Впрочем битье не нрав людской, а безнравие.
Дети — равноправные духовные существа. Желал бы ты получить удары? Быть может иногда ты и заслуживаешь их, но если бы вздумали тебя бить, то разбили бы твою честь, твое самоуважение, все твое существо.
Кроме того у человека нет ни одной части тела, по которой можно бить без опасности значительных повреждений, тем более у нежного ребенка. Если ты сам этого не понимаешь, то спроси у твоего врача.
Еще одно. Известно ли тебе, что битье преждевременно возбуждает чувственность. Битые дети грубеют. Грубые люди всегда скорее были слишком много биты, чем слишком мало.
В прежние, более грубые, времена били исправно. Лучшего обращения не знали, — но молодое поколение тогда не было в такой опасности, благодаря низкой степени своего развития. Постепенное же усовершенствование нашего рода все больше и больше утончает нас, и благодаря этому все больше развиваются духовные качества. Теперь битье делается все неуместнее.
Ясное понимание развития законов природы важнее древних изречений.
Некоторые из этих изречений о битье в Библии приписываются главным образом Соломону. Но именно Соломон был далеко не примерным воспитателем, т. к. сын его Рехабим оказался несамостоятельным, грубым человеком. Вероятно его слишком много били.
Поэтому не позволяй древним изречениям затемнять истину в твоем сознании. Это было бы доказательством твоей бедности.
Попробуй добросовестно, не победишь ли ты без битья. Победить ты должен.
Родители главным образом негодуют, и справедливо, на один недостаток — ложь. Многим детям прирождена склонность ко лжи. Это грустно. Но конечно она не изгонится битьем. Необходима огромная дисциплина себя самого, чтобы от тебя исходил пример правдивости и откровенности. Это лучшее средство.
Постоянное же лганье — непосредственное последствие грубого битья. Кто бьет, пусть ищет причину лживости своих детей прежде всего в себе самом, а главное пусть бросит бить.
Если ты сделал грубую ошибку и бил твоих детей, то раскайся в ней и не делай этого. Ты не можешь сделать ошибки, которую нельзя было бы исправить.
Сознаюсь тебе, что в молодые незрелые годы и я думал, что невозможно обойтись без битья. Удар по вытянутой руке, пойманной на месте преступления, часто укороченный способ действия. Простительная ошибка, но все же ошибка. Ведь так или иначе, это унижение равноправного духа и признак того, что мы сами не владеем собой.
Но холодное, обдуманное и позже примененное битье, напр., когда отец вернется домой, по жалобе ему, — ведь это грубость, достойная палача. Ты же отец, а не судья твоего ребенка. Таким битьем ты разрываешь все нити, связывающие тебя с душой твоего ребенка. Все. Нет более верного средства потерять связь с ребенком навсегда, как это немилосердное, грубое битье.
Мы с женой скоро поняли, что дети должны расти безусловно без битья.
Но существует открытое восстание, пробивающееся время от времени в каждом здоровом ребенке, которое возбуждает в обеих сторонах все Фибры гневной борьбы.
В этом случае, который неизбежно должен наступить, я считаю самым благоразумным и действительным средством увести ребенка в уединенную комнату и оставить его там, пока он не успокоится.
По возможности не запирай комнаты. Запирание тоже унижает свободный дух, но пусть уединение длится до тех пор, пока ты не будешь совсем уверен, что оно подействовало и припадок разбит.
Главное, чтобы никто не мешал этому уединению. Неединодушные родители не могут воспитать единодушного послушания.
Тем временем успокойся сам, овладей собой и укрепи собственную душу. Когда ты совершенно овладел собой, тогда приди к твоему ребенку. Но не говори ничего. Слова только осквернение. Отнюдь не унижай его вынужденными обещаниями исправления. В такую торжественную минуту это совсем неуместно. Возьми его мягко и серьезно за руку и молча верни в обыденную жизнь в непоколебимой уверенности, что ты победил, и что ребенок не может не признать твоего превосходства. Пусть вся твоя любовь проникнется священной важностью. Ты сила.
Может случиться, что подобные столкновения повторятся. Чем основательнее ты победил, тем менее можно этого опасаться, что конечно хорошо и желательно, так как всякое повторение торжественного представляет большую опасность для его влияния, Одна, две такие победы должны покорить ребенка на всю жизнь. Они право же стоят труда.
Вообще не следует принуждать ребенка к чему бы то ни было, покуда сам взволнован, и никогда не настаивать, пока ребенок возбужден. Вы непременно должны оба успокоиться, прежде чем между вами произойдет что-нибудь решающее и действительное. Ни в чем так ясно не проявляется превосходство, как во внутреннем спокойствии.
Достаточно одного слова. Скажи нет! Но так, чтобы тому, к кому оно относится, прошла бы всякая охота расспрашивать о причинах. Объясняя маленьким детям причины, ведешь их к непослушанию, а подрастающим не придется уже больше никогда их объяснять, потому что они никогда не будут спрашивать.
Есть родители — и я знаю их не мало — которым не удалось одержать победы в решительный момент. Срок дан для этого очень короткий. Они потеряли сражение, и им остаются тогда два пути, чтобы идти дальше.
Один — путь постоянного выравнивания. Они всю жизнь будут искать случая помириться с детьми и в большинстве случаев всегда неудачно. Это означает, что дети взяли воспитание в свои собственные руки, т. к. родители не могли справиться с ним. Это еще лучший путь.
Другой — путь грубого насилия. Родители чувствуют свое несовершенство и делаются тиранами. Они на всю жизнь будут мукой своих детей, — самой тяжелой мукой. Сыновья еще как-нибудь вырвутся из-под этой грубой власти, но несчастных дочерей, которым не удастся спастись в первый попавшийся брак, — их я искренно жалею. Только Отец Небесный знает, как они страдают.
Вот очень серьезное предостережение родителям. Не допускайте вздохам ваших детей подниматься против вас. Если вы не могли победить, то по крайней мере уступите честно. Прощение ваших детей прикроет вашу неспособность идти единственным правильным для их воспитания путем.