Первый раз я ела гам­бур­геры на завтрак, когда мне было две­на­дцать лет. Это памят­ное событие оказало зна­чи­тель­ное влияние на мою жизнь. Друзья моих роди­те­лей при­гла­сили нас поехать с ними в лагерь, наве­стить детей. На второй день нашего путе­ше­ствия мы отправи­лись в путь очень рано, не успев позав­тра­кать. Около поло­вины деся­того мы про­ез­жали мимо заку­соч­ной, и отец спросил: «Как насчет гам­бур­гера на завтрак?»

После этого заме­ча­тель­ного вопроса моя жизнь пере­ме­ни­лась. Для меня он про­зву­чал как колокол, воз­ве­стив­ший о мани­фе­сте Лин­кольна об осво­бо­жде­нии рабов! Он включил в себя всю свободу и непри­ну­жден­ность, которые были харак­терны для всего путе­ше­ствия. Прошло много лет, но и теперь, когда я ста­но­в­люсь негибкой в отно­ше­нии норм и правил пове­де­ния, когда не подумав говорю «нет» чему-то непри­выч­ному, я шепчу себе вол­шеб­ные слова: «гам­бур­геры на завтрак».

Лучшее, что есть в чело­веке, — это спо­соб­ность к твор­че­ству, стрем­ле­ние к новому, хотя порой оно не сов­па­дает с его прошлой точкой зрения. Но, погру­жен­ные в каж­до­д­нев­ный быт, мы порой забы­ваем об этом. Недавно мне дове­лось про­читать статью одного дет­ского пси­холога, которая разо­з­лила меня. Он реко­мен­дует роди­те­лям правила пове­де­ния в отно­ше­ниях с детьми, которые фор­му­ли­рует сле­ду­ю­щим образом:

• Будьте после­до­ва­тель­ными. Не меняйте часто поощре­ния или нака­за­ния.

• Уста­на­в­ли­вайте огра­ни­че­ния и не отсту­пайте от них ни на дюйм. Нео­пре­де­лен­ные огра­ни­че­ния ведут к неу­ве­рен­но­сти в своей правоте.

• Убе­ди­тесь, что ребенок должен четко знать, какую реакцию можно ожидать в ответ на его поступки в том или ином случае.

Вполне понятно, что мы стремимся полу­чить простые ответы на сложные вопросы, но они на самом деле не помо­гают. Когда нам говорят «будьте после­до­ва­тельны», то пола­гают, что мы все пол­но­стью пред­ска­зу­емы и похожи друг на друга. Что за чепуха! Заме­ча­тельно быть после­до­ва­тельно невоз­му­ти­мой и пони­ма­ю­щей матерью, но этой цели не так-то легко достичь, когда пятый день идет дождь и вы заперты в четырех стенах с двумя ску­ча­ю­щими про­сту­жен­ными детьми.

Роди­тели не должны упо­до­б­ляться машинам, они должны уметь ставить разумные цели, ста­ра­ясь их при­дер­жи­ваться, допус­кая, что вре­ме­нами они не смогут их выпол­нить. Хорошо, когда есть нормы пове­де­ния, но в них должна быть зало­жена поправка на чело­ве­че­ское несо­вер­шен­ство.

Однажды у меня начало скла­ды­ваться впе­ча­т­ле­ние, что дети в нашей семье на Рожде­ство начи­нают пре­сы­щаться из-за обилия вещей. Вместо того чтобы воп­ло­щать обно­в­лен­ную любовь, Рожде­ство стало пре­вра­щаться в уто­ми­тель­ный ритуал. Поэтому, вместо того чтобы тратить деньги на слишком обиль­ные подарки, мы решили удивить моих роди­те­лей, при­гла­сив в Нью-Йорк из Кали­фор­нии одну из их самых старых подруг. Все мы очень по ней скучали — она была насто­я­щей Мэри Поппинс для двух поко­ле­ний детей нашей семьи. За день до Рожде­ства мы с дочерью поехали встре­чать ее в аэро­порт. Никто из нас не забудет ощу­ще­ние тайны и пред­чув­ствие зав­траш­него сюр­приза. На сле­ду­ю­щее утро, когда вся семья собра­лась в гости­ной, в дверях поя­ви­лась тетя Лилли, одетая с головы до пят в белую папи­рос­ную бумагу и с красным бантом. В это чудес­ное мгно­ве­нье к нам вновь вер­ну­лось пони­ма­ние того, что же такое Рожде­ство.

