Не только телес­ными нака­за­ни­ями, гру­бо­стью или чрез­мер­ной стро­го­стью можно при­не­сти вред вос­пита­нию ребенка, но и без­гра­нич­ной роди­тель­ской любовью, когда ребенку все про­ща­ется, все можно, «потому что он еще малень­кий», а детские про­ступки рас­це­ни­ва­ются как забав­ные, остро­умные шалости.

...Шурику 5 лет. В семье он един­ствен­ный ребенок, ни в чем не знает отказа: «Пока Шурик мал, можно и поба­ло­вать. Под­ра­стет — поя­вятся заботы, не до балов­ства будет», — так часто оправ­ды­вают даже зна­чи­тель­ные про­ступки сына его мама и папа. Мальчик поль­зу­ется этим, так как уже успел уловить, что любая его выходка будет оправ­дана роди­те­лями.

Комнату только что оклеили новыми обоями. Шурик раз­ри­со­вал их красным каран­да­шом возле своего стола с игруш­ками.

— Да, над своим столом пове­сили картину!.. А здесь мое место: захотел — вот и нари­со­вал! — с вызовом говорит мальчик, без­за­стен­чиво глядя на уди­в­лен­ную маму.

А что же мама? Она не усмо­трела в этом ничего пре­до­су­ди­тель­ного. Более того, о про­ступке сына она пове­дала мужу в при­сут­ствии Шурика, как об остро­ум­ной невин­ной шалости:

— Посмо­три, как наш худож­ник разу­кра­сил свою стенку!

— Ах ты постре­ле­нок! И ведь доду­мался же! — в тон маме под­хва­ты­вает отец.

Безот­вет­ствен­ность, без­на­ка­зан­ность рождают новые, более изо­щрен­ные про­ступки. По мере роста ребенка воз­ра­с­тает и его «изо­б­рета­тель­ность» в злост­ном озор­стве. Осо­бенно, когда детские «шалости» вызы­вают у роди­те­лей уми­ле­ние, любо­ва­ние «остро­у­мием» своего чада.

...Шурик подрос, скоро пойдет в школу. А в семье по-преж­нему смотрят на озор­ство сына как на про­я­в­ле­ние «твор­че­ской энергии».

Мальчик ждет бабушку в гости. И вот, наконец, дол­го­ждан­ный звонок. Шурик мчится в при­хо­жую, толкает дверь ногой, она стреми­тельно рас­па­хи­ва­ется и... на ото­ро­пев­шую от нео­жи­дан­но­сти бабушку свали­ва­ется тяжелое пальто, надетое на длинную палку, при­сло­нен­ную к двери.

— Это тебе сюрприз, бабушка, я при­ду­мал! — мальчик зали­ва­ется смехом.

Но пожи­лому чело­веку не смешно.

— Ну ведь не больно же, — ста­ра­ется утешить бабушку мать Шурика. — Не сердись на него: он весь день тебя так ждал... Он больше так не будет... Правда, Шурик?

Вот и все: сыну ни слова осу­жде­ния. Нао­бо­рот, про­из­не­сен­ная матерью фраза — «Он больше так не будет» — пол­но­стью сняла вину с ребенка.

Можно ли вос­питать у ребенка ответ­ствен­ное отно­ше­ние к своим действиям при попу­сти­тель­стве взро­с­лых, при столь снис­хо­ди­тель­ном отно­ше­нии к любым его про­ступ­кам? Если ребенок с ранних лет не знает огра­ни­че­ний своей «актив­но­сти», то не при­хо­дится рас­счи­ты­вать, что впо­след­ствии у него обра­зу­ется «само по себе» разум­ное отно­ше­ние к соб­ствен­ному пове­де­нию.

Надо ста­раться как можно раньше вос­пи­ты­вать у малыша тор­мозные реакции. Тогда роди­те­лям легче будет руко­во­дить пове­де­нием ребенка, легче удер­жать его от плохих поступ­ков. А. С. Мака­ренко в связи с этим писал: «Главный принцип, на котором я наста­и­ваю, — найти сере­дину — меру вос­пита­ния актив­но­сти и тор­мо­зов. Если вы эту технику хорошо усвоите, — вы всегда хорошо вос­пита­ете вашего ребенка.

С первого года нужно так вос­пи­ты­вать, чтобы он мог быть актив­ным, стремиться к чему-то, чего-то тре­бо­вать, доби­ваться, и в то же время так нужно вос­пи­ты­вать, чтобы у него посте­пенно обра­зо­вы­вались тормоза для таких его желаний, которые уже явля­ются вред­ными или уво­дя­щими его дальше, чем это можно в его воз­ра­сте. Найти это чувство меры между актив­но­стью и тор­мо­зами, значит решить вопрос о вос­пита­нии»1.

Слу­ча­ется, что при посто­рон­них мы оправ­ды­ваем те действия ребенка, которые следует осудить. Малыш замах­нулся на отца, а мы спешим пре­вра­тить этот посту­пок в шутку, он сказал дер­зо­сть, а мы уми­ля­емся его «остро­у­мию», ребенок не послу­шался нашего ука­за­ния, а мы объ­яс­няем это тем, что его не научили послу­ша­нию в детском саду и т. п. Ложный стыд перед посто­рон­ними заста­в­ляет посту­питься главным: рядом с нами ребенок, который впи­ты­вает все ска­зан­ное о нем, и если роди­тели оправ­ды­вают его небла­го­вид­ные поступки при посто­рон­них, то разве можно вос­питать у него ответ­ствен­ное отно­ше­ние к своим поступ­кам?

Если ребенок при­вы­кает посту­пать, как ему забла­го­рас­су­дится, руко­вод­ству­ясь лишь своими жела­ни­ями и не счита­ясь с мнением окру­жа­ю­щих, то привить такому ребенку в даль­нейшем понятия нрав­ствен­но­сти чрез­вы­чайно трудно.

Ребенку, при­у­чен­ному заду­мы­ваться над своими поступ­ками, легче удер­жаться от дурных про­я­в­ле­ний. Умение сдер­жи­ваться в свою очередь помо­гает вос­пита­нию ответ­ствен­ного отно­ше­ния к себе, которое так необ­хо­димо чело­веку в жизни.

С ростом ребенка все большую роль в его пове­де­нии начи­нает играть созна­ние. Очень важно уметь исполь­зо­вать воз­ра­с­та­ю­щее созна­ние ребенка в вос­пита­нии нрав­ствен­ного пове­де­ния, в выра­ботке умения воз­дер­жи­ваться от неже­ла­тель­ных поступ­ков.

Ребенок пяти — семи лет вполне спо­со­бен оце­ни­вать тре­бо­ва­ния взро­с­лых и дет­ского кол­лек­тива, спо­со­бен к неко­то­рому само­кон­тролю за своими действи­ями.

В детском саду вос­пита­тели иногда при­бе­гают к кол­лек­тив­ной оценке поступ­ков отдель­ных детей, что фор­ми­рует у них осо­знан­ное отно­ше­ние к соб­ствен­ному пове­де­нию.

Роди­тели во многих случаях посту­пают так же, избирая такие формы воз­действия, которые вызы­вают осо­знан­ное, актив­ное послу­ша­ние ребенка, без кото­рого невоз­можно выра­бо­тать у него ответ­ствен­ность за свои поступки.

...Мама заметила, что поса­жен­ные на балконе цветы кем-то обо­рваны. Кем, дога­даться было нет­рудно: у кукол на столе стоял букетик цветов. Мама сделала строгое заме­ча­ние дочери.

Через несколько дней, как только на балконе стали рас­пус­каться новые цветы, все пов­то­ри­лось снова: опять у кукол на столе стоял букетик цветов.

Что делать? Легче всего накри­чать, нака­зать. А как сделать, чтобы ребенок осо­знанно отнесся к своему поступку и осудил его?

Мама рас­ска­зала об этом вос­пита­тель­нице дет­ского сада. Вечером, когда ребята выхо­дили из-за стола после ужина, вос­пита­тель­ница сказала:

— Завтра мы будем соби­рать на нашем участке цве­точ­ные семена. Их у нас большой урожай в этом году. А ранней весной мы посеем их, и у нас вновь будет много цветов.

Потом вос­пита­тель­ница поо­бе­щала, что тем ребятам, кто хорошо уха­жи­вает за цветами дома, она даст немного семян, чтобы поса­дить их у себя на окне или на балконе.

Послы­шались детские голоса: «Я хорошо уха­жи­ваю», «Дадите мне?», «А мне?» Только Сима молчала, опустив голову.

Когда мама пришла за Симой, девочка бро­си­лась ей нав­стречу:

— Мамочка, пожа­луйста, не говори, что я обрываю цветы на балконе. Я так не буду больше делать!

При правиль­ном отно­ше­нии взро­с­лых к детским поступ­кам ребенок посте­пенно начи­нает и сам оце­ни­вать свои поступки с точки зрения окру­жа­ю­щих. Ему ста­но­вится неловко, стыдно, если он чув­ствует осу­жде­ние своего поступка; он испы­ты­вает радость, когда его хвалят. Так соз­да­ется основа для воз­ник­но­ве­ния у ребенка оценки соб­ствен­ных поступ­ков с нрав­ствен­ных позиций.

Какими мето­дами выра­ба­ты­вать у ребенка ответ­ствен­ность за свои поступки?

В одних случаях можно при­ме­нить метод, исполь­зо­ван­ный Симиной мамой, когда ребенок как бы со стороны видит свой посту­пок и сам при­хо­дит к выводу, что сделал плохо.

В других, когда ребенок уже спо­со­бен к само­о­ценке, можно объ­яс­нить, почему нужно посту­пить так, а не иначе. Иногда целе­со­об­разно побе­се­до­вать с ребен­ком о его пове­де­нии, сказав ему: «А если бы с тобой посту­пили так, как ты посту­пил со своим това­ри­щем, тебе было бы приятно?»

В отдель­ных случаях допу­стимо обсу­дить с сыном или дочерью плохой посту­пок их свер­ст­ника. Но делать это следует не навяз­чиво, так­тично.

...Шести­лет­ний Никита рас­ска­зы­вает папе о своем друге:

— Володя сильный: кого хочешь поколотит!

— Да разве быть дра­чу­ном — хорошо?

— Ну и что ж, зато все знают, что он сильный и никого не боится! — в голосе Никиты вос­хи­ще­ние своим другом.

Отцу ясно, что Никите хочется похо­дить на своего това­рища. Как раз­вен­чать драчуна, показав сыну всю непри­гляд­ность его пове­де­ния? Отец про­дол­жает раз­го­вор:

— По-твоему, кто дерется, тот храбрый?

Никита отве­чает убе­жденно:

— А то как же!

— Ты в этом уверен?

Никита молча смотрит на папу: раз­мыш­ляет. Папа про­дол­жает:

— Ты помнишь, как вчера Володя обидел Лялю? Он еще хвалился! А чем хвалиться?

Снова Никита бросает быстрый взгляд на папу, в глазах вопрос.

— Ну, как ты думаешь, чем было хвалиться? Ляля меньше его на целую голову: значит, он храбрец против малень­ких, да против девочек!.. Небось, с Лешей он не дерется.

Что можно воз­ра­зить папе?

— Это только воробьи дерутся без толку! Вот так и скажи Володе: храбрый и сильный тот, кто может засту­паться за слабых. А кто обижает тех, кто слабее, разве может считаться храбрым?

Если роди­тели смогут вызвать у своего ребенка осу­жде­ние плохого поступка, значит, можно наде­яться, что сын или дочь не будут так посту­пать сами. Дети, умеющие правильно оце­ни­вать отри­ца­тель­ные явления, ста­но­вятся менее вос­при­им­чи­выми к дурным поступ­кам, не станут под­ра­жать им.

Всему доброму надо учить пов­се­д­невно, тер­пе­ливо. При этом не нужно навя­зы­вать детям готовых сужде­ний: это — хорошо, а это — плохо, надо дать им воз­мож­ность мыслить само­сто­я­тельно.

...Первые морозы затя­нули сосед­ний ручеек хру­сталь­ной короч­кой. Валерик и Женя решили про­ве­рить проч­ность льда: про­валится лед или нет, если по нему пройти? И, конечно, про­вали­лись по колено в ледяную воду. Дома роди­тели внушали детям: этого делать нельзя, можно забо­леть. Пре­ду­пре­жде­ние, к сожа­ле­нию, не подейство­вало. Хотя и с огляд­кой, «экс­пе­ри­мент» пов­то­рился на сле­ду­ю­щий же день. Роди­тели Вале­рика и Жени, каждый по-своему, стали наста­в­лять своих сыновей.

— Я тебе покажу, как не слу­шаться маму! Ты что, хочешь про­валиться по самый пояс в холод­ную воду и забо­леть? Запре­щаю тебе под­хо­дить к ручью! Понял? — так Женина мама ста­ра­ется добиться пови­но­ве­ния сына.

Мать Вале­рика ищет другой путь воз­действия на маль­чика:

— Правда, что ты снова был у ручья и чуть не про­валился? Как же так? Ведь пре­ду­пре­ждала, а ты не послу­шал. Ты ведь знаешь, если забо­ле­ешь, мне надо будет сидеть с тобой дома, взять осво­бо­жде­ние от работы... А мы сейчас закан­чи­ваем нашу машину, я очень нужна на заводе, но я не смогу прийти, оставлю това­ри­щей. Они не сдадут машину в срок.

— Не буду больше, — ста­ра­ется заве­рить Валерик свою маму.

— Хорошо. Я тебе верю, — говорит мама. — И Жене скажи...

Как вы думаете, от кото­рого из маль­чи­ков можно ожидать осо­знан­ного послу­ша­ния? Способ воз­действия Жениной мамы на своего сына не рас­считан на доверие к нему. Сам тон обра­ще­ния к ребенку исклю­чает это. Мама ста­ра­ется связать плохой посту­пок сына с воз­мож­ным ущербом для самого ребенка.

Мама Вале­рика выра­жает уве­рен­ность, что сын послу­шает ее. Раз­го­вор ведется в дове­ри­тель­ном тоне. Мать свя­зы­вает про­сту­пок сына с воз­мож­ным ущербом для других людей.

Веро­ятно, что внешне резуль­тат будет выгля­деть оди­на­ково: и Женя, и Валерик больше не подойдут к ручью. Но это только внешне. А по суще­ству? Женя не подойдет к ручью, под­чи­ня­ясь приказу мамы, вну­тренне, может быть, и не согла­ша­ясь с запретом. Валерик осо­знанно согла­ша­ется с маминым рас­по­ря­же­нием, сам решает, что не следует так делать.

Когда мы говорим о детском послу­ша­нии, то имеем в виду не слепое, без­дум­ное под­чи­не­ние тре­бо­ва­ниям взро­с­лых, а созна­тель­ное, добро­воль­ное, совер­ша­е­мое ребен­ком с искрен­ним убе­жде­нием в правоте взро­с­лых, с жела­нием обра­до­вать роди­те­лей своим пове­де­нием. Послу­ша­ние же под дав­ле­нием авто­ри­тета старших («Этого не раз­ре­шаю!», «Посту­пай, как я велел», «Я кому сказала!») или послу­ша­ние «из-под палки» сделает ребенка нес­по­соб­ным осмы­сленно отно­ситься к соб­ствен­ным поступ­кам.

