В зна­чи­тельно большей мере, чем о себе лично, дорожит старший под­ро­сток мнением това­ри­щей о его роди­те­лях, как и не без­раз­лично ему, как выгля­дят роди­тели в глазах обще­ства в целом: поль­зу­ются ли при­зна­нием, ува­же­нием или, на худой конец, не стали ли хотя бы объек­том осу­жде­ния, и в такой же мере, в какой доступно ему прими­риться с тем, что сам он кому-то не нравится, не может он прими­риться с отри­ца­тель­ным отно­ше­нием к отцу его и матери: он хочет гор­диться ими, и больно, мучи­тельно больно, ему и стыдно, если не дают они к тому повода. Мы зафик­си­ро­вали, напри­мер, 169 семейных кон­флик­тов1, един­ствен­ным поводом к которым послу­жило разоча­ро­ва­ние в «предках», а также неже­ла­ние прими­риться с тем, что не соот­вет­ствуют послед­ние стан­дарту.

При этом обра­щает на себя вни­ма­ние, что именно в старшем под­рост­ко­вом воз­ра­сте «открыли» для себя впервые уча­щи­еся роди­те­лей, что именно с этого момента при­с­ма­т­ри­вались они к ним более чем при­стально, а также что предъ­я­в­ля­е­мые к ним тре­бо­ва­ния стали отныне настолько высо­кими, что пол­но­стью удо­вле­тво­рен­ными резуль­та­тами кри­ти­че­ского обо­зре­ния остались лишь 36 из 224 уча­щихся, да и для этих старших под­рост­ков харак­терно было сво­е­об­раз­ное опа­се­ние: не уронили бы роди­тели досто­ин­ства при тех или иных небла­го­при­ят­ных для них обсто­я­тель­ствах; не изме­ни­лось бы к худшему мнение о них одно­клас­с­ни­ков и друзей по малым кол­лек­ти­вам. Уди­ви­тельно ли, что действия роди­те­лей (из самых лучших побу­жде­ний) под­вер­гались посто­янно критике, и кон­флик­т­ные ситу­а­ции воз­ни­кали весьма часто, тем более что роди­тели 178 наших старших под­рост­ков (80%) к заме­ча­ниям отно­си­лись крайне нетер­пимо?!

Осо­бенно впе­чат­ля­ю­щим в этом отно­ше­нии явля­ется, пожалуй, даже не то, что старший под­ро­сток «бунтует» в ситу­а­ции, когда мать или отец ведет себя не так, как того бы ему хоте­лось.

Роди­тели могут вести себя и хорошо — и все равно не уста­но­вить им эмо­ци­о­наль­ного с ним кон­такта, если не убедят они его в том, что можно ими гор­диться: обычно при этом условии не выходит из пови­но­ве­ния старший под­ро­сток, при этом условии не станет он избе­гать пока­зы­ваться с роди­те­лями «на людях».

Есте­ственно, игно­ри­ро­вать мнение сына или дочери о себе роди­те­лям никак не следует, тем более что именно в этом воз­ра­сте всего меньше рас­сто­я­ние от любви до ненави­сти и от бли­зо­сти до отчу­ж­ден­но­сти.

К слову сказать, ни одному из роди­те­лей тех 178 старших под­рост­ков, при­слу­ши­ваться к мнению которых в их семьях счита­лось блажью, так и не удалось сохра­нить ни при­вя­зан­но­сти детей, ни власти над ними, и помочь школе в вос­пита­нии их детей роди­тели эти есте­ственно в состо­я­нии не были, хотя в такой помощи школа и нужда­лась.

Зато как гор­дится членом семьи старший под­ро­сток, если есть к тому осно­ва­ния! Как стремится под­ра­жать (реши­тельно во всем!) пред­мету гор­до­сти! Как при­слу­ши­ва­ется к каждому его слову! Разве не пока­за­тельно, что все 36 доволь­ных своими роди­те­лями старших под­рост­ков при­над­ле­жали к числу «бла­го­по­луч­ных детей» и не было надоб­но­сти при­бе­гать к помощи отцов их и матерей, хотя те и были только в состо­я­нии помочь школе?!

