Если вы нор­маль­ные роди­тели, то вы были неве­ро­ятно довольны и горды, когда ваш ребенок впервые узнал себя в зеркале, но вы были готовы свер­нуть ему шею, когда в воз­ра­сте двух с поло­ви­ной лет он встре­чал все ваши при­вле­ка­тель­ные и разумные пред­ло­же­ния громким и реши­тель­ным «Нет!». На первый взгляд может пока­заться, что первое событие стоит того, чтобы его отпразд­но­вали, а второе ука­зы­вает на наступ­ле­ние тяжелых времен и вызы­вает, по крайней мере, легкий ужас, если не ярость.

В этих двух стадиях раз­ви­тия странно не то, что они отли­ча­ются, а то, что они пред­ста­в­ляют собой одно и то же. По-своему каждое событие сви­детель­ствует о наи­бо­лее вол­ну­ю­щем и зага­доч­ном чуде: у ребенка раз­ви­ва­ется осо­зна­ние себя как лич­но­сти.

Стать лич­но­стью — это суть всего раз­ви­тия, и многое в этом про­цессе откры­тия себя приятно для роди­те­лей. Нам нравится, когда Джонни говорит: «Джонни хочет», и мы еще более довольны, когда у него воз­ни­кает пред­ста­в­ле­ние о себе, доста­точ­ное для того, чтобы сказать: «Мне хочется». Когда он доходит до дра­ма­ти­че­ского момента «Я хочу», мы бурно раду­емся его раз­ви­тию.

Беда в том, что «я хочу мор­ковку» должно по законам природы рано или поздно пре­вра­титься в «я не хочу никакой мор­ковки». Быть лич­но­стью озна­чает иметь свое мнение и пред­ста­в­ле­ние о вещах.

Конечно, заме­ча­тельно гово­рить «да» жизни и миру, но когда ты очень мал, все эти «да» отно­сятся к вещам, которые за тебя решает кто-то другой. Первое «нет», веро­ятно, самое громкое зая­в­ле­ние, которое когда-либо может сделать ребенок, потому что это момент воз­ник­но­ве­ния его как лич­но­сти, которая говорит: «Я должна начать сама упра­в­лять своей жизнью».

Ребенок, который упи­ва­ется вновь обретен­ной властью, вводит роди­те­лей в суме­реч­ное состо­я­ние; выйти из этого состо­я­ния им поможет хлад­но­кро­вие, если они поймут, какое неве­ро­ят­ное муже­ство тре­бу­ется от него, чтобы перейти к стадии отри­ца­ния. Вот ты, малень­кий и хоро­шень­кий, живешь припе­ва­ючи, и все счаст­ливы, стоит тебе только улыб­нуться, немножко повор­ко­вать и дать взро­с­лым воз­мож­ность все за тебя решать. Нет про­блемы: надеть синий или зеленый костюм­чик, не нужно пла­ни­ро­вать свой день, не надо при­ни­мать серьезных решений типа этого: есть или нет яйца всмятку. Просто поси­жи­вай себе на сол­нышке без единой заботы в голове. Затем посте­пенно воз­ни­кает какое-то стран­ное, навяз­чи­вое ощу­ще­ние, что можно жить как-то иначе, чем в этом состо­я­нии празд­но­сти, что от тебя ждут, чтобы ты хоть немного дви­гался вперед. Это же ты, а не мама, не папа, не тетушка и не сестра, терпеть не можешь синюю пижаму, но любишь пирог с чер­ни­кой и можешь слезть с горки сбоку, хочешь пожар­ную машину и не любишь, когда тебя укла­ды­вают спать раньше всех. Пови­ди­мому, уже пора объ­яс­нить это всему осталь­ному миру, а тем самым и себе самому: суще­ствует лич­ность, с которой надо считаться.

Первое «нет» почти всегда вызы­вает реакцию паники, оце­пе­не­ния и пере­груп­пи­ровки в стане против­ника. У мамы рас­ши­ря­ются глаза и сжи­ма­ются губы, у папы крас­неет лицо, и в его глазах чита­ется: «Мне хочется тебя отшле­пать», няня гро­зится больше не при­хо­дить, бабушка говорит: «Это не мой милый мальчик». Это «нет» — довольно опро­мет­чи­вая шутка. Какое-то время кажется, что, когда ребенок говорит «нет», это только озна­чает, что он хочет заявить о своем «Я», и это при­во­дит роди­те­лей в заме­ша­тель­ство. Мать говорит: «Дорогой, хочешь ли ты твое любимое пирож­ное с кремом?», и этот ненор­маль­ный ребенок, к кото­рому она обра­ща­ется, кричит «Нет!» таким голосом, как будто ему велят сесть на элек­три­че­ский стул. Это «нет» отно­сится и к омлету, и к походу в магазин, а кроме того, ко всему, что он не любит. Когда ребенок очень мал, кажется, что гово­рить «нет» и быть лич­но­стью — это одно и то же.

Конечно, это не так, и это недо­ра­зу­ме­ние скоро про­яс­нится, если роди­тели не впадут в крайно­сти. Если то, что ребенок говорит «нет» в 90 % случаев, действи­тельно страшно вас огор­чает, если вы пони­ма­ете, что это уже дело прин­ципа, если вы обра­зу­ете два воо­ру­жен­ных лагеря, которые пре­кра­щают все попытки общения друг с другом, тогда ваш против­ник должен считать делом своей чести про­дол­жать борьбу за само­сто­я­тель­ность таким несо­вер­шен­ным спо­со­бом, поскольку у него нет времени попро­бо­вать другие.

Если же, напротив, роди­тели спо­собны уважать то муже­ство, которое тре­бу­ется ребенку, пережи­ва­ю­щему первый кризис само­со­зна­ния, и если они могут отно­ситься к этому с долей юмора и бла­го­ра­зу­мием, то он вскоре будет спо­со­бен понять, что само­сто­я­тель­ность требует боль­шего, чем чистое отри­ца­ние.

Слово «нет» может стать для всех раз­вле­че­нием и игрой. Оно поте­ряет свою опас­ность, если мама скажет «нет» до того, как его про­из­не­сет малыш, и невзна­чай спросит: «Как насчет того, чтобы съесть немного рыбы на завтрак, Джонни?» — а затем, гри­мас­ни­чая, ответит себе: «Нет! Нет! Нет!» Когда вы гово­рите «нет» в ответ на все, что вам говорит ребенок, вы обра­ща­ете вни­ма­ние на то, что для его раз­ви­тия будет лучше что-то другое, а не это глупое занятие. Я часто гово­рила дочери: «Тебе абсо­лютно запре­ща­ется при любых обсто­я­тель­ствах чистить зубы, и тебе нельзя ложиться спать до полу­ночи!» Если это гово­рится с широкой ухмыл­кой, это только укреп­ляет роди­тель­ский авто­ри­тет и при­во­дит к поло­жи­тель­ным резуль­та­там.

Уважать стрем­ле­ние ребенка к незави­си­мо­сти — значит найти истин­ные способы пока­зать ему, что вы пони­ма­ете, что он обретает соб­ствен­ную лич­ность, у которой рас­ши­ря­ются права и при­ви­ле­гии. Он не может пони­мать, что переход от бес­по­мощ­ного ребенка к отве­ча­ю­щему за себя взро­с­лому требует долгого-долгого времени, но вы можете помочь ему прийти к этому пони­ма­нию быстрее.

«Ты еще не настолько взро­с­лый, чтобы пере­хо­дить через дорогу один, но ты сейчас действи­тельно доста­точно взро­с­лый, чтобы сам выби­рать, что будешь есть на завтрак: куку­рузные хлопья или яичницу с беконом». «Ты еще не настолько взро­с­лый, чтобы решать, когда тебе идти спать, но ты уже доста­точно взро­с­лый, чтобы выби­рать, где ты будешь играть днем: в парке или дома у при­я­теля». Первое «нет» требует немед­лен­ного осо­зна­ния, что пришло время для более уза­ко­нен­ного выбора, для больших воз­мож­но­стей, чтобы опре­де­лить, кто и что есть этот малень­кий человек и что ему нужно, когда он стоит здесь, про­из­нося смело и вызы­ва­юще: «Я действую, сле­до­ва­тельно, я суще­ствую».

Стадия «нет» ста­но­вится нега­тив­ной тогда, когда мы издаем боевой клич и пре­вра­щаем ее в битву наших взро­с­лых желаний с жела­ни­ями ребенка. Она ста­но­вится пози­тив­ной, если мы можем радо­ваться рожде­нию новой лич­но­сти и уважать ее, при­ни­мая во вни­ма­ние ее мнение и желание при сов­мест­ном при­нятии того или иного решения. Вот вы стоите, трясясь от гнева, уве­рен­ные, что про­и­грали не только сра­же­ние, но и всю войну, потому что сын говорит «нет» купанию, «нет» овсянке и «нет» тому, чтобы снять ботинки. В этот момент вам поможет правильно оценить ситу­а­цию и даже пора­до­ваться его успехам то, если вы поду­ма­ете: «Против чего он сможет, я надеюсь, со вре­ме­нем воз­ра­жать?» «Нет» — ком­па­нии ребят, которые бьют окна по дороге из школы; «нет» — тор­говцу нар­коти­ками; «нет» — участию в драке, «нет» — дема­гогу, который может когда-то аги­ти­ро­вать голо­со­вать за него.

Вы не вос­пита­ете чело­века, обла­да­ю­щего гор­до­стью, досто­ин­ством и здравым смыслом, пока вы не начнете учить его гово­рить «нет» тогда, когда, по его мнению, настало время учиться. Лич­ность должна упраж­няться в том, чтобы быть лич­но­стью.

Когда моя дочь была ребен­ком, мы жили на тихой улице, где было много детей. Раз в неделю одна и та же соседка поя­в­ля­лась на моем пороге, горько жалуясь на гру­бо­сть моей девочки и ее друзей. Ее обычные жалобы состо­яли в том, что дочь пока­зы­вает язык, проходя мимо ее дома, и что группы детей, среди которых была и моя дочь, выкри­ки­вали в ее адрес всякие непри­стойно­сти.

Первой моей реак­цией было рас­сер­диться на дочь. Несколько позже у меня поя­ви­лись более непред­взя­тые и бес­при­страст­ные мысли. Как и многие другие роди­тели, я была склонна при­ни­мать сторону других взро­с­лых в любом споре с дочерью. Когда я слышала, как ее обви­няет учитель или школь­ный слу­жи­тель, я почти неиз­менно чув­ство­вала себя вино­ва­той и сер­ди­лась на дочь. Однако если кто-то обвинял моего мужа или близ­кого друга в том, что он был жадным или злобным, я инстин­к­тивно, перед тем как реа­ги­ро­вать, хотела про­ве­рить, так ли это.

Что я поняла, раз­мыш­ляя над обви­не­ни­ями соседки, так это то, что то пове­де­ние, которое она опи­сы­вала, было вовсе не харак­терно для моей дочери. Даже в этом воз­ра­сте она была нежным, чутким чело­веч­ком. Суть дела состо­яла в том, что дама, живущая в конце улицы, обла­дала ненави­стью к детям и была уверена, что они созданы только для того, чтобы мучить ее. Она была посто­янно непри­вет­лива с ними, и они платили ей тем же. Хорошие манеры пред­по­ла­гают вза­им­ность, и если только дети не стра­дают серьезными эмо­ци­о­наль­ными рас­стройствами, боль­шин­ство из них платят за добро добром.

Иногда мы не пони­маем, нас­колько сами невеж­ливы с детьми. Забав­ной иллю­стра­цией этому служит одна из сценок, пока­зан­ных по теле­ви­зору в раз­вле­ка­тель­ной про­грамме. Четверо взро­с­лых людей обедают, общаясь между собой так, как обычно обща­ются с детьми. Хозяйка велела своим гостям вымыть руки, прежде чем сесть за стол, а один из гостей изо­б­ра­зил, что он шоки­ро­ван жутким пове­де­нием за столом хозяина, поло­жив­шего на стол локти. Званый обед не просто пре­вра­тился в кошмар, он стал убе­ди­тель­ным напо­ми­на­нием о том отсут­ствии ува­же­ния, с которым мы отно­симся к нашим детям.

Похожа на эту сценку и история, которую рас­ска­зала мне одна мама о своем четы­рех­летием сыне. Однажды он выгля­дел за зав­тра­ком осо­бенно раз­дра­жен­ным, и когда она спро­сила его, что слу­чи­лось, сын ответил без­ра­достно: «Никто никогда не скажет: “С добрым утром, Аллен, как ты себя сегодня чув­ству­ешь?” Вас всегда инте­ре­сует лишь одно: сходил ли я в туалет».

Взро­с­лые часто нев­ни­ма­тельны к детям, не заме­чают или не обра­щают вни­ма­ния на желания малень­кого ребенка. Заме­ча­тель­ной иллю­стра­цией этому служит случай с пяти­лет­ним маль­чи­ком, о котором рас­ска­зали мне его роди­тели. Они взяли с собой малыша поо­бе­дать в ресто­ране. Офи­ци­ант вручил ребенку гиган­т­ское меню и с большим досто­ин­ством спросил: «А что бы вы хотели зака­зать, молодой человек?» Ребенок посмо­трел на роди­те­лей широко рас­кры­тыми глазами и про­шеп­тал: «Он думает, что я насто­я­щий». Это нео­жи­дан­ное про­я­в­ле­ние вни­ма­ния вызвало непро­из­воль­ную реакцию, которая многое говорит нам о том, как себя чув­ствуют наши дети бла­го­даря отсут­ствию нашего вни­ма­ния к их жела­ниям и поступ­кам, они считают себя менее «насто­я­щими» людьми, чем взро­с­лые.

И совсем не уди­ви­тельно, что они так себя чув­ствуют. Подруга рас­ска­зала мне о том, как недавно в ее раз­го­вор с матерью вме­шался ее малень­кий пле­мян­ник. Она сказала ему, что так посту­пать невеж­ливо, надо дождаться, когда она кончит гово­рить, и тогда сказать то, что он хочет. Раз­го­вор с матерью был долгим, но мальчик тер­пе­ливо ждал. Когда же он закон­чился, моя подруга сказала: «Ну, Дэвид, теперь твоя очередь». Но едва малыш дошел до сере­дины своего рас­сказа, как бабушка пре­рвала его. «Я заставила Дэвида ждать, пока мы кончим гово­рить, — напо­мнила ей моя подруга, — и думаю, теперь нам надо подо­ждать, когда он закон­чит свой рассказ». Бабушка была уди­в­лена и обижена, четко про­де­мон­стри­ро­вав свой двойной стан­дарт пове­де­ния: для взро­с­лых и для детей. Боль­шин­ство из нас терпеть не могут, когда ребенок пыта­ется вме­ши­ваться в раз­го­вор взро­с­лых, но не забо­тятся о его праве на такое же отно­ше­ние к себе.

Забот­ли­вые роди­тели внушают ребенку, что хорошие манеры — путь к нор­маль­ным чело­ве­че­ским отно­ше­ниям. Иными словами, вы не совер­ша­ете каких-то действий, не гово­рите каких-то слов просто потому, чтобы не обидеть других, а они, в свою очередь, не совер­шают ничего такого, что могло бы оскор­бить вас, задеть ваше само­лю­бие. Это азбука вза­и­мо­от­но­ше­ний интел­ли­ген­т­ных людей. Часто невос­питан­ность — на самом деле симптом труд­ного или пере­ход­ного воз­ра­ста. Следует помочь ребенку понять, что он просто недо­ста­точно взро­с­лый, а не плохой человек, потому что иначе чувство вины будет пре­пят­ство­вать его нор­маль­ному раз­ви­тию. Напри­мер, вас не должно уди­в­лять, если трех­лет­ний ребенок так пере­воз­бу­жда­ется при большом скоп­ле­нии род­ствен­ни­ков, что теряет умение упра­в­лять собой. То вдруг лягает дядюшку, а затем начи­нает выкри­ки­вать все нецен­зур­ные слова, которым нау­чился в детском саду. Оче­видно, что он устал, потерял кон­троль над собой и ему надо немного побыть одному или подре­мать.

Подоб­ная же ситу­а­ция воз­ни­кает, когда под­ро­сток при­хо­дит домой и, видя сидящих за столом гостей, нечле­но­раз­дельно бор­мо­чет «здрасте», а затем скры­ва­ется в своей комнате, с треском захлоп­нув дверь. Ваши гости — это, скорее всего, люди, которые этому моло­дому чело­веку знакомы (и даже нрави­лись ему!) в течение многих лет, так откуда же это нео­жи­дан­ное нару­ше­ние правил при­ли­чия? Под­рост­ко­вая стес­ни­тель­ность и нелов­кость — вре­мен­ные явления. Вам не следует изви­нять такое пове­де­ние, вы можете даже дать понять, что не мешало бы поз­до­ро­ваться несколько более вежливо, но это еще не повод для сильных вол­не­ний. Пережи­ва­ние подоб­ного соци­аль­ного дис­ком­форта мучи­тельно для многих под­рост­ков, намного более мучи­тельно для них, чем для нас.