Конечно, без при­ка­за­ний нельзя обойтись, осо­бенно в раннем детстве. Однако по мере умствен­ного раз­ви­тия ребенка к при­ка­за­ниям необ­хо­димо доба­в­лять другие педа­го­ги­че­ские приемы, рас­считан­ные на более высокую созна­тель­ность — разъ­яс­не­ние, убе­жде­ние словом, живой пример, поощре­ние. Так посте­пенно при­вычка к послу­ша­нию пере­хо­дит в осо­знан­ную необ­хо­ди­мость посту­пать правильно.

Доби­ва­ясь от детей ответ­ствен­ного отно­ше­ния к соб­ствен­ным поступ­кам, мы не должны забы­вать об ува­же­нии к ним. Ува­же­ние к ребенку под­дер­жи­вает в нем уве­рен­ность в себе, чувство чело­ве­че­ского досто­ин­ства. Предъ­я­в­ляя к ребенку тре­бо­ва­ния, мы должны соз­да­вать в нем уве­рен­ность в том, что он с этими тре­бо­ва­ни­ями справится и мы можем на него поло­житься.

Наше ува­же­ние к ребенку прежде всего выра­жа­ется в полном доверии, в чутком, вни­ма­тель­ном отно­ше­нии к нему, без скидок на то, что «он еще малень­кий» и с него еще ничего спро­сить нельзя. В пре­де­лах детских воз­мож­но­стей мы обязаны предъ­я­в­лять тре­бо­ва­ния даже к самым малень­ким.

Доверие роди­те­лей под­ни­мает само­у­ва­же­ние ребенка. Это чувство вызы­вает у ребенка нелов­кость за плохой посту­пок, нелов­кость за доста­в­лен­ное взро­с­лым огор­че­ние, разоча­ро­ва­ние в нем.

...Дети старшей группы вышли на участок. Сегодня им пред­сто­яло потру­диться в саду, окопать фрук­то­вые деревца. Радост­ные и шумные, они стол­пи­лись вокруг молодой яблоньки. Она поль­зо­ва­лась у детей особым вни­ма­нием, так как в этом году на ней впервые поя­ви­лись плоды. Чуть ли не каждый день ребята под­ме­чали, что изме­ни­лось в ней: вот сегодня у одного яблочка покрас­нел бок, а эти два, что на верхней ветке, совсем-совсем оди­на­ко­вые! За это дети назы­вают их «яблочки-сестрички»... И вдруг чей-то звонкий взвол­но­ван­ный голос:

— Ребята, а здесь, на самой нижней ветке, кто-то яблоко сорвал!

Ребята зашу­мели. Теснее обсту­пили яблоньку.

— Как же так? Ведь это самое большое яблоко было!

— Кто посмел?

— Может быть, это малыши?

Дети напе­ре­бой выска­зы­вали свои пред­поло­же­ния.

Вме­ша­лась вос­пита­тель­ница. Она пред­ло­жила, чтобы тот, кто сделал это, честно при­знался в своем поступке.

— Тот, кто сорвал яблоко, — посту­пил нехо­рошо. Но он посту­пает вдвойне плохо, если трусит в этом при­знаться.

Воца­ри­лась тишина.

— Пусть поду­мает тот, кто так посту­пил, что лучше: честно при­знаться или свалить вину на своих това­ри­щей, а то и на малышей!

...Мар­га­рита стояла с опу­щен­ной головой. Посмо­трев вни­ма­тельно на детей, вос­пита­тель­ница сразу дога­да­лась, кто винов­ник про­ис­шедшего. Но она молчала, ожидая: при­зна­ется или нет? Вдруг Мар­га­рита реши­тельно шагнула к вос­пита­тель­нице:

— Вален­тина Васи­льевна, это я сорвала яблоко... Я не хотела, чтоб плохо вышло: просто неча­янно так полу­чи­лось. Мама привела меня в детский сад раньше, и я решила посмо­треть на яблоньку. Я сначала это яблоко только погла­дила и поню­хала: оно холод­ное и пахнет вкусно... А потом... Я, ребята, больше никогда не буду, самое-самое честное слово даю!

Ребята снова зашу­мели, но вос­пита­тель­ница сказала:

— Мы поверим Мар­га­рите, потому что она при­зна­лась сама в своем поступке. Тому, кто никогда раньше не обма­ны­вал, верить можно.

На том и поре­шили.

Правильно ли посту­пила вос­пита­тель­ница? Если бы она не про­я­вила доста­точ­ного такта и выдер­жки, а резко осудила Мар­га­ри­тин посту­пок, стала читать девочке нотации, стыдить ее («Как некра­сиво!», «Теперь тебе никто верить не будет»), пожа­ло­ва­лась бы роди­те­лям, а те дома нака­зали бы дочь — все это могло при­ве­сти к проти­во­полож­ному резуль­тату: к поя­в­ле­нию у ребенка скрыт­но­сти. В сле­ду­ю­щий раз девочка побо­я­лась бы при­знаться в своем про­ступке. Более того, вос­пита­тель­ница могла бы утвер­дить и Мар­га­риту и детей во мнении, что больше девочке дове­рять нельзя. Среди свер­ст­ни­ков мнение вос­пита­тель­ницы несо­мненно нашло бы под­дер­жку... И как знать, сколько потре­бо­ва­лось бы потом усилий, чтобы избавить девочку от недо­ве­рия окру­жа­ю­щих.

Надо пола­гать, что обще­ствен­ное осу­жде­ние поступка Мар­га­риты уже само по себе было для нее тяжелым нака­за­нием.

Мы, взро­с­лые, всегда должны под­дер­жи­вать у детей веру во все хорошее, светлое, в красоту поступ­ков людей и их отно­ше­ний. Иные роди­тели, сами того не желая, своим скеп­ти­циз­мом раз­ру­шают веру ребенка в чистоту и бла­го­род­ство чело­ве­че­ских поступ­ков.

...Семи­лет­ний Павлик ехал с мамой в метро. И вдруг обна­ру­жи­лось, что кто-то забыл в вагоне сверток. Один из пас­са­жи­ров, заметив­ший оста­в­лен­ную вещь, обра­тился к рядом сто­яв­шему под­ростку:

— Будь добр, передай, пожа­луйста, этот пакет в стол находок. А то мне некогда: торо­п­люсь на вокзал к поезду.

Паренек взял сверток и вышел на первой же станции. Все видели, как он подошел к дежур­ному и стал его о чем-то рас­с­пра­ши­вать...

Приехав домой, Павлик тотчас стал рас­ска­зы­вать папе о событии в метро.

— Теперь тот, кто забыл свой пакет, получит его в столе находок. Ведь правда? — заклю­чает мальчик.

Папа пожи­мает плечами:

— Это еще неиз­вестно... Один растяпа потерял, другой растяпа нашел, да поле­нился отдать, куда следует!

— Растяпа! Почему? — спра­ши­вает Павлик разоча­ро­ванно. — Но ведь мальчик-то зато отдаст пакет куда надо!

— Ну это как сказать... Может быть, себе возьмет...

В одно мгно­ве­ние хороший посту­пок людей был очернен.

А немного позже Павлик рас­ска­зы­вал своему при­я­телю:

— Мы ехали вместе с мамой... А один растяпа потерял пакет... А другой растяпа...

Так факт при­об­рел иное осве­ще­ние.

А через неко­то­рое время этот «безо­бид­ный» раз­го­вор получил нео­жи­дан­ное про­дол­же­ние.

На столе у Павлика мама обна­ру­жила чей-то альбом с марками. Мальчик сказал, что он нашел его во дворе на ска­мейке, видимо, кто-то из ребят слу­чайно забыл его.