Разве не пока­за­тельно также, что старшие под­ростки считали себя уяз­в­лен­ными, если о ком-либо из членов их семьи дурно отзы­вались, а также что обна­ру­жи­лась у них пора­зи­тель­ная чув­стви­тель­ность к малейшему разладу в семье? Вот почему ни одна из проблем этого воз­ра­ста не может быть решена, если не уде­ля­ется вни­ма­ние про­блеме «семейного климата», если школа рабо­тает в отрыве от семьи и педа­го­ги­че­ский кол­лек­тив не осве­дом­лен о том, что про­ис­хо­дит в семьях уча­щихся.

Отме­ча­ется сво­е­об­разный пара­докс: в такой же мере, в какой посто­янно стре­мятся старшие под­ростки к само­сто­я­тель­но­сти, не менее посто­янно стре­мятся они кому-то в чем-то под­ра­жать, причем именно в этом воз­ра­сте обна­ру­жи­ва­ется впервые актив­ный поиск объекта под­ра­жа­ния, столь харак­терно про­я­в­ля­ю­щийся в «картине пове­де­ния» как шести­клас­с­ни­ков, так и семи­клас­с­ни­ков. Под­ра­жает старший под­ро­сток, конечно же, далеко не всем. Зато черпает он нрав­ствен­ное удо­вле­тво­ре­ние в такого рода поступ­ках, которые мог бы, по его мнению, совер­шить человек, высту­па­ю­щий в каче­стве идеала, и, нао­бо­рот, пережи­вает чувство стыда, а также испы­ты­вает угры­зе­ния совести, если слу­ча­ется ему нару­шить при­пи­сы­ва­е­мые объекту под­ра­жа­ния нормы пове­де­ния. Нечего и гово­рить о том, как важно принять посиль­ное участие в про­цессе фор­ми­ро­ва­ния идеалов стар­шего под­ростка, тем более что руко­вод­ство чтением (пред­ста­в­ля­ю­щим собой одно из эффек­тив­нейших средств дости­же­ния данной цели) осу­ще­ствить еще в VI—VII классах вполне воз­можно.

Как и для младшего под­ростка, харак­те­рен для стар­шего идеал, воп­ло­щен­ный в образе кон­крет­ного чело­века2, в связи с чем встречи с героями космоса, дея­те­лями науки и куль­туры, героями труда, вете­ра­нами рево­лю­ции и т. п. при­об­ретают в этом воз­ра­сте не менее важное зна­че­ние, нежели чтение книг о выда­ю­щихся людях. Орга­ни­за­ция такого рода встреч — во власти педа­го­ги­че­ских кол­лек­ти­вов, и было бы более чем лег­ко­мы­сленно не вос­поль­зо­ваться ими для фор­ми­ро­ва­ния идеалов старших под­рост­ков.

При­но­сят жела­е­мый эффект такие встречи, правда, далеко не всегда. Бывают и осечки. И слу­ча­ется это чаще всего в тех случаях, когда при подборе участ­ни­ков встреч не счита­ются с тем, что значимо для стар­шего под­ростка, а также с тем, что импо­ни­рует ему в чело­веке, вызывая желание под­ра­жать ему.

Крайне отри­ца­тельно действует на него, к примеру, зрелище как физи­че­ской, так и интел­лек­ту­аль­ной немощ­но­сти. Семь из 12 встреч с участ­ни­ками гра­ждан­ской войны, орга­ни­зо­ван­ных пио­нер­скими дру­жи­нами наших школ, не привели к жела­е­мому резуль­тату по той лишь причине, что гости пио­не­ров были слишком уж пре­клон­ного воз­ра­ста. Точно так же не дости­гли цели и орга­ни­за­торы ряда встреