Мораль, или нрав­ствен­ность, — это форма обще­ствен­ного созна­ния, которая вклю­чает в себя сово­куп­ность норм и правил пове­де­ния людей. Мораль — это взгляды и пред­ста­в­ле­ния людей о том, каким должно быть их пове­де­ние. Это созна­ние, регу­ли­ру­ю­щее поступки чело­века и поз­во­ля­ю­щее ему оце­ни­вать — одо­брять или осу­ждать пове­де­ние свое и других.

А. С. Мака­ренко говорил, что орга­ни­зо­вать созна­ние, чтобы человек понял, как надо посту­пать, менее трудно, чем добиться того, чтобы правиль­ное пове­де­ние стало для него при­выч­ным и един­ственно воз­мож­ным. Когда человек чув­ствует, что неправиль­ный посту­пок унижает его, роняет в соб­ствен­ных глазах, когда правиль­ное пове­де­ние ста­но­вится при­выч­ным, тогда человек вос­питан.

Необ­хо­дима при­вычка правиль­ного поступка, т. е. необ­хо­димо такое состо­я­ние, когда человек посту­пает правильно не тогда, когда на него смотрят или его слышат и могут похвалить, но и тогда, когда никто не видит, никто не слышит, а надо посту­пить правильно для себя, во имя справед­ли­во­сти и долга перед самим собой.

Нрав­ствен­ность чело­века вклю­чает в себя несколько ком­по­нен­тов. Это, во-первых, знание чело­ве­ком того, как надо себя вести в том или ином случае, во-вторых, соблю­де­ние этих правил в своем пове­де­нии и, в-третьих, спо­соб­ность чело­века оце­ни­вать свои или чужие поступки и действия. Сле­до­ва­тельно, только тогда нрав­ствен­ное вос­пита­ние детей даст свои резуль­таты, когда роди­тели будут не только воо­ру­жать ребят знанием нрав­ствен­ных норм, фор­ми­ро­вать нрав­ствен­ное пове­де­ние, но и будут вос­пи­ты­вать у них нрав­ствен­ные чувства.

Следует отметить, что усво­е­ние основ­ных правил пове­де­ния для школь­ника (слушать старших, не обижать малышей и заботиться о них, быть акку­рат­ным, класть игрушки и вещи на свое место, быть веж­ли­вым, честным и т. д.) не пред­ста­в­ляет особого труда. Однако ребенку мало знать, как посту­пать, важно при­у­чить его к правиль­ным поступ­кам. А это дости­га­ется путем систе­ма­ти­че­ского пов­то­ре­ния, правиль­ного соблю­де­ния норм пове­де­ния в опре­де­лен­ных ситу­а­циях, скла­ды­ва­ю­щихся в жизни ребенка и семьи.

Знание мораль­ных норм есть пред­по­сылка нрав­ствен­ного пове­де­ния, но еще не поступки, не само пове­де­ние. Поступки людей непо­сред­ственно опре­де­ля­ются жела­нием, готов­но­стью и спо­соб­но­стью их совер­шать. Это желание, готов­ность и спо­соб­ность созна­тельно соблю­дать нормы ком­му­ни­сти­че­ской нрав­ствен­но­сти могут быть вос­питаны только в про­цессе дли­тель­ной прак­тики самого ребенка, только через совер­ше­ние им мораль­ных поступ­ков. Поэтому главное в вос­пита­нии состоит в том, чтобы детская жизнь была орга­ни­зо­вана как опыт, вос­пи­ты­ва­ю­щий опре­де­лен­ную группу при­вы­чек, под­чер­ки­вал А. С. Мака­ренко.

Извест­ный совет­ский писа­тель, автор многих про­из­ве­де­ний для детей С. Михал­ков в книге «Все начи­на­ется с детства» пишет, что люди часто не заду­мы­ва­ются над тем, какие впе­ча­т­ле­ния выносят дети из ранних лет своей жизни. Малень­кие, мол, еще, что они пони­мают... На самом деле это не так. Человек и сказать-то еще не может о том, что он чув­ствует, а впе­ча­т­ле­ния уже фор­ми­руют его харак­тер. Именно в детстве пережи­ва­ния осо­бенно остры, а ум еще недо­ста­точно под­го­то­в­лен для того, чтобы правильно оценить все про­ис­хо­дя­щее вокруг.

В детстве нет неза­мет­ных про­ис­ше­ствий — мелочь, пустяк могут ока­заться важ­нейшим собы­тием для ребенка, нав­се­гда запе­ча­т­леться в его памяти и сыграть свою роль, дурную или хорошую.

«...Человек начи­на­ется с детства, — под­чер­ки­вает С. Михал­ков, — Именно в детстве дела­ется посев добра. Взойдет он лишь через годы, и тогда будет видно, взошел ли посев добра, или же сорняки зла заглу­шили его. Будет видно, какой человек вошел в жизнь и стал членом обще­ства»1.

Ребенок еще не умеет гово­рить, но уже пони­мает слова «можно», «нельзя» и др. Первые годы жизни ребенка создают и опре­де­ляют содер­жа­тель­ную сторону созна­ния взро­с­лого чело­века. Поэтому нет надоб­но­сти дока­зы­вать, что мораль­ное вос­пита­ние должно начи­наться с первых лет жизни ребенка. Именно в дош­коль­ном воз­ра­сте отец и мать фор­ми­руют у ребенка первые нрав­ствен­ные пережи­ва­ния — чело­веч­ность, доброту, ува­же­ние к това­рищу, старшим, а главное — совесть, стыд, чувство вины. Эти чувства в будущем станут моти­вами, которые будут опре­де­лять пове­де­ние ребенка в раз­лич­ных жиз­нен­ных ситу­а­циях.

Вос­пи­ты­вать хороший нрав у малень­ких детей можно лишь на фоне поло­жи­тель­ного эмо­ци­о­наль­ного состо­я­ния ребенка. Поэтому детей в самом раннем воз­ра­сте необ­хо­димо пре­до­сте­ре­гать от отри­ца­тель­ных эмоций — плача и каприза. Плач и каприз — это сигналы о том, что с ребен­ком не все в порядке. Меди­цина реко­мен­дует, чтобы при плаче при­ни­мались необ­хо­ди­мые меры для успо­ко­е­ния малыша. И конечно же, не следует поль­зо­ваться, к сожа­ле­нию, еще быту­ю­щей фор­му­лой: «Ничего, пусть немного попла­чет. Это только на пользу». При­ме­не­ние этой формулы в вос­пита­нии ребенка вредно в двух отно­ше­ниях. Во-первых, потому, что плач малень­кого ребенка снижает его жиз­нен­ный тонус, делает его пре­ж­де­вре­менно нервным, пере­на­пря­гает нервную систему. Во-вторых, плач явля­ется, как правило, не резуль­та­том каприза ребенка, а опре­де­ляет общее его состо­я­ние: или ребенок про­голо­дался, или у него мокрая постель, или у него что-то болит. Поэтому роди­тели должны пред­при­нять все меры к тому, чтобы успо­ко­ить ребенка. Для этого необ­хо­димо прежде всего уста­но­вить причины, вызвав­шие плач, хотя сделать это не так-то легко.

Иногда в книжках для роди­те­лей мы находим кате­го­ри­че­ские воз­ра­же­ния против пре­ж­де­вре­мен­ного кор­м­ле­ния при плаче, против того, чтобы брать на руки и начать успо­ка­и­вать и т. д. Можно ли с этим согла­ситься? Только отчасти. Все зависит от обсто­я­тель­ств. Могут же быть случаи, когда ребенок, напри­мер, не высосал «норму» груд­ного молока и не выдер­жи­вает про­ме­жутка между кор­м­ле­ни­ями, испы­ты­вает голод и потому начи­нает плакать. А роди­тели, при­дер­жи­ва­ясь ука­зан­ной сомни­тель­ной инструк­ции, оста­в­ляют ребенка наедине с его непри­ят­но­стями и думают, что выра­ба­ты­вают у него выдер­жку.

Точно так же и со взятием на руки. Может быть, ребенок по каким-либо при­чи­нам испы­ты­вает боль (устал от дли­тель­ного хожде­ния или у него что-то болит), а на руках его боль сни­ма­ется. Так разве это плохо?

Конечно, нельзя это делать каждый раз, пов­то­ряя изо дня в день, но и при­дер­жи­ваться этого тре­бо­ва­ния, «яко слепой стены», тоже не следует. Всегда нужно выби­рать что-то среднее. Ведь и со взро­с­лым бывает так, что он чем-то недо­во­лен, и человек не находит себе места. Если он лежал, — встает, если ходил — пыта­ется сесть и т. д. Тем самым успо­ка­и­вает себя.

Помнится такой случай. Молодые супруги с 11-месяч­ным сыниш­кой при­е­хали из Москвы в Минск. Мальчик был очень живой, подвиж­ный, не плакса. Он никогда перед сном не каприз­ни­чал. А тут вдруг стал вести себя бес­по­койно, не засыпал. Муж решил взять малыша на руки, поно­сить, пока он уснет. Жена, не при­зна­вая ука­за­ний из книжек, кате­го­ри­че­ски стала воз­ра­жать против этого, даже устро­ила скандал. При­шлось вме­шаться в кон­фликт супру­гов и выска­зать мысль, что в действии мужа, быть может, нет ничего плохого: ведь маль­чишка раньше не каприз­ни­чал. Пусть папа на сей раз сделает это для него, взяв на руки: воз­можно, это поможет более быстрому успо­ко­е­нию ребенка.

После неко­то­рого раз­ду­мья жена согла­си­лась с этим доводом. Маль­чишка уже через три минуты уснул на руках у папы. Он бережно положил ребенка в кро­ватку. Так посту­пать отцу при­шлось еще 1—2 раза, а в даль­нейшем сынишка засыпал уже в кро­ватке сам, без папиной помощи.

Видимо, при­чи­ной каприза маль­чика перед сном был переезд в другой город, изме­не­ние при­выч­ного состава семьи. В Москве он был, как правило, только с мамой, а тут он увидел еще и папу — и, видимо, маль­чику захо­те­лось лишнюю минутку побыть с отцом: ведь он до этого целыми днями нахо­дился на работе. И очень правильно посту­пил папа, что своим уча­стием, чут­ко­стью и вни­ма­нием помог сыну войти в новую пси­холо­ги­че­скую обста­новку.

Еще К. Д. Ушин­ский писал, что именно в первые годы жизни ребенка в его нервной системе про­ис­хо­дит под­го­товка основ­ных эле­мен­тов всей будущей пси­хи­че­ской дея­тель­но­сти: выра­ба­ты­ва­ются те пред­по­сылки, которые со вре­ме­нем опре­де­лят то, как человек станет отно­ситься и к природе, и к людям. Суще­ствует, напри­мер, убе­жде­ние, — говорил он, — которое кажется многим суе­ве­рием: злая кор­ми­лица выкор­мит и злого ребенка; но это не совсем суе­ве­рие. Конечно, злость не может пере­да­ваться с молоком, хотя молоко воз­бу­жден­ной женщины вредит ребенку, но злая женщина со злостью обра­ща­ется с мла­ден­цем и своим пове­де­нием, а не молоком сеет в нем семя злости или тру­со­сти.

Нельзя забы­вать, что первые пред­ста­в­ле­ния о чело­веке соз­да­ются у ребенка в бес­сло­вес­ный период его жизни и что на обра­зо­ва­ние этих пред­ста­в­ле­ний ока­зы­вают огром­ное воз­действие те первые чело­ве­че­ские лич­но­сти, с кото­рыми стал­ки­ва­ется ребенок, впе­ча­т­ле­ния, которые найдут свое отра­же­ние в душе ребенка и лягут в основу его буду­щего отно­ше­ния к людям. И конечно, посчаст­ли­вило ребенку, если отра­зив­ше­еся в нем первое чело­ве­че­ское лицо полно любви и ласки. А это значит, что молодые супруги в это время осо­бенно должны отно­ситься друг к другу с большим вни­ма­нием и ува­же­нием. Тер­пе­ние, выдер­жка и забота мужа о своей супруге — молодой матери — должны быть в это время исклю­чи­тель­ными, чтобы огра­дить жену от лишней нер­воз­но­сти, создать у нее общее хорошее настро­е­ние, полную мораль­ную удо­вле­тво­рен­ность. Одним словом, чтобы она была счаст­ли­вой. Такое общее состо­я­ние молодой матери как бы с ее молоком пере­да­ется ребенку, и он будет расти жиз­не­ра­дост­ным, счаст­ли­вым и гуман­ным.

По мере того как у ребенка раз­ви­ва­ется речь, посте­пенно воз­ра­с­тают и воз­мож­но­сти для осу­ще­ст­в­ле­ния его нрав­ствен­ного вос­пита­ния. Поэтому очень важно вос­пи­ты­вать в этом воз­ра­сте у ребенка ува­же­ние к старшим, к их труду и отдыху, при­у­чать его заботиться о других. Стучит, напри­мер, ребенок по полу игруш­кой — объ­яс­ните ему, что внизу живут люди и им непри­ятно слушать его стук. Или, если дети с шумом бегут по лест­нице, — напо­мните им, что ходить по лест­нице нужно спо­койно: ведь кругом живут люди, воз­можно, кто-то, придя с работы, отды­хает. Попять подоб­ное объ­яс­не­ние ребенку вполне под силу, и он начи­нает созна­вать, почему так посту­пать «плохо». Посте­пенно ребенок начи­нает раз­би­раться в том, что «хорошо», а что «плохо». Объ­яс­не­ния будут под­ска­зы­вать ребенку, как он должен вести себя в тех или иных усло­виях. Одобряя или осуждая то или другое действие, роди­тели тем самым учат ребенка осо­зна­вать правиль­ность или неправиль­ность его поступка. «Ты сегодня раз­ре­шил Сереже кататься на своем вело­сипеде — молодец, ты посту­пил хорошо».

Опыт пока­зы­вает, что в дош­коль­ном воз­ра­сте дети активно усва­и­вают нормы морали. У ребят воз­ни­кают обще­ствен­ные мотивы дея­тель­но­сти в про­стейшей форме — побу­жде­ние сделать для другого что-то при­ят­ное. Они про­я­в­ляют опре­де­лен­ные чувства во вза­и­мо­от­но­ше­ниях со взро­с­лыми и ровес­ни­ками, а также в отно­ше­нии к героям сказок. Ребята недо­вольны, если, слушая рассказ, не пони­мают, кто «хороший», а кто «плохой». Они стре­мятся сразу опре­де­лить поло­жи­тель­ных героев, про­я­в­ляют сим­па­тию к ним и резко осу­ждают отри­ца­тель­ных.

В дош­коль­ном воз­ра­сте у ребенка уже про­бу­жда­ется любовь к Родине; он пони­мает, что надо быть честным и прав­ди­вым, что к чело­веку нужно отно­ситься с ува­же­нием. Конечно, это пони­ма­ние не при­хо­дит само по себе, оно усва­и­ва­ется ребен­ком в про­цессе опре­де­лен­ной работы роди­те­лей и дош­коль­ных учре­жде­ний.

Все папы и мамы хотят, чтобы их ребенок не был изба­ло­ван и капри­зен. Они хотят видеть своего ребенка лас­ко­вым, вни­ма­тель­ным, отзыв­чи­вым, тру­до­лю­би­вым. Пре­вра­ще­ние этого желания в действи­тель­ность зависит прежде всего от самих роди­те­лей. Если их отно­ше­ние к ребенку, к другим людям и друг к другу будет отли­чаться вни­ма­тель­но­стью, забот­ли­во­стью, чут­ко­стью и вместе с тем тре­бо­ва­тель­но­стью, то и ребенок все это посте­пенно будет впи­ты­вать в свое созна­ние. Если же отец и мать будут про­я­в­лять недо­ста­точ­ную чут­кость и вни­ма­ние, заботу и тре­бо­ва­тель­ность к другим, то пове­де­ние таких роди­те­лей со вре­ме­нем окажет свое отри­ца­тель­ное влияние на ребенка.

Отдель­ные дош­коль­ники в общении с окру­жа­ю­щими их людьми не всегда про­я­в­ляют чувство ува­же­ния, веж­ли­вость. Встре­ча­ются поступки и другого порядка. Ребята дразнят друг друга, порой даже бьют своих свер­ст­ни­ков, младших братьев и сестер, мучают живот­ных и насе­ко­мых. Иссле­до­ва­ния пока­зы­вают, что дети с этими чертами встре­ча­ются в тех семьях, где допус­ка­ются такого рода ошибки. Ребенок, напри­мер, может не знать, что кошке больно, когда ее дергают за хвост, что птицы зимой голо­дают, что даже дерево «плачет» (течет сок), если сломать ветку. Очень жаль, что взро­с­лые не всегда об этом говорят детям.

Сер­деч­ность, чело­веч­ность, чут­кость — это те каче­ства, которые у детей нужно фор­ми­ро­вать прежде всего. И если у ребенка эти чувства вос­пи­ты­вают по отно­ше­нию ко всему живому — живот­ным и рас­те­ниям, то со вре­ме­нем они пере­но­сятся и на его ровес­ни­ков, вообще на людей. Такой ребенок не ударит това­рища, не оскор­бит слабого, не будет чер­ст­вым к роди­те­лям, потому что пони­мает, что от этого другому больно.

Как же рожда­ются у детей черты эго­и­стич­но­сти, жесто­ко­сти не только по отно­ше­нию к другим людям, но и к роди­те­лям? Видимо, все начи­на­ется с малень­кого, напри­мер с того, как вы кормили своего ребенка с ложечки и, чтобы он лучше ел кашу, при­го­ва­ри­вали: «Кушай кашку, Сашенька. Видишь, кошка просит кашки, а мы ей не дадим. Сашенька сам съест». Мать топает ногой, а Саша смотрит и улы­ба­ется, что кошка убегает. Сын про­гла­ты­вает ложку каши — и мать довольна. В этот момент в созна­нии ребенка и начи­нает фор­ми­ро­ваться пред­ста­в­ле­ние о том, что не следует ни с кем ничем делиться, раз это нравится маме.

И мама про­дол­жает:

— А бабушка тоже просит кашки, мы ей не дадим. Уходи, бабушка, Саша сам съест кашу!

И хотя бабушку про­гнали шутя, но у Саши поя­ви­лась еще одна отри­ца­тель­ная черта: с бабуш­кой тоже можно не считаться.

Есте­ственно, что если малень­кий ребенок не приучен с первых месяцев и лет жизни уважать свою маму, папу, бабушку, то центром всего окру­жа­ю­щего его мира ста­но­вится он сам. Он, кото­рому все доз­во­лено, все раз­ре­шено, кому все должны уго­ждать.

Пройдут годы. И не только роди­тели, но и близкие будут стра­дать от этого эгоизма. Конечно, нельзя считать, что при­чи­ной всего плохого в сыне или дочери были именно эти сценки. Но вполне воз­можно пред­поло­жить, что многое из того, что потом при­но­сит слезы роди­те­лям (гру­бо­сть, эгоизм ребенка и др.), начи­на­ется именно с этого. Можно не считаться с бабуш­кой, можно не жалеть маму, а то и шлеп­нуть ее по лицу. А потом потре­бо­вать от роди­те­лей, напри­мер, такой костюм, на который, воз­можно, у них и денег-то нет, и т. д.

Первые ростки кол­лек­тив­ных, това­ри­ще­ских вза­и­мо­от­но­ше­ний между людьми должны закла­ды­ваться у детей в раннем дош­коль­ном воз­ра­сте в форме ува­жи­тель­ного отно­ше­ния к другим ребятам, своим свер­ст­ни­кам. Эта работа орга­ни­зу­ется в дет­са­дах, но роди­те­лям не следует пола­гаться только на детский сад. Необ­хо­димо и дома посто­янно вос­пи­ты­вать эти каче­ства.

Прежде всего следует при­у­чать ребенка к тому, чтобы он стремился оказать помощь окру­жа­ю­щим, делать другим услуги. Это может быть, про­я­в­лено в раз­лич­ных формах: поднять предмет, кем-то слу­чайно обро­нен­ный, под­не­сти сумку или сверток и т. д. Все это явля­ется эле­мен­том про­я­в­ле­ния бла­го­род­ства, добро­же­ла­тель­но­сти и ува­жи­тель­ного отно­ше­ния к людям. С этой целью роди­тели могут, напри­мер, орга­ни­зо­вать вече­рами, когда дети при­хо­дят домой из дет­ского садика, подвиж­ные игры или, посадив вокруг себя ребят, про­читать им вслух инте­рес­ную сказку или рассказ, пойти вместе на про­гулку и т. д. В про­цессе таких занятий у ребят фор­ми­ру­ются общие инте­ресы, эле­менты чувства кол­лек­ти­визма, сим­па­тии и ува­же­ние друг к другу, стрем­ле­ние к кол­лек­тив­ным формам своего бытия.

К сожа­ле­нию, есть и такие роди­тели, которые считают, что лучше вос­пи­ты­вать ребенка, изо­ли­ро­вав его от других малышей, запретив играть и обме­ни­ваться игруш­ками с другими ребя­тами. Такие мамы заранее пре­ду­пре­ждают своих детей, чтобы они отка­зы­вались от конфет, печенья, фруктов, кото­рыми любят угощать ребята друг друга. Воз­можно, с гиги­е­ни­че­ской точки зрения в этом есть какой-то смысл. Но не следует забы­вать, что подоб­ное пове­де­ние роди­те­лей может при­ве­сти к воз­ник­но­ве­нию у ребенка таких отри­ца­тель­ных черт, как инди­ви­ду­ализм и эгоизм.

Эгоизм воз­ни­кает и в резуль­тате того, что роди­тели желают накор­мить ребенка чем-то наи­луч­шим, наи­бо­лее вкусным, выде­лить его среди других членов семьи. Или, напри­мер, часто бытует среди роди­те­лей такое сред­ство успо­ко­е­ния ребенка: если он ушибся, упав через какую-либо пре­граду, — поколотить этот предмет. «Не плачь, доченька, ах, эта плохая палка, — говорит мама и бьет по палке, — это она вино­вата, что ты уши­б­лась!» Улы­ба­ется мама, наблю­дая, как девочка, следуя ее примеру, с удо­вле­тво­ре­нием бьет по палке. Здесь двойная ошибка. Во-первых, мама при­у­чает таким образом ребенка полу­чать удо­вле­тво­ре­ние от того, что при­чи­няет боль другому. Во-вторых, при­у­чает ребенка искать винов­ного всех бед и непри­ят­но­стей в ком угодно, только не в себе. Так выра­с­тает эгоизм.

Ува­же­ние к людям явля­ется одним из важ­нейших тре­бо­ва­ний ком­му­ни­сти­че­ской морали. Оно про­я­в­ля­ется в доверии к чело­веку, вни­ма­тель­ном отно­ше­нии к его убе­жде­ниям, в скром­но­сти и чут­ко­сти, в справед­ли­во­сти и при­зна­нии прав других людей.

Даже малень­кий ребенок должен пони­мать эле­мен­тар­ные правила веж­ли­во­сти: не вме­ши­ваться без раз­ре­ше­ния в раз­го­вор взро­с­лых, бла­го­да­рить за услуги, при встрече усту­пать дорогу, раз­го­ва­ри­вая, смо­треть в лицо, не допус­кать в раз­го­воре грубых слов, не повы­шать голоса и т. д. Эти эле­менты веж­ли­во­сти дети должны про­я­в­лять и по отно­ше­нию к своим свер­ст­ни­кам.

Большое зна­че­ние в вос­пита­нии детей имеет пример самих роди­те­лей. Детям свойственно под­ра­жа­ние, поэтому все, что они видят и слышат, впи­ты­вают в себя, как губка. В зави­си­мо­сти от того, как роди­тели отно­сятся друг к другу, к другим людям и к своим детям, у ребят будут скла­ды­ваться поло­жи­тель­ные или отри­ца­тель­ные нрав­ствен­ные каче­ства. К сожа­ле­нию, папы и мамы не всегда соблю­дают уста­но­вив­ши­еся нрав­ствен­ные нормы таких отно­ше­ний. Неко­то­рые роди­тели допус­кают грубые окрики в адрес взро­с­ле­ю­щих сына или дочери, а то и совсем малень­ких.

— Паразит! Я тебя сейчас утоплю! Иди сюда, зараза! — эти слова, обра­щен­ные к трех­лет­нему сыну, при­во­дит Н. Атаров в книге «Не хочу быть малень­ким»2. Он про­дол­жает далее:

«Обо­ра­чи­ва­юсь на крик: в под­мо­сков­ной бере­зо­вой роще, на берегу озерка, порос­шего кув­шин­ками, хлад­но­кров­ная фурия ведет к воде трех­лет­него пара­зита, малень­кого, куд­ря­вого, еще кача­ю­ще­гося на ножках, — ведет, крепко держа его ушко, точно рас­ка­лен­ный уголек щипцами. Нет, она не усталая, не после рабо­чего дня, она при­е­хала на авто­бусе в «зону отдыха тру­дя­щихся Фрун­зен­ского района» вместе с другими жен­щи­нами и их детьми. Она сейчас отды­хает и, конечно, она не утопит ребенка, просто немножко его постра­щает. Она не пони­мает, что рожден­ный ею человек суще­ствует на свете не для ее удоб­ства, не для ее забавы или каприза и что, когда она ведет его, уце­пив­шись за ухо, обра­зу­ется человек. Какой же он будет? Знает ли она самые простые правила: что можно и что нельзя делать с ребен­ком? Нельзя, напри­мер, чтобы мла­де­нец истошно кричал, требуя грудь, — уже и тут обра­зу­ется человек. Нельзя в виде нака­за­ния укла­ды­вать в постель. И тре­бо­вать от малень­кого можно только то, что он в силах выпол­нить»3.

После такого обра­ще­ния с ребен­ком трудно ждать, чтобы он рос веж­ли­вым и чутким чело­ве­ком.

Дети не рожда­ются плохими, но ста­но­вятся такими, если перед их глазами еже­д­нев­ный дурной пример роди­те­лей. Они ничего не забы­вают, а если забы­вают слова, то все же оста­ется глу­бо­кий след в душе. И из этих следов «фор­ми­ру­ется фун­да­мент его души» (Ф. Э. Дзер­жин­ский).

Н. Атаров под­чер­ки­вает, что детство — это сама жизнь, а детские годы — проба сил чело­века. И мы, старшие, должны помочь ребенку рас­править плечи. Пусть они еще не совсем окреп­шие, не беда, что дрожат на встреч­ном ветру, но человек уже обретает себя, ищет свою дорогу в большую жизнь. Не дадим ему сбиться с пути.

«Детей нет, — пишет Я. Корчак, — есть люди, по с иным мас­шта­бом понятий, иным запасом опыта, иными вле­че­ни­ями, иной игрой чувства. Помни, что мы их не знаем». Поэтому роди­тели обязаны изучать своих детей, чтобы понять их сложный духов­ный мир, про­ник­нуть в него, и, поняв, направить — пре­ду­пре­дить нера­зум­ное, под­дер­жать и развить доброе. Я. Корчак ука­зы­вает, что ребенка надо учить не только ценить правду, но и рас­по­зна­вать ложь, не только любить, но и ненави­деть, не только уважать, но и пре­зи­рать, не только согла­шаться, но и воз­му­щаться, не только под­чи­няться, но и бун­то­вать.

«Чело­веч­ность, сер­деч­ность, чут­кость, отзыв­чи­вость — этот мораль­ный имму­ни­тет против зла, — писал В. Сухом­лин­ский, при­об­рета­ется лишь тогда, когда человек в раннем детстве прошел школу доброты, школу под­линно чело­ве­че­ских отно­ше­ний, а этой школой может быть только хорошая семья, только нагляд­ный пример чело­ве­че­ского союза двух любящих сердец — отца и матери»4.

Ува­же­ние детей к старшим про­я­в­ля­ется в послу­ша­нии. Ребенок с первого года жизни должен пони­мать слова «можно» и «нельзя». Ребята очень скоро при­вы­кают к этим тре­бо­ва­ниям и при­у­ча­ются правильно на них реа­ги­ро­вать. Но, чтобы учить всему тому, что можно и чего нельзя, сына или дочь, роди­тели сами должны посту­пать так, так действо­вать, чтобы быть при­ме­ром для детей. Действи­тельно, можно ли гово­рить сыну о вреде табака, если сами не рас­ста­емся с папи­ро­сой? Как можно учить и поучать, не заду­мы­ва­ясь о себе, не пере­стра­и­вая своей соб­ствен­ной жизни?

На эту сторону в вос­пита­нии обратил вни­ма­ние еще Л. Н. Толстой. Он писал:

«...Все вос­пита­ние сво­дится к тому, чтобы самому жить хорошо, т. е. самому дви­гаться, вос­пи­ты­ваться. Только этим люди влияют на других, вос­пи­ты­вают их, и тем более на детей, с кото­рыми они связаны»5. И дальше:

«Все труд­но­сти вос­пита­ния выте­кают от того, что роди­тели, не только не испра­в­ля­ясь от своих недо­стат­ков, но даже не при­зна­вая их недо­стат­ками, оправ­ды­вая их в себе, хотят не видеть эти недо­статки в детях. В этом вся труд­ность и вся борьба с недо­стат­ками. Дети нрав­ственно гораздо про­ни­ца­тель­нее взро­с­лых, и они, часто не выка­зы­вая и даже не созна­вая этого, видят не только недо­статки роди­те­лей, но и худший из всех недо­стат­ков — лице­ме­рие роди­те­лей, и теряют к ним ува­же­ние и интерес ко всем их пору­че­ниям»6.

Конечно, нельзя кате­го­ри­че­ски утвер­ждать, что каждое нео­сто­рож­ное слово, ска­зан­ное при ребенке, в конеч­ном итоге при­ве­дет к выра­ботке отри­ца­тель­ных качеств. Сын или дочь еще многое сами увидят в жизни, несо­мненно, поумнеют, а может быть станут и добрее, чем были их роди­тели. Но такие каче­ства, как дели­кат­ность или, нао­бо­рот, невос­питан­ность, гру­бо­сть, во многом зависят от той пси­холо­ги­че­ской атмо­сферы, в которой живет семья.

Как же быть, если роди­тели про­гля­дели ребенка и сын или дочь при­об­рели отри­ца­тель­ные каче­ства пове­де­ния? В этом деле шлепки и под­за­тыль­ники вряд ли помогут. Нужно спо­койно и тер­пе­ливо, шаг за шагом при­у­чать детей к тому, как нужно посту­пать, пока­зы­вать им, в чем они правы и в чем неправы. Все видеть, но не все заме­чать, чтобы избе­гать излиш­них нази­да­ний. Это сложный, трудный и дли­тель­ный путь, тре­бу­ю­щий от роди­те­лей большой выдер­жки, тер­пе­ния, духов­ных сил. Но зато он ведет, несо­мненно, к выра­ботке поло­жи­тель­ных качеств у ребенка.

Чест­ность и прав­ди­вость как неотъем­ле­мые черты лич­но­сти фор­ми­ру­ются не только путем разъ­яс­не­ний, бесед с ребя­тами, но и путем упраж­не­ния, при­у­че­ния детей посту­пать честно. Лучше всего помо­гают вос­пита­нию этих черт инте­рес­ные сказки, корот­кие рас­сказы, рас­кры­ва­ю­щие в доступ­ной форме эти понятия и всегда вызы­ва­ю­щие у ребят опре­де­лен­ные чувства.

Уже у детей дош­коль­ного воз­ра­ста необ­хо­димо фор­ми­ро­вать пред­ста­в­ле­ние о при­зна­ках чест­ного и прав­ди­вого чело­века, о необ­хо­ди­мо­сти гово­рить всегда правду, умение при­знать про­сту­пок (вину), не брать без раз­ре­ше­ния чужих пред­метов и т. д. Дети должны уяснить, что попро­сить что-то открыто — это честно, а взять чужую вещь так, чтобы никто не видел, — нечестно.

Иногда роди­тели говорят, что пока сын был малень­ким, — был честным, а теперь чаще слышат от него неправду. Такое действи­тельно бывает. Но причина, видимо, кроется в том, что роди­тели раньше не при­да­вали долж­ного зна­че­ния его нечест­ным поступ­кам, которые, веро­ятно, слу­чались, но редко. У ребенка было меньше поводов к этому. С воз­ра­с­том, не нау­чив­шись проти­во­сто­ять жела­ниям, а иногда чтобы избе­жать укора или нака­за­ния, ребенок начи­нает гово­рить неправду. Причины могут быть разные. Это, во-первых, излиш­няя стро­гость роди­те­лей, в связи с чем у детей поя­в­ля­ется страх перед нака­за­нием и они начи­нают обма­ны­вать. Во-вторых, старшие дети иногда заста­в­ляют младших гово­рить неправду. В-третьих, нагляд­ный пример: дети видят нечест­ность во вза­и­мо­от­но­ше­ниях между роди­те­лями и т. д.

Если ребенок наро­чито сказал неправду, то на первый раз вполне доста­точно огра­ни­читься спо­койным, но серьезным разъ­яс­не­нием того, что так делать нельзя, что так посту­пают плохие люди, и выра­зить уве­рен­ность, что ребенок больше не сделает этого. При пов­то­ре­нии обмана нужно уже резче выра­зить свое недо­воль­ство, выска­зать отри­ца­тель­ное отно­ше­ние к поступку. Если это не поможет, ребенок может быть наказан, только не физи­че­ски, а лише­нием какого-либо удо­воль­ствия.

Следует заметить, что иногда разъ­яс­не­ния роди­те­лей, педа­го­гов бывают неу­бе­ди­тель­ными (не заде­вают чувств ребенка) и, сле­до­ва­тельно, без­ре­зуль­тат­ными. Тогда нужно при­бе­гать к более сильным фак­то­рам воз­действия — при помощи книжек (рас­ска­зов, сказок), осу­ще­ст­вляя при этом не непо­сред­ствен­ное, а кос­вен­ное воз­действие на созна­ние ребенка. В связи с этим напо­мним вам рассказ А. П. Чехова «Дома»7, в котором очень хорошо пока­зана беседа отца-юриста с малень­ким сыном.

Сережа, кото­рому было семь лет, совер­шил пре­до­су­ди­тель­ный посту­пок. Без раз­ре­ше­ния отца брал у него табак и курил. Когда же отец поймал его на этом, он сознался, что курил. Отец начал раз­го­вор с сыном:

«...Я от тебя этого не ожидал. Во-первых, ты не имел права брать табак, который тебе не при­над­лежит. Каждый человек имеет право поль­зо­ваться своим добром; если он берет чужое, он плохой человек.

Во-вторых, ты куришь... Это очень нехо­рошо... Табак сильно вредит здо­ро­вью, и тот, кто курит, умирает раньше, чем следует. Осо­бенно же вредно курить таким малень­ким, как ты. У тебя грудь слабая, ты еще не окреп, а у слабых людей табач­ный дым про­из­во­дит чахотку и другие болезни. Вот дядя Игнатки умер от чахотки. Если бы он не курил, то, может быть, жил бы до сегодня».

Несмо­тря на то, что отец Сережи был юристом и пол­жизни упраж­нялся во всякого рода пре­се­че­ниях и пре­ду­пре­жде­ниях пре­ступ­ле­ний, перед маль­чи­ком терялся.

Он не знал, что дальше сказать сыну:

«Чтобы как-то закон­чить раз­го­вор, отец попро­сил Сережу дать честное слово, что больше никогда курить не будет. Сережа сделал это с пре­ве­ли­ким удо­воль­ствием.

«Честное слово! — запел Сережа, сильно нада­в­ли­вая на каран­даш и наги­ба­ясь к рисунку. — Чест-но-е сло-во! Во! Во!»

По тому, как мальчик пропел «Честное слово», легко можно было заметить, что значило оно немного. Сережа просто был доволен, что отде­лался от непри­ят­ного для него раз­го­вора»8.

Отец же признал свою педа­го­ги­че­скую бес­по­мощ­ность.

Но рассказ этим не кон­ча­ется. Здесь только под­чер­ки­ва­ется, что как мало играет роль слово, если оно не затра­ги­вает эмо­ци­о­наль­ную сферу ребенка, оста­в­ляет его рав­но­душ­ным.

Отец имел обык­но­ве­ние рас­ска­зы­вать Сереже сказки, которые пытался свя­зы­вать с собы­ти­ями дня, с инте­ре­сами маль­чика, с про­ма­хами в его пове­де­нии.

«Слушай, — начал он... — В неко­то­ром царстве, в неко­то­ром госу­дар­стве жил-был себе старый, пре­ста­рый царь с длинной седой бородой и... и с этакими усищами. Ну-с, жил он в сте­к­лян­ном дворце, который сверкал и сиял на солнце, как большой кусок чистого льда...»

Отец очень образно, в ярких красках показал красоту дворца, счаст­ли­вую жизнь царя. Но закон­чи­лась сказка печально:

«У старого царя был един­ствен­ный сын и наслед­ник царства. Такой же малень­кий, как ты. Это был хороший мальчик. Он никогда не каприз­ни­чал, рано ложился спать, ничего не трогал на столе и... вообще был умница. Один только был у него недо­ста­ток — он курил.

Сережа напря­женно слушал и, не мигая, глядел отцу в глаза. Про­ку­рор про­дол­жал и думал: что же дальше? Он долго еще говорил, но закон­чил так:

— От курения царевич заболел чахот­кой и умер, когда ему было два­дцать лет. Дряхлый и болез­нен­ный старик остался без всякой помощи. Некому было упра­в­лять госу­дар­ством и защи­щать дворец. Пришли непри­я­тели, убили старика, раз­ру­шили дворец, и уж в саду теперь нет ни черешни, ни птиц, ни коло­коль­чи­ков...

Так-то, братец...»

Такой конец отцу пока­зался смешным и наивным, но на Сережу сказка про­из­вела сильное впе­ча­т­ле­ние: «...минуту он глядел задум­чиво на темное окно, вздро­г­нул и сказал упавшим голосом:

— Не буду я больше курить...

Слова шли из глубины души. Они значили многое».

Этот рассказ лишний раз пока­зы­вает не только роди­те­лям, но и педа­го­гам, как необ­хо­димо под­хо­дить к убе­жде­нию детей. Все зависит от того, нас­колько удается вызвать соот­вет­ству­ю­щие чувства у вос­питан­ника — состра­да­ние, рас­ка­я­ние, огор­че­ние, гнев, воз­му­ще­ние и т. д. Этому прежде всего служат хорошие книжки, которые, к сожа­ле­нию, не всегда еще исполь­зу­ются роди­те­лями. Хорошая книга раз­ви­вает и фор­ми­рует умствен­ный и нрав­ствен­ный облик ребенка, обо­га­щает его ум и чувства, рас­ши­ряет кру­го­зор, помо­гает в раз­ду­мье над выбором пути в жизни. Поэтому-то Горький и при­зы­вал детей любить книгу — источ­ник знаний, и не слу­чайно говорил писа­тель, что только знание спа­си­тельно, только оно может сделать людей духовно силь­ными, чест­ными, разумными.

Еще не нау­чив­шись читать, ребенок тянется к книге, вни­ма­тельно рас­сма­т­ри­вает кар­тинки, любит слушать, когда ему читают сказки, рас­сказы, стихи. Сказки радуют детей, учат мечтать, любить добро и ненави­деть зло, спо­соб­ствуют их духов­ному раз­ви­тию. В ска­зоч­ной форме окру­жа­ю­щий мир выра­жа­ется доступ­нее и понят­нее для детей. Поэтому не слу­чайно дети так любят сказки русских и зару­беж­ных писа­те­лей-ска­зоч­ни­ков. Очень любят ребята «При­клю­че­ния Бура­тино», книги Джанни Родари и других писа­те­лей. Мысли и чувства, вызван­ные к жизни чтением сказок в детстве, при­го­дятся в жизни и тогда, когда дети станут взро­с­лыми. Такие сказки, как «Золотой ключик» А. Тол­стого, «Три тол­стяка» Юрия Олеши, «При­клю­че­ния Незнайки» Николая Носова, «Баран­кин, будь чело­ве­ком!» Валерия Мед­ве­дева, сказки бело­рус­ских писа­те­лей и многие другие, не могут не знать ребята.

В сказках и книгах для детей в доступ­ной форме рас­кры­ва­ются идеи патри­отизма, пре­дан­но­сти Совет­ской Родине, любви к сози­да­тель­ному, твор­че­скому труду. Такие про­из­ве­де­ния, как «Четыре дня на «Соколе» и «Костик» В. Баны­кина, «Поездка к солнцу», «Его зовут Валерка», «Земные братья» Б. Костю­ков­ского, «Стожары», «На семи ветрах» М. Муса­това, «Генка Пыжов — первый житель Братска» и другие, рас­ска­зы­вают о том, как в труде, в неу­стан­ных иска­ниях мужает юная душа, как взро­с­леет человек.

Очень близки детям про­из­ве­де­ния Г. Скре­биц­кого, Г. Сне­ги­рева, А. Иванова, М. Фару­тина, рас­кры­ва­ю­щие красоту и поэзию родной природы, историю родной земли и при­ви­ва­ю­щие любовь к природе, родному краю.

Книги пока­зы­вают ребятам мир бес­смерт­ных деяний вождя рево­лю­ции В. И. Ленина и его боевых сорат­ни­ков.

Книги не только сооб­щают какие-то све­де­ния, обо­га­щают детей зна­ни­ями, но они заста­в­ляют и учат думать, чув­ство­вать. Хорошая, инте­рес­ная и про­читан­ная в ранней юности книга может стать основ­ным ори­ен­ти­ром в жизни чело­века, опре­де­лить его идеал.

В дош­коль­ном воз­ра­сте необ­хо­димо вос­пи­ты­вать у ребят и более сложные чувства и пред­ста­в­ле­ния, в част­но­сти любовь к Родине. Это чувство воз­ни­кает на основе любви к роди­те­лям, родному дому, селу, городу. Поэтому с малых лет надо при­у­чить детей видеть красоту природы, чув­ство­вать ее величие, любо­ваться ею и охра­нять ее, что дости­га­ется только при общении с при­ро­дой.

Чтение доступ­ных для детей книг о геро­и­че­ском подвиге нашего народа, рас­сказы о геро­и­че­ском прошлом, экс­кур­сии по городу, про­гулки в лес, в поле, на луг — все это рождает у ребенка великое чувство любви к Родине.

Вос­пита­ние этого чувства нераз­рывно связано с фор­ми­ро­ва­нием у детей береж­ли­вого отно­ше­ния к обще­ствен­ной соб­ствен­но­сти. Детей надо при­у­чать к тому, что нельзя портить игрушки, рвать цветы на клумбах, ломать деревья и кустар­ники. При этом нужно объ­яс­нить, почему так нельзя делать. Нельзя рвать цветы на клумбе и ломать наса­жде­ния потому, что в парк при­хо­дит много ребят и взро­с­лых, чтобы отдох­нуть среди зелени, полю­бо­ваться кра­си­выми цветами. Сле­до­ва­тельно, дети, которые ломают зеленые наса­жде­ния и срывают цветы, плохие, так как делают непри­ят­но­сти другим детям и взро­с­лым, лишают их удо­воль­ствия. Такое объ­яс­не­ние дети легко усва­и­вают и потом сами будут оста­на­в­ли­вать тех ребят, которые попы­та­ются срывать цветы, ломать кусты. Но одних только разъ­яс­не­ний недо­ста­точно, необ­хо­димо также при­вле­кать ребят к обще­ственно полез­ному труду.

Если весной около вашего дома выса­жи­вают цветы, ока­пы­вают кусты и деревья или про­из­во­дят посадки осенью, при­вле­кайте к этому полез­ному труду и своих ребят. Дайте сыну или дочери малень­кую лопа­точку — пусть они вместе с вами ока­пы­вают или при­дер­жи­вают куст при его посадке. К этой работе ребята обычно тянутся сами, но, к сожа­ле­нию, папы и мамы часто пре­не­бре­гают жела­нием и помощью своих детей. А самое главное, что роди­тели упус­кают очень важный вос­пита­тель­ный момент. После того как ребенок сам при­ни­мал участие в посадке цветов, кустов или дере­вьев, можно быть уве­рен­ным, что он не только не будет их рвать и ломать, но еще и оста­но­вит озор­ника. Так посте­пенно вос­пи­ты­ва­ется очень важное чувство — береж­ли­вое отно­ше­ние к окру­жа­ю­щей природе.

Мы не слу­чайно уделили срав­ни­тельно много вни­ма­ния вос­пита­нию нрав­ствен­ных начал дош­коль­ника: ведь от того, как роди­тели вос­питали своего сына или дочь до школы, как раз­ви­вали у них жажду к знаниям, пытли­вость ума и бла­го­род­ные чувства, будет зави­сеть их успех в учебе, в фор­ми­ро­ва­нии их нрав­ствен­ной сферы созна­ния.

Методы, приемы и сред­ства воз­действия на дош­коль­ни­ков во многом соот­вет­ствуют методам и приемам воз­действия на ребят младшего школь­ного воз­ра­ста. Осо­бен­ность младшего школь­ника заклю­ча­ется в том, что он легко под­да­ется влиянию учителя, школы и роди­те­лей. Поэтому роди­тели обязаны под­дер­жи­вать тесную связь с учи­те­лем, про­дол­жать вместе с ним раз­ви­вать и совер­шен­ство­вать нрав­ствен­ные начала своих детей.

Более сложно вос­пи­ты­вать под­рост­ков (12—15 лет). От младших школь­ни­ков под­ро­сток отли­ча­ется меньшей подат­ли­во­стью при прямом воз­действии на него со стороны роди­те­лей или учи­те­лей. Под­ростку свойственны замет­ные сдвиги во внешнем и вну­трен­нем облике, поро­жда­ю­щие острый интерес к самому себе. Уси­лен­ная дея­тель­ность щито­вид­ной железы вызы­вает у него повы­шен­ную воз­бу­ди­мость и раз­дра­жи­тель­ность. Он придает большое зна­че­ние своему Я.

Под­ро­сток стремится строить свои вза­и­мо­от­но­ше­ний со взро­с­лыми и свер­ст­ни­ками по типу отно­ше­ний взро­с­лых. Он более чув­стви­тельно реа­ги­рует на несо­от­вет­ствие между соб­ствен­ными потреб­но­стями и воз­мож­но­стями семьи. Подоб­ное пси­холо­ги­че­ское состо­я­ние школь­ника этого воз­ра­ста создает непри­ят­ное эмо­ци­о­наль­ное состо­я­ние и порой при­во­дит к кон­флик­там с роди­те­лями. Он уже не доволен пас­сив­ной ролью опе­ка­е­мого ребенка, стремится к само­сто­я­тель­но­сти, хотя еще и не созрел для ответ­ствен­ной роли взро­с­лого. Поэтому его тяга к само­утвер­жде­нию часто при­ни­мает агрес­сив­ный харак­тер. Под­ро­сток не терпит кате­го­ри­че­ских, безо­го­во­роч­ных рас­по­ря­же­ний и при­ка­за­ний, без­а­пел­ля­ци­он­ных тре­бо­ва­ний и вместе с тем всегда охотно выпол­няет просьбу, слушает совет, доволен, когда с его мнением счита­ются. Под­ростка часто выводит из рав­но­ве­сия не то, что от него требуют, а то, как от него требуют. «Попро­буй только опо­з­дать домой!», «Без раз­го­вора ступай в магазин!» — и другие подоб­ные этим кате­го­ри­че­ские тре­бо­ва­ния вызы­вают лишь отри­ца­тель­ную реакцию и раз­дра­жи­тель­ность.

У под­ростка сильно развито чувство стыда. Он очень чуток к мнению окру­жа­ю­щих. Боясь осу­жде­ния взро­с­лых, он часто сты­дится хоро­шего: доброты к окру­жа­ю­щим, про­я­в­ле­ния неж­но­сти к матери и т. д. И нао­бо­рот, гру­бо­сти не сты­дится, видя в этом про­я­в­ле­ние взро­с­ло­сти. Он легко иде­али­зи­рует окру­жа­ю­щих людей и отно­ше­ния, но быстро в них разоча­ро­вы­ва­ется, как только обна­ру­жи­вает несо­от­вет­ствие с идеалом. Вот почему маль­чишка, который в чет­вер­том классе был послуш­ным, испол­ни­тель­ным, ста­но­вится вдруг в шестом классе ерши­стым, грубым, начи­нает при­но­сить двойки. А роди­тели, не зная об этих осо­бен­но­стях под­ростка, порой не заме­чают его духов­ного роста, стрем­ле­ния к само­утвер­жде­нию и даже уди­в­ля­ются про­ис­хо­дя­щему, про­дол­жая по-преж­нему строить свои отно­ше­ния с сыном или дочерью, как с малень­кими. Между тем эти бывшие малень­кие давно уже начали взро­с­леть, изме­няться и, есте­ственно, требуют к себе другого отно­ше­ния. При этом главное тре­бо­ва­ние сво­дится к при­зна­нию их как лич­но­сти, с тем чтобы их уважали и считались с ними.

Разве не об этом сви­детель­ствует письмо, напе­ча­тан­ное в «Ком­со­моль­ской правде» от 9 мая 1968 г.: «Мне стыдно и больно писать об этом. Я очень долго думал, как быть. Мне ваша помощь не нужна. Я — очень сильный человек. Я поставил себе задачу: стать капита­ном атомной под­лодки. Не сомне­вайтесь! Головой стенку пробью, но стану. Учусь в восьмом классе. Отметки — «4» и «5». Закаляю себя физи­че­ски. В классе и нашем пере­улке меня мало кто поборет. С ребя­тами я дружен, учителя ко мне хорошо отно­сятся. Люблю книги про войну, но нравится мне и Пушкин, и Шев­ченко, Гоголь (осо­бенно «Тарас Бульба»), «Овод» Войнич, «Чапаев» Фур­ма­нова, «Тихий Дон» Шоло­хова. Я про­читал уже больше 600 книг. Читаю газеты и журналы. Почти всего Горь­кого про­читал и о жизни Ленина. Думаю посту­пать в ком­со­мол. А ком­со­мо­лец должен быть пере­до­вым чело­ве­ком.

Но я не о себе. А о маме, о сестрах, о папе. Больше всего о папе.

Детей нас трое в семье: меня зовут Вла­димир, а еще есть сестра, она учится в школе, другой сестренке пять лет. Мама рабо­тает убор­щи­цей, полу­чает 60 рублей в месяц. Папа рабо­тает шофером, но теперь не рабо­тает — запьян­ство­вал. В доме у нас часто бывают из-за него скан­далы, драки. Иногда совсем нечего есть. Я-то выдержу — в жизни все может при­го­диться, а мама, а сестренки?.. Да и на папу жалко смо­треть, когда после попойки его колотит озноб. Я люблю его, очень люблю. Он шофер первого класса, водит машину как ас. Нежад­ный, послед­нее людям отдает. Меня никогда и пальцем не тронул и с мамой, когда трезвый, не дерется. Всегда нас спра­ши­вает, как дела в школе, любит, когда рас­ска­зы­ва­ешь ему о про­читан­ной книжке. Мне говорит, чтобы я не пил и не курил. Я и не курю и даже пива в рот никогда не брал. Когда его дружки суют мне ста­кан­чик, папка всегда руга­ется: «Не трожь Вовку! Не приучай к гадости...»

Когда я прошу не пить, он говорит мне: «Вовка, ты зелен еще папку учить, понял?» Конечно, он прав. Я понимаю. А вот если бы, ну, скажем, ком­му­ни­сты, что ли, или началь­ник ОТК, где он рабо­тает, или началь­ник милиции разъ­яс­нили бы ему вред пьян­ства и поин­те­ре­со­вались бы его при­я­те­лями, папку можно было бы спасти...

Я хочу, чтобы папка.., стал пере­до­ви­ком труда, ...чтобы, вступая в ком­со­мол, мне не стыдно было отве­чать на вопрос: кто мой отец... Вла­димир».

Итак, вось­ми­клас­с­ник уве­ренно зая­в­ляет, что ему, дескать, помощь не нужна. «Я — очень сильный человек». И, в под­твер­жде­ние ска­зан­ного, он при­во­дит доста­точно убе­ди­тель­ные аргу­менты: хорошо учится, зака­ляет себя физи­че­ски, с ребя­тами дружен, учителя к нему хорошо отно­сятся. Именно в этом осо­бен­ность пси­холо­гии под­ростка. Он стремится утвер­дить свое Я и доби­ва­ется этого делом. Он не без­раз­ли­чен к судьбам своих близких, и это соста­в­ляет главный смысл при­ве­ден­ного письма. Вместе с тем он отме­чает, что отец считает его еще «зеленым», чтобы учить «папку».

Если вду­маться в содер­жа­ние этого письма, то и впрямь есть чему поу­читься отцу у сына, хотя он еще и «зелен». Письмо пока­зы­вает, что роди­те­лям следует не только учить и поучать своих детей, но и учиться у них. Тогда, несо­мненно, фор­ми­ро­ва­ние нрав­ствен­ных качеств у непре­рывно раз­ви­ва­ю­щихся детей будет более правиль­ным. Под­ростки не слу­чайно с такой отзыв­чи­во­стью реа­ги­руют на дове­ри­тель­ные обра­ще­ния взро­с­лых, напри­мер: «Ты уже большой, и мне хочется пого­во­рить с тобой не как с малень­ким ребен­ком, а как мужчина с муж­чи­ной».

Конечно, каждый под­ро­сток требует инди­ви­ду­аль­ного подхода, особого отно­ше­ния, однако общие прин­ципы обра­ще­ния при­ме­нимы ко всем под­рост­кам. Может быть раз­лич­ным тон раз­го­вора: не только мягким, но и строгим. Но стро­гость ничего общего не имеет с гру­бо­стью и злыми оскор­би­тель­ными оцен­ками в адрес сына или дочери.

Еще опаснее, когда роди­тели при­бе­гают к физи­че­скому нака­за­нию, которое, как правило, вызы­вает у под­ростка бурный взрыв. И дело тут не столько в при­чи­ня­е­мой боли, сколько в том, что под­ро­сток вос­при­ни­мает такие нака­за­ния как уни­же­ние его личного досто­ин­ства. При­ме­не­ние физи­че­ских мер может быть и при­ну­дит ребенка к чему-то, только не убедит его в необ­хо­ди­мо­сти того, во имя чего было совер­шено это воз­действие. Исход при­ме­не­ния физи­че­ского нака­за­ния по своему харак­теру всегда отри­ца­те­лен. Можно заставить сына или дочь изо­б­ра­жать напуск­ное послу­ша­ние, но тогда они, слом­лен­ные и пода­в­лен­ные, озло­бясь, зам­кнутся в себе. А третий исход может ока­заться для роди­те­лей еще печаль­нее, как это слу­чи­лось в примере с Сережей С. (после физи­че­ского нака­за­ния отцом он ушел на три дня из дому, а когда вер­нулся, то пре­ду­пре­дил отца: если тот хоть еще раз его тронет, — уйдет нав­се­гда. Таким образом, «побе­ди­те­лем» в этом пое­динке ока­зался под­ро­сток).

Пагуб­ность при­ме­не­ния физи­че­ских мер нака­за­ния в «вос­пита­тель­ных» целях оче­видна.

С утвер­жде­нием своего Я связана еще одна осо­бен­ность под­ростка. Он не любит излиш­него кон­троля, бес­ко­неч­ных запретов, чрез­мер­ной опеки. Все это рас­це­ни­ва­ется в его созна­нии как недо­ве­рие к нему, при­ни­же­ние его досто­ин­ства, отри­ца­ние его права на само­сто­я­тель­ность сужде­ний и решений. И под­ро­сток тре­во­жится, так как в этом он видит одно: взро­с­лые по-преж­нему считают его малень­ким.

Очень правильно посту­пают роди­тели, которые, как бы под­твер­ждая взро­с­лость под­рост­ков, обра­ща­ются к ним при­мерно так:

— Ну, Валерий, ты уже в V классе, не малень­кий, при­у­чайся к само­сто­я­тель­но­сти. Я не соби­ра­юсь про­дол­жать кон­тро­ли­ро­вать тебя, как до сих пор. Соста­в­ляй теперь рас­пи­са­ние дня и следи сам за точным его выпол­не­нием. Попро­буй без напо­ми­на­ний вовремя гото­вить уроки, отды­хать, ложиться спать и вста­вать.

Это окры­ляет сына или дочь, они довольны, что им дове­ряют, что их уже считают само­сто­я­тель­ными. Конечно, на первых порах роди­тели должны все же про­с­ле­дить, как под­ро­сток выпол­няет свой рас­по­ря­док, ио делать это нужно неза­метно для него, пока не убе­дишься, что все идет нор­мально. Несо­мненно, здесь не исклю­чены и срывы и нару­ше­ния, но этого не следует бояться, а тем более упре­кать ребенка в его недис­ци­пли­ни­ро­ван­но­сти. Пройдет время, и сын или дочь, оправ­дав доверие роди­те­лей, станут более само­сто­я­тель­ными. Строгий же кон­троль за под­рост­ком при­во­дит лишь к тому, что школь­ник при­вы­кает все делать только по указке и у него как бы фор­ми­ру­ется пси­холо­гия безот­вет­ствен­но­сти за свои поступки и дела.

Раз­дра­жают под­ростка и чрез­мер­ное про­я­в­ле­ние со стороны роди­те­лей ласки и неж­но­сти к нему в при­сут­ствии свер­ст­ни­ков. Роди­те­лям следует знать, что подоб­ное с собой обра­ще­ние ребенок допус­кает еще в III, IV классах, но не позднее. Папы и мамы должны из этого сделать для себя выводы.

Очень болез­ненно пережи­вает под­ро­сток, когда под­чер­ки­вают его недо­статки, укоряют его в неис­прави­мо­сти. Осо­бенно ранят сердце под­ростка, напри­мер, такие выра­же­ния роди­те­лей: «Была уверена, что солжешь!», «Кроме гадо­стей, я от тебя ничего не жду», «Ты, я вижу, неис­правим!» Эти и подоб­ные им обви­не­ния, на которые порой не ску­пятся папы и мамы, кроме вреда, ничего в себе не несут, ибо они по своей сути оскор­би­тельны.

Вос­пита­ние у под­ростка таких качеств, как настой­чи­вость, тру­до­лю­бие, выдер­жка, целе­устрем­лен­ность, тесно связано с поя­в­ле­нием у него более глу­бо­ких и раз­но­об­разных инте­ре­сов по срав­не­нию с младшим школь­ни­ком. Интерес под­ростка иногда при­об­ретает силу увле­че­ния, которое захва­ты­вает его в ущерб занятиям. Если, напри­мер, сын или дочь увле­ка­ются чтением, то они читают и ночами, на пере­ме­нах, а то и на уроках. У детей этого воз­ра­ста могут быть раз­но­об­разные инте­ресы, и роди­те­лям не следует бояться, что их сын или дочь так раз­бра­сы­ва­ются иногда в ущерб учению. Нужно вести борьбу не с мно­го­об­ра­зием инте­ре­сов под­ростка, а помочь ему найти среди многих инте­ре­сов наи­бо­лее близкий его духу и спо­соб­но­стям. Для под­дер­жа­ния инте­ре­сов необ­хо­димо выде­лять под­ростку время для его люби­мого дела, не зани­мать это время домаш­ними пору­че­ни­ями, прими­риться с неко­то­рыми неу­доб­ствами в виде шума или нару­ше­ния при­ня­того порядка в комнате, помочь в орга­ни­за­ции спе­ци­аль­ного места, обо­ру­до­ван­ного для люби­мого дела, и т. д.

Большое зна­че­ние в фор­ми­ро­ва­нии созна­ния детей имеют про­смо­трен­ные фильмы, про­читан­ные книжки, которые могут послу­жить основой для оце­ноч­ных сужде­ний об отдель­ных нрав­ствен­ных каче­ствах героев фильмов и книг. Однако, обсу­ждая с детьми героев книг, кино­филь­мов и делая на основе этого опре­де­лен­ные выводы, нельзя тре­бо­вать, чтобы дети без каких-либо ого­во­рок сле­до­вали этим выводам. Иначе это отобьет у ребят желание обсу­ждать с роди­те­лями книги и кино­фильмы. Важнее другое — заставить детей заду­маться над этими выво­дами, осмы­слить их.

К сожа­ле­нию, не только роди­тели, но и учителя часто созна­тельно или бес­со­зна­тельно срав­ни­вают детей друг с другом, руко­вод­ству­ясь при этом какими-то иде­аль­ными образ­цами. Вот как, напри­мер, харак­те­ри­зу­ется ученик Николай П.: «Коля скромный, спо­койный, ста­ра­тель­ный, веж­ли­вый, тру­до­лю­би­вый, а Толя В. не обла­дает скром­но­стью, недо­ста­точно ста­ра­тель­ный, в школу может прийти в модном пиджаке. Он пре­не­бре­гает школь­ной формой» и т. д. Такие срав­не­ния часто пугают роди­те­лей. В самом деле, разве можно считать Николая лучше Толи только потому, что он скромен и носит школь­ную форму? Оче­видно, правиль­нее смо­треть на детей и при­ни­мать их такими, какие они есть, т. е. видеть осо­бен­но­сти каждого, ценить досто­ин­ства и, конечно же, учи­ты­вать сла­бо­сти, а не срав­ни­вать с каким-то эта­ло­ном и, исходя из кото­рого, ломать натуру ребенка.

Ломать харак­тер — идея не новая и выдви­нута была давно, но ведь все вид­нейшие педа­гоги про­шлого осу­ждали такую систему вос­пита­ния. Кате­го­ри­че­ски против этой системы высту­пал и выда­ю­щийся совет­ский педагог А. С. Мака­ренко.