— И ты не поста­рался найти хозяина альбома, вернуть поте­рян­ную вещь? — спра­ши­вает мама у сына.

— А зачем? Ведь я нашел его, и он теперь мой!

Вечером, когда папа вер­нулся с работы, все втроем обсу­дили событие. Долго при­шлось убе­ждать сына, чтобы он рас­ска­зал ребятам во дворе о своей находке: может быть, хозяин альбома найдется. Но Павлик упря­мился:

— А что, если меня обманут: скажет кто-нибудь, что это его альбом, а на самом деле не его?

Роди­тели уди­в­ля­лись, откуда это у сына? Почему не желает вернуть найден­ную им чужую вещь?

Так, сами того не желая, роди­тели невольно заро­нили в душу ребенка недо­ве­рие к людям.

Как иногда ранит ребенка про­я­в­лен­ное взро­с­лыми недо­ве­рие к нему!

...Пяти­лет­няя Лида при­не­сла весной с улицы несколько веток тополя, чтобы поставить их в воду и пона­блю­дать, как из почек поя­вятся листочки.

— Мама, посмо­три, что я при­не­сла! — торо­пится поде­литься дочь своей радо­стью.

— Откуда взяла? Небось нало­мали? Как вас только в милицию всех не забрали!

Радость сразу помер­кла, стало обидно. Лида пыта­ется разу­ве­рить маму:

— Да нет же! Мы не ломали сами. Это нам дали рабочие, которые под­ре­зали деревья.

— Лучше не обма­ны­вай, все равно проверю...

В другой раз мама говорит Лиде, не разо­брав­шись, кто из детей истин­ный винов­ник шалости:

— Только Лида могла натво­рить такое! От тебя этого и сле­до­вало ожидать!

Или:

— Отпус­каю тебя гулять с Олей, и, навер­ное, зря: опять пойдете играть к ней домой, вместо того чтобы побыть на воздухе. Смотри, проверю!

Недо­ве­рие взро­с­лого глубоко обижает ребенка и убе­ждает его и окру­жа­ю­щих во мнении, что он плохой и от него все можно ожидать.

Ребенок не должен чув­ство­вать, что роди­тели следят за каждым его шагом. Посто­ян­ное недо­ве­рие взро­с­лого держит ребенка в напря­же­нии, вызы­вает стрем­ле­ние доса­дить им своим пове­де­нием. А может слу­читься, что ребенок, при­выкнув к посто­ян­ному надзору, при роди­те­лях будет вести себя так, как от него требуют, зато в их отсут­ствие — как ему забла­го­рас­су­дится. И то, и другое плохо. Без доверия к ребенку не вос­пита­ешь у него ответ­ствен­но­сти за соб­ствен­ное пове­де­ние.

А ведь мы должны под­го­то­вить наших детей к даль­нейшей жизни так, чтобы они умели устоять против раз­лич­ных «соблаз­нов», умели про­я­вить стой­кость, умели удер­жаться от отри­ца­тель­ных поступ­ков, не попали под чье-нибудь влияние. Если мы выра­бо­таем в наших детях сопроти­в­ля­е­мость ко всему дурному, то нам не при­дется опа­саться, что они попадут под влияние «улицы», плохих това­ри­щей (как часто именно этими «вли­я­ни­ями» мы оправ­ды­ваем свой брак в вос­пита­нии детей). Всегда надо иметь в виду, что главное не в том, чтобы отго­ро­дить ребенка от дурных влияний, а в том, чтобы научить проти­во­сто­ять им.

Оптимизм, веру в чело­века надо раз­ви­вать с малых лет. Именно вера в людей, в лучшие чело­ве­че­ские каче­ства явля­ется кра­е­у­голь­ным камнем нашей совет­ской морали. С этой верой мы должны под­хо­дить и к вос­пита­нию наших детей.