детей ока­зы­вает и страх. Есте­ствен­ное чувство страха, конечно, присуще всем детям. Но необ­хо­димо всегда умерять его силу.

Как выра­же­ние чело­ве­че­ского бес­си­лия, страх глубоко пода­в­ляет энергию, парали­зует силы, задер­жи­вает все дви­же­ния и все спо­соб­но­сти орга­низма. И чем чаще пережи­ва­ются состо­я­ния страха, тем более глу­бо­кий след оста­в­ляют они в душе ребенка, тем более делают его робким, подо­зри­тель­ным, рас­те­рянно ози­ра­ю­щимся по сто­ро­нам, нес­по­соб­ным взяться за что-либо спо­койно и уве­ренно. И оттого дух оску­де­вает, силы падают, энергия, наконец, совер­шенно утра­чи­ва­ется и обна­ру­жи­ва­ются все при­знаки апатии и вялости.

И здесь борьба с угнетен­ным настро­е­нием требует, прежде всего, вос­ста­но­в­ле­ния и укреп­ле­ния физи­че­ских сил ребенка, потому что худо­со­чие, мало­кро­вие уже сами по себе могут служить источ­ни­ками бес­при­чин­ного страха.

Не так легко, однако, укре­пить в харак­тере ребенка само­о­бла­да­ние и реши­тель­ность, как сред­ства, спо­соб­ные одо­ле­вать чувство страха. Но ребенок пойдет уже вперед, если он привык к само­о­бла­да­нию в жела­ниях, если он, напр., спо­со­бен обо­ждать приема пищи или питья, или же спо­со­бен доволь­ство­ваться тем, что есть, а не тре­бо­вать, чего сейчас достать нельзя. Ребенок, спо­соб­ный отка­заться от какого-нибудь боль­шого удо­воль­ствия или готовый взять на себя уси­лен­ный труд не в урочное время, в про­ме­жу­ток отдыха, владеет уже зна­чи­тельно сильной спо­соб­но­стью само­о­бла­да­ния, он легче справится и с чув­ством страха, не под­дастся ему сразу и всецело. Далее, ребенок должен быть, вообще, полным гос­по­ди­ном своих действий. Он должен выпол­нять все сам, сам начи­нать и кончать, сам устра­нять на своем пути затруд­не­ния. И плохо ли, хорошо ли выйдет это гос­под­ство, — в посто­рон­ней помощи ребенок не должен нуждаться. Всегда необ­хо­димо идти нав­стречу свободе и незави­си­мо­сти детей, как усло­виям, укреп­ля­ю­щим их волю. А муже­ство и доверие к своим соб­ствен­ным силам дают основу и твер­дому, само­сто­я­тель­ному харак­теру.

Заботы об укреп­ле­нии в душе ребенка этих качеств харак­тера, конечно, должны быть пове­дены еще с первых лет детской жизни, когда ребенок только что начи­нает при­с­по­со­б­лять свои дви­же­ния к окру­жа­ю­щей среде, ори­ен­ти­ру­ясь в про­стран­стве и времени.

Но тут нужно заметить, что в ранние годы своего раз­ви­тия ребенок может гораздо легче и про­дук­тив­нее осу­ще­ст­влять свои внешние хотения, нежели вну­трен­ние. Вну­трен­нее хотение выра­жа­ется наблю­де­нием с опре­де­лен­ной целью, в виде воли, напра­в­ля­ю­щей пред­ста­в­ле­ния, в виде закреп­ле­ния пред­ста­в­ле­ний посред­ством вни­ма­ния, пла­но­мер­ного и наме­рен­ного напра­в­ле­ния фан­та­зии, раз­мыш­ле­ния и обду­мы­ва­ния с извест­ной целью, при­по­ми­на­ния ранее пережи­того и т. п. Вся эта область воли только позднее ста­но­вится досто­я­нием дет­ского духа. Напротив, вся область внешних хотений доступна ему уже с первого про­бу­жде­ния эле­мен­тар­ных явлений воли. Упра­в­ле­ние дви­же­ни­ями членов и туло­вища, часть дви­же­ний, слу­жа­щих для выра­же­ния чувств, дви­же­ния при про­из­не­се­нии слов, раз­но­об­разная мускуль­ная дея­тель­ность во время игр, при первых опытах гра­фи­че­ского выра­же­ния мыслей, при обу­че­нии всякой ручной работе, — все это внешние волевые действия, про­те­ка­ю­щие в форме дви­га­тель­ных про­цес­сов.

В этом отно­ше­нии именно и известно, что успеш­ное раз­ви­тие воли у детей обо­зна­ча­ется прежде всего лов­ко­стью в дви­же­нии рук, отчет­ли­вой речью, правиль­ной ходьбой и доста­точ­ной силой вни­ма­ния. Напротив, неу­клю­жесть дви­же­ний ребенка, рас­се­ян­ность и плохо раз­витая речь ука­зы­вают на слабое состо­я­ние воли. Наи­бо­лее же верными при­зна­ками успешно зреющей воли могут всегда служить спо­койствие ребенка, мед­ленно, но в точ­но­сти, совер­ша­е­мые им дви­же­ния и посто­ян­ная его заня­то­сть чем-нибудь. Эта живая и подвиж­ная дея­тель­ность ребенка под­дер­жи­вает непре­рыв­ное и бодрое напря­же­ние мышц, которое и явля­ется истин­ной почвой для раз­ви­тия вни­ма­ния, для выра­ботки устой­чи­во­сти воли.

Пре­до­ста­в­ляя ребенку доста­точ­ную свободу действий, поощряя в нем бод­рость и силу, мы тем самым сооб­щаем его орга­низму све­жесть, энергию, созна­ние соб­ствен­ной мощи; его живое чувство будет всегда напо­ми­нать ему об этом и воз­бу­ждать в нем инстин­к­тив­ную потреб­ность при­ме­не­ния своих сил к действию, пре­вра­ще­ния их в дви­же­ние, чтобы реали­зи­ро­вать напря­же­ние, пере­пол­ня­ю­щее душу. Только этим путем и вос­пита­ется наклон­ность к дея­тель­ной жизни, и в будущем такая жизнь может стать прочной при­выч­кой и нео­т­ра­зи­мой потреб­но­стью.

В такого рода уходе осо­бенно нужда­ются дети, отли­ча­ю­щи­еся чрез­вы­чай­ной сла­бо­стью воли, очень малой спо­соб­но­стью к сосре­до­то­че­нию бес­по­ря­доч­но­стью своей душев­ной жизни. Они часто только и могут сде­латься доступ­ными для вос­пита­тель­ного воз­действия бла­го­даря раз­ви­тию у них созна­тель­ных, наме­ренно выпол­ня­е­мых дви­же­ний, т. е. внешней дис­ци­пли­ни­ро­ван­но­сти в поло­же­нии тела, упра­в­ле­ний обоими дви­же­ни­ями или воз­бу­жде­ния пси­хи­че­ской энергии через посред­ство гим­на­стики, игр и ручных работ. И именно эти послед­ние дают случай не только пре­красно развить умствен­ные спо­соб­но­сти детей, но и вос­питать в детях такие каче­ства воли, как точ­ность, тща­тель­ность, добро­со­вест­ность, настой­чи­вость, после­до­ва­тель­ность и вообще при­вычку к посто­ян­ной дея­тель­ной жизни.

Разу­ме­ется, при всяких ручных работах и прочих занятиях с детьми надо всегда иметь в виду, что ребенок утом­ля­ется скорее взро­с­лого, и утом­ля­е­мость эта тем больше, чем моложе он. Но большей утом­ля­е­мо­сти ребенка соот­вет­ствует, — веро­ятно, как неко­то­рое есте­ствен­ное сред­ство охраны, — и его спо­соб­ность к более быстрому вос­ста­но­в­ле­нию сил.