Каждой семье необ­хо­димо время от времени менять свои правила. Детям порой можно ложиться спать чуть позже обыч­ного; им необ­хо­димо поси­деть на сухо­мятке, когда они идут на фут­боль­ный матч или аттрак­ци­оны. Всем нам хочется выбе­жать на улицу под теплый летний дождь и побе­гать во дворе. Нет, я вовсе не хочу сказать, что роди­тели должны после­до­ва­тельно быть непо­сле­до­ва­тель­ными. Но есть то, ради чего мы всту­паем в любые отно­ше­ния, — это любовь, а любовь питает чело­веч­ность, то есть есте­ствен­ность.

Нам следует бороться за то, чтобы стать лучше, но не стремиться к тому, чтобы никогда ни в чем не изме­нять себе, это не свойственно чело­веку; в подоб­ном случае он упо­до­б­ля­ется роботу.

Наряду с гиб­ко­стью роди­те­лям надо обла­дать муже­ством, чтобы при­знаться детям, что и они могут допу­стить ошибку или посту­пить необ­ду­манно. Когда я была молодой матерью, одним из моих незы­бле­мых убе­жде­ний было то, что роди­тели не должны бро­саться вещами в детей. Но когда моей дочери было пять лет, я бросила в нее туфлю. На самом деле я не цели­лась в нее и, к счастью, не попала, но в тот же миг ощутила чувство глу­бо­кой вины перед ней. В это время у нас гостили друзья с шумным, бес­по­койным семи­лет­ним ребен­ком, и все мы были под­чи­нены его ура­ган­ному пове­де­нию. Посто­янно при­хо­ди­лось кого-то кормить, выслу­ши­вать непре­кра­ща­ю­щи­еся вопли, раз­да­ю­щи­еся из комнаты дочери, и я поте­ряла тер­пе­ние.

Мой посту­пок был хорошим уроком для всех нас. Я была потря­сена, поняв, что теряю кон­троль над собой, дети почув­ство­вали мою рас­те­рян­ность и уго­мо­ни­лись, а мои гости рети­ро­вались в другую комнату, а затем сами при­го­то­вили ужин. День, Когда Мама Бросила Туфлю, вошел в историю, а дни, когда я была оча­ро­ва­тель­ной, разум­ной и после­до­ва­тель­ной, были бла­го­по­лучно забыты.

Одна мать как-то рас­ска­зы­вала мне о том, что, когда она ругала своего вось­ми­лет­него сына за то, что он не убирал постель, пока они отды­хали на побе­ре­жье, он сказал: «Ты не пони­ма­ешь, что небреж­ность — это часть меня. Тебе надо где-то с ней мириться». Она поду­мала над этим, и это пока­за­лось ей непло­хой идеей: вдали от дома хорошо отбро­сить нормы, которые кажутся необ­хо­ди­мыми дома. Непри­ну­жден­ность в жизни озна­чает не просто то, что мы делаем нео­жи­дан­ные вещи. Это озна­чает избавиться от обя­за­тель­ных «надо». Как только мы говорим: «Нам надо это сделать», мы умень­шаем удо­воль­ствие от любого события и уже не можем радо­ваться ему от всей души.

Мы хотим, чтобы наши дети были чуткими, сопе­режи­ва­ю­щими и гибкими. Но, желая этого, мы должны быть для них при­ме­ром. Доби­ва­ясь, чтобы они стали увле­чен­ными, твор­че­скими лич­но­стями, живу­щими пол­но­кров­ной жизнью, мы должны прими­риться со свойствен­ной чело­веку непо­сле­до­ва­тель­но­стью. В этом случае вы не можете убе­диться, что ребенок четко знает, чего от вас ожидать. Только ком­пью­теры могут обещать это, и я очень обра­до­ва­лась, когда узнала, что даже те машины, кото­рыми мы пытались заме­нить чело­века, ста­но­вятся нерв­ными и непред­ска­зу­е­мыми!

Что нам известно о детях, так это то, что они разные, и ни одно правило, ни один вид нака­за­ния не под­хо­дит для всех. Один может раз­ра­зиться слезами, если его резко одер­нуть, в то время как другой настолько тол­сто­ко­жий, что для того, чтобы про­биться к его созна­нию, тре­бу­ется обя­за­тельно нака­зать его, и не раз. Третий, когда он здоров, может реа­ги­ро­вать только на сер­ди­тые окрики, но стоит ему забо­леть, как он начи­нает пережи­вать малейшее заме­ча­ние со стороны взро­с­лых.

Одно можно сказать с опре­де­лен­но­стью: к чему мы можем гото­вить детей, так это к пере­ме­нам. Никто не знает, каким будет их будущее. Стреми­тель­ность перемен в обще­стве такова, что наши хру­сталь­ные шарики не просто зату­ма­ни­ва­ются, они дро­бятся на мелкие кусочки. Надо помочь детям вос­при­ни­мать пере­мены без страха, без ригид­но­сти, которая мешает необ­хо­ди­мой ада­п­та­ции. В част­но­сти, для этого надо помочь им чув­ство­вать себя уве­ренно в любых ситу­а­циях, незави­симо от кон­крет­ных условий, выпол­не­ние которых мы не можем гаран­ти­ро­вать.

Я думаю, что одна из причин, почему я стала писа­те­лем, — это потому, что однажды, когда мы воз­вра­щались с роди­те­лями домой, они дали мне воз­мож­ность пов­стре­чаться с радугой. Была страш­ная гроза, когда я вне­за­пно вос­клик­нула: «Оста­но­вите машину! Я должна напи­сать стихи об этой пре­крас­ной радуге!» Мой отец оста­но­вился на обочине дороги, и, пока они ждали, я выско­чила нав­стречу этому дождю и этому сол­неч­ному свету. Это было одно из тех осо­бен­ных мгно­ве­ний, которые меняют вас, делают вас чем-то большим, чем вы были до сих пор. Это тот момент, когда мы говорим жизни «Да!», — и в этом и состоит сущ­ность радости и непо­сред­ствен­но­сти.

Я совер­шенно уверена, что наблю­дала эту откры­то­сть и гиб­кость у нашей шести­лет­ней дочери, когда она вер­ну­лась домой, пого­стив неделю у подруги. Она горько жало­ва­лась, что ей при­хо­ди­лось каждое утро есть на завтрак куку­рузные хлопья. Она попро­сила меня разо­греть банку перца и, поедая его, довольно урча, сказала: «Вот здорово! Это заме­ча­тельно — вер­нуться к нор­маль­ной жизни!»

Многих молодых роди­те­лей волнует вопрос: можно ли шлепать детей? По-моему, не стоит обсу­ждать его, поскольку вопрос этот несе­рьезный. Вряд ли найдутся такие роди­тели, которые ни разу не при­бегли к шлепку. Будучи нор­маль­ными людьми, мы порой сходим с ума и теряем тер­пе­ние, и не дай бог ребенку попасться нам под руку в этот момент.

Более закон­ным вопро­сом будет: явля­ется ли трепка полезным, про­дук­тив­ным методом вос­пита­ния? Нет, не явля­ется. Это одно­значно! Она может облег­чить наш гнев и раз­ря­дить атмо­сферу, когда та ста­но­вится чере­счур напря­жен­ной и нака­лен­ной, но она не при­в­не­сет ничего хоро­шего в чело­ве­че­ские вза­и­мо­от­но­ше­ния и не имеет ничего общего с вос­пита­нием.

Клас­си­че­ским при­ме­ром нега­тив­ного резуль­тата, который мы получим, если отлупим ребенка, служит сцена, которую я наблю­дала, гуляя с дочерью. Мальчик лет пяти под­бе­жал к ней, ударил ее и убежал, схватив ведерко и лопатку. Утешая свою дочь, я увидела, как мать маль­чика неи­стово набро­си­лась на него, шлепая и крича: «Это поможет тебе понять, как плохо бить тех, кто меньше!» Мне поду­ма­лось, что в этой слишком при­выч­ной сцене, про­ис­хо­дя­щей между роди­те­лями и детьми, логика начисто отсут­ствует. Похоже, что при­род­ная склон­ность роди­те­лей — учить на отри­ца­тель­ном примере. Кажется мало­ве­ро­ят­ным, что малыш может понять, что нельзя драться, если на самом деле этим спо­со­бом поль­зу­ются его роди­тели, пытаясь дока­зать ему непра­воту или добиться от него послу­ша­ния.

Даже когда мы думаем, что имеет смысл отлу­пить сына или дочь, мы не доби­ва­емся этим ничего. Напри­мер, мы говорим: «Я должен выдрать тебя, чтобы ты запо­мнил, как опасно пере­бе­гать дорогу». Смысл урока заклю­чен в сле­ду­ю­щем: «Вот я, взро­с­лый, и един­ствен­ное сред­ство, которым я рас­по­ла­гаю, чтобы обучить тебя прави­лам дви­же­ния, — это физи­че­ское насилие». Я уверена, что уместно только одно оправ­да­ние: когда взро­с­лый настолько испуган, сердит или раз­дра­жен, что он шлепает, не пытаясь это как-то оправ­дать: просто потому, что не может удер­жаться. Вы и ваш ребенок знаете, что вы опус­ка­етесь на низший из воз­мож­ных уровней вза­и­мо­действия между людьми и что вы не одо­бря­ете это, но иногда и вы не выдер­жи­ва­ете. Если после подоб­ного эпизода вас настолько пере­пол­няет созна­ние вины, что вы не можете даже гово­рить об этом с ребен­ком, он делает вывод, что следует очень сты­диться того, что ты человек, а сле­до­ва­тельно, несо­вер­ше­нен. Если же, не чув­ствуя себя вино­ва­тым, вы пыта­етесь найти оправ­да­ние типа «Я был выну­жден сделать это, чтобы ты понял», вы все-таки не испра­в­ля­ете ситу­а­цию, потому что вы не делали этого пред­на­ме­ренно. Таким образом, с вашей стороны это будет откро­вен­ной ложью для успо­ко­е­ния совести. Если же, с другой стороны, вы ощу­ща­ете нор­маль­ное чувство вины за свой про­сту­пок и можете честно и прямо изви­ниться, оба, и вы и ребенок, сможете собрать осколки и перейти к какому-то лучшему способу общения друг с другом.

Роди­тели часто недо­о­це­ни­вают, нас­колько важно вовремя сказать ребенку: «Извини». На самом деле это один из лучших уроков, который они могут пре­по­дать своему сыну или дочери, потому что это озна­чает: «Люди иногда пере­стают владеть собой. Если это вос­питан­ные, чуткие люди, они ста­ра­ются быть бла­го­ра­зумными, но им не всегда это удается, потому что иметь дело с детьми бывает иногда очень трудно». Умение попро­сить про­ще­ние у младшего, более слабого, чем ты, это пока­за­тель того, что человек должен при­зна­вать свои ошибки и не унижать досто­ин­ства другого.

Все роди­тели стре­мятся стать более чуткими, более ответ­ствен­ными в своих поступ­ках, как можно реже при­бе­гать к прими­тив­ным формам пове­де­ния. Нельзя оправ­ды­вать суровые нака­за­ния и жесто­кость в чело­ве­че­ских отно­ше­ниях. В то же время не обя­за­тельно посы­пать пеплом голову или зани­маться само­би­че­ва­нием, если мы шлепнем ребенка. Дети умеют прощать; они чув­ствуют, что, когда мы испу­ганы и у нас исто­щи­лось тер­пе­ние, мы на мгно­ве­ние пере­стаем владеть собой, в этом они не видят угрозы соб­ствен­ному бла­го­по­лу­чию. Напротив, когда ты, малень­кий и слабый, под­да­ешься власти любого побу­жде­ния, с которым порой не можешь совла­дать, срыв взро­с­лых утешает. Значит, и старшие имеют недо­статки.

Отлупив ребенка, вы не научите его бла­го­ра­зу­мию и само­о­бла­да­нию, но пока на земле не поя­вился некий мутант — новый вид сверх­че­ло­века, — нам от шлепков не избавиться.