К невос­питан­но­сти, когда она оче­видно связана с воз­раст­ной незре­ло­стью, следует отно­ситься с тер­пи­мо­стью; пре­вра­ще­ние каждого случая в повод для раз­би­ра­тель­ства только уве­ли­чит болез­нен­ную застен­чи­вость ребенка. Лучшим лекар­ством от такого пове­де­ния будет, если вы дадите ребенку понять, что взро­с­лые, которые его любят, верят в его спо­соб­ность к раз­ви­тию. Пример этого я видела, когда мой отец, заме­ча­тель­ный шах­ма­тист, навещая друзей, играл в шахматы с их сыном, Джей­со­ном, который только учился играть. Мой отец говорил Джей­сону, что когда-нибудь он будет играть очень хорошо, но, думая, что маль­чику понравится реаль­ная борьба, он играл жестко. Джейсон какое-то время дер­жался молод­цом, но, будучи с моим отцом в разных весовых кате­го­риях, потер­пел сокру­ши­тель­ное пора­же­ние. Мой отец хотел исполь­зо­вать эту игру как урок того, как надо играть в шахматы, но Джейсон вскочил из-за стола со слезами на глазах и выбежал из дома.

Теперь кое-кто мог бы сказать, что это было нес­пор­тивно, что молодой человек, который так ужасно себя вел, должен был бы быть умнее. Реак­цией многих роди­те­лей были бы ярость и стыд, но мать Джей­сона изви­ни­лась за него и объ­яс­нила ситу­а­цию: «Джейсон пережи­вает период, когда он считает все свои недо­статки невы­но­си­мыми. Он слишком чув­стви­те­лен к любому виду неудач. Я знаю, он ужасно пережи­вает из-за того, что сделал, но он очень ста­ра­ется, чтобы справиться с этой про­бле­мой».

Ничего нельзя было бы добиться, наказав Джей­сона или про­читав ему нотацию. Обык­но­венно добрый и чуткий, он вел упорную борьбу с труд­но­стями взро­с­ле­ния. Взро­с­лые, которые могут понять подоб­ные срывы и терпимо к ним отно­сятся, демон­стри­руют ува­же­ние к борьбе ребенка — и это будет лучший урок того, как надо вести себя (чутко и забот­ливо отно­сясь к другим). Иногда пове­де­ние, которое мы рас­це­ни­ваем как невос­питан­ность, на самом деле просто отра­жает изме­не­ние норм пове­де­ния в обще­стве. Хотя внешне оно проти­во­ре­чит тому, чему нас учили, но по сути своей мало отли­ча­ется. Напри­мер, если вы дарите подарок своему внуку, он может сказать не «спасибо!», а «потрясно!», что озна­чает то же самое. Длин­но­воло­сые босые молодые люди, поющие в парке, могут на первый взгляд пока­заться очень невос­питан­ными, но при бли­жайшем рас­смо­тре­нии вы обна­ру­жите, что, пока они поют и танцуют, они одно­вре­менно соби­рают мусор, оста­в­лен­ный другими.

Важно быть тер­пи­мым и пони­мать, что вещи, которые мы считаем пока­за­те­лем хороших манер, для сего­д­няш­них молодых людей подоб­ным пока­за­те­лем не явля­ются. Они могут не посы­лать открытки по празд­ни­кам, потому что считают, что поздра­в­ле­ния пре­вра­ти­лись в чистую ком­мер­цию и что добрые чувства нужно выра­жать в течение всего года, и они скорее сделают что-то при­ят­ное нео­жи­данно, чем будут выпол­нять пред­пи­сан­ный кем-то ритуал. Вы можете не согла­шаться с ними, но просто отвер­гать их мысли и осу­ждать пове­де­ние, называя это невос­питан­но­стью, значит отри­цать, что жизнь изме­ня­ется и воз­ни­кают новые формы про­я­в­ле­ния заботы, и это нахо­дится в прямой зави­си­мо­сти от изме­не­ния не только жизни, но и чело­ве­че­ских вза­и­мо­от­но­ше­ний. Я считаю непри­ем­ле­мым — даже оскор­би­тель­ным — гово­рить о хороших манерах у детей, когда сокра­ща­ются фонды на здра­во­о­хра­не­ние, дош­коль­ное вос­пита­ние и обра­зо­ва­ние.

Хорошие манеры — нагляд­ное дока­за­тель­ство бла­го­по­лу­чия. Когда люди в целом добры и забот­ливы, когда жизнь осмы­сленна и наце­лена в будущее, дети инстин­к­тивно реа­ги­руют на это, с радо­стью при­ни­мая необ­хо­ди­мые правила для гар­мо­нич­ного сосу­ще­ство­ва­ния с другими людьми. Если мы заботимся о наших детях, мы не должны мириться с загряз­не­нием воды и воздуха, вар­вар­ским истре­б­ле­нием есте­ствен­ных ресур­сов, кош­мар­ным раз­ру­ше­нием городов, гонкой воо­ру­же­ния, — короче говоря, со всем тем, что влияет на жизнь мил­ли­о­нов людей.

Если мы хотим, чтобы дети заботи­лись о других, мы должны заботиться о них самих. Любая нация, которая не рас­це­ни­вает своих детей как вели­чайшее наци­о­наль­ное богат­ство, лишена буду­щего. Никто из нас пер­со­нально не отве­чает за про­блемы совре­мен­ной жизни; мы такие же жертвы, как и наши дети. Но что нас скорее всего погубит, так это если мы будем впадать в уныние, полагая, что каждый из нас ничего не может сделать для улуч­ше­ния того мира, в котором растут наши дети.

На заре истории Америки у ее жителей было чувство общ­но­сти; люди чув­ство­вали свою сопри­част­ность жизни друг друга. Мне дума­ется, наши дети стра­дают от отсут­ствия вни­ма­тель­ных, забот­ли­вых взро­с­лых внутри общины, которые были бы доста­точно нерав­но­душны, чтобы вме­ши­ваться, — для кого было бы не все равно, как эти дети растут. В книге о своих впе­ча­т­ле­ниях от поездки по России, где он был несколько лет назад, Юри Брон­фен­брен­нер, пси­холог из Кор­нель­ского уни­вер­си­тета, опи­сы­вал, как про­хо­жие вме­ши­вались в то, как он вос­пи­ты­вал своих детей. Когда его сын плохо вел себя в авто­бусе, две или три женщины вежливо, но твердо сделали ему заме­ча­ние. Когда его дети повздо­рили в парке с другими детьми, взро­с­лые, наблю­дав­шие это, вме­шались и громко отру­гали детей. Вначале доктора Брон­фен­брен­нера воз­му­щало подоб­ное вме­ша­тель­ство, но по мере того как он наблю­дал за рус­скими, он обна­ру­жил, что каждый чув­ствует себя лично ответ­ствен­ным, забо­тясь о том, чтобы дети нации вос­пи­ты­вались правильно. Хотя, я полагаю, в этом можно пере­у­сер­д­ство­вать и пер­вейшее право каждого — право вос­пи­ты­вать своих детей по-своему; суще­ствует много доводов в пользу атмо­сферы все­об­щей заботы о детях.

Боюсь, что многие из нас склонны искать простые ответы на очень сложные вопросы. Если дети пишут непри­стойно­сти на статуе в парке, мы иногда кричим: «Поса­дить их роди­те­лей в тюрьму; это заставит их при­с­ма­т­ри­вать за своими детьми!» Когда дети раз­во­дят костер в школе, мы порой говорим: «По ним плачет хорошая трепка!» Про­блемы роди­те­лей и детей так легко не реша­ются. Беда не столько в этих трудных детях, сколько в нашей склон­но­сти исполь­зо­вать их в каче­стве козлов отпу­ще­ния для более серьезных проблем, с кото­рыми мы не хотим стал­ки­ваться, — с отвра­ти­тель­ными ужас­ными несо­от­вет­стви­ями в тех местах и усло­виях, где они пыта­ются вырасти. Как ни мучи­тельно в этом при­зна­ваться, но крайне пуга­ю­щие и опасные откло­не­ния в пове­де­нии детей — это симптом нес­по­соб­но­сти взро­с­лых правильно вос­пи­ты­вать моло­дежь. Пока все наши дети не поверят в то, что они наше самое дра­го­цен­ное сокро­вище, мы можем не увидеть у них никаких про­я­в­ле­ний хороших манер. Их можно добиться, только доста­точно поза­ботив­шись о том, чтобы дать нашим детям все лучшее.