Все такие осо­бен­но­сти дет­ского орга­низма, как недо­ста­ток устой­чи­во­сти и рав­но­мер­но­сти вни­ма­ния, его рас­плы­ва­ю­щийся и дина­ми­че­ский харак­тер, большая утом­ля­е­мость и спо­соб­ность к быстрому вос­ста­но­в­ле­нию сил, ука­зы­вают на одну общую основу, — на большую сла­бо­сть и неу­стой­чи­вость орга­ни­че­ских про­цес­сов, прямо и кос­венно участ­ву­ю­щих во всякой пси­хи­че­ской работе. Потому вос­пита­тель должен неиз­менно следить за тем, чтобы не перейти меру в созна­тель­ных упраж­не­ниях и работах детей и чтобы бла­го­т­вор­ное влияние их не раз­ру­ша­лось вне­за­пно насту­па­ю­щим утом­ле­нием, неиз­бежно рас­по­ла­га­ю­щим к апатии, вялости, скуке и лени.

Пре­ду­пре­жде­ние утом­ле­ния и сильных болевых ощу­ще­ний у ребенка уже само по себе имеет важное педа­го­ги­че­ское зна­че­ние. Известно, что чувство робости и страха про­бу­жда­ется тем скорее, чем чаще испы­ты­вал ребенок боли и стра­да­ния разного рода. Стра­да­ние рас­сла­б­ляет и убивает силу. Ожи­да­ние стра­да­ния есть уже страх. Потому вообще следует охра­нять ребенка от стра­да­ний. Озна­ко­миться с ними, пережить их он должен воз­можно позднее и в наи­бо­лее слабой степени. При этом условии и страх, и робость, и тру­сли­вое, нере­ши­тель­ное отно­ше­ние к делу меньше найдут себе пищи в детской психике, осла­беет и их напря­жен­ность. Умень­ше­нию же стра­да­ний ребенка могут спо­соб­ство­вать только разумные приемы вос­пита­ния, т. е. гиги­е­ни­че­ская обста­новка, совер­шен­ное устра­не­ние нака­за­ний и всяких мер взыска­ния, пре­ду­пре­жде­ние все­воз­мож­ных суе­вер­ных и фан­та­сти­че­ских ужасов, про­ни­ка­ю­щих в созна­ние ребенка из книг, раз­го­во­ров и проч.

Конечно, суще­ствует не мало и таких стра­да­ний, которые неустра­нимы чело­ве­че­скими уси­ли­ями. Но сво­е­вре­мен­ные меры к пре­ду­пре­жде­нию беды умень­шают уже ее вели­чину, замед­ляют ее наступ­ле­ние, напра­в­ляют ее в менее опасную сторону, а насто­ро­жен­ное напря­же­ние сил скорее зале­чи­вает пережи­тое стра­да­ние, как и пре­до­хра­няет от него в будущем. Ребенок и должен убе­диться во всем этом на деле, — своем ли, других ли. Опыт и наблю­де­ние покажут и научат его, что надо копить силу, никогда не падать духом и не отка­зы­ваться от борьбы.

В вос­пита­нии этой волевой спо­соб­но­сти осо­бен­ное зна­че­ние при­об­ретает, конечно, влияние зара­зи­тель­но­сти примера, вну­ша­е­мо­сти его. Неу­стой­чи­вое и под­вер­жен­ное коле­ба­ниям чувство ребенка всегда легко под­да­ется вну­ше­нию. Часто дети дела­ются боль­ными или здо­ро­выми, весе­лыми или пода­в­лен­ными, энер­ги­че­скими или без­воль­ными только вслед­ствие того, что они были пере­не­сены в другую обста­новку. На настро­е­ние ребенка нео­т­ра­зимо влияет дух роди­тель­ского дома и школы, това­рищи по играм и школь­ные, даже простое пре­бы­ва­ние в клас­с­ной комнате, надзор и прочие отно­ше­ния учителя и т. п. Под­вер­жен­ность детской воли вну­ше­нию опре­де­ляет и воз­мож­ное напра­в­ле­ние этой самой воли. Желания ребенка опре­де­ля­ются как внеш­ними обсто­я­тель­ствами, усло­ви­ями, в которых он живет, играет, рабо­тает, так и людьми, наме­ренно или нена­ме­ренно вли­я­ю­щими на него, а также и отдель­ными воз­действи­ями, — вопро­сом, взгля­дом, дви­же­нием (хотя с флег­ма­ти­ками дело вну­ше­ния дается труднее). И важным педа­го­ги­че­ским тре­бо­ва­нием явля­ется здесь уси­ле­ние спо­соб­но­сти ребенка к сопроти­в­ле­нию вредным вну­ше­ниям и изо­щре­ние его сужде­ния по отно­ше­нию к сильным жиз­нен­ным воз­действиям. Главным сред­ством к этому служить опять-таки уве­ли­че­ние в ребенке его доверия к самому себе.

Самым верным и прочным при­об­рете­нием в жизни ребенка ста­но­вится однако только такое каче­ство воли, которое полу­чено путем упраж­не­ния и само­де­я­тель­но­сти. А этот способ воз­можно про­ве­сти как в школь­ной, так и в домаш­ней жизни детей. Всякая задача, всякий урок могут быть исполь­зо­ваны для того, чтобы усилить в ребенке созна­ние долга, и все домаш­ние и клас­с­ные работы, при которых ребенок не под­вер­га­ется непо­сред­ствен­ному кон­тролю, явля­ются хорошим сред­ством воз­бу­жде­ния в нем само­кон­тро­ли­ро­ва­ния и само­о­пре­де­ле­ния. Выпол­не­ние каждой работы дает ребенку толчок к раз­ви­тию акку­рат­но­сти, добро­со­вест­но­сти, чест­но­сти. При этом един­ствен­ными побу­ди­те­лями его к дея­тель­но­сти должны быть удо­воль­ствие, ощу­ща­е­мое им при занятиях, живой интерес к делу и стрем­ле­ние усвоить себе знание и пони­ма­ние наблю­да­е­мых им явлений. И всякая работа, соот­вет­ству­ю­щая силам к пони­ма­нию или степени раз­ви­тия, непре­менно доставит ребенку удо­воль­ствие, которое еще уве­ли­чится, если он при­сту­пает к делу по соб­ствен­ному побу­жде­нию и дости­гает желан­ного резуль­тата. Испы­ты­ва­е­мое при этом удо­воль­ствие так велико, что оно побу­ждает ребенка к даль­нейшей дея­тель­но­сти и явля­ется само по себе есте­ствен­ным воз­бу­жде­нием, к кото­рому нет нужды при­ба­в­лять никаких новых раз­дра­жи­те­лей в виде похвалы, отличия или награ­жде­ния.

Вообще говоря, в вос­пита­нии вялого ребенка основ­ная задача ухода заклю­ча­ется в том, чтобы про­бу­дить в вос­пи­ты­ва­е­мом вну­трен­ний позыв к актив­ной дея­тель­но­сти, чтобы заин­три­го­вать его самым про­цес­сом занятия. И это потому, что такой ребенок менее всего спо­со­бен быть вни­ма­тель­ным наме­ренно, тогда как извест­ная пре­лесть или интерес могут скорее при­влечь его к пред­мету его занятий, тем более, если для воз­бу­жде­ния инте­реса вызваны у ребенка в неко­то­рой степени выра­зи­тель­ные дви­же­ния вни­ма­ния. Извест­ное поощре­ние к экс­прес­сив­ным дви­же­ниям у вялых детей всегда целе­со­об­разно: бла­го­даря дви­га­тель­ным выра­зи­тель­ным про­цес­сам, прежде всего повы­ша­ется воз­бу­ди­мость дви­га­тель­ных центров, которая затем рас­про­стра­ня­ется и на весь мозг. А раз эта важ­нейшая цель воз­действия достиг­нута, — усилия вос­пита­теля должны быть обра­щены на более про­дол­жи­тель­ное под­дер­жа­ние вни­ма­ния ребенка, на нор­ми­ро­ва­ние его дея­тель­но­сти и на правиль­ную смену ее отдыхом, главным же образом на то, чтобы целе­со­об­разные дви­же­ния ребенка свести на при­выч­ные, авто­ма­ти­че­ские.

Но во всяком случае приемы ухода за вялыми детьми должны всегда сооб­ра­зо­ваться с тем, каковы самые причины детской вялости, — физи­че­ского ли они свойства или же пси­хи­че­ского. В первом случае могут потре­бо­ваться соот­вет­ствен­ные способы лечения и про­ве­де­ние гиги­е­ни­че­ского режима, а во втором — может иногда ока­заться доста­точ­ной уже одна пере­мена обста­новки или пре­до­ста­в­ле­ние ребенку воз­можно большей свободы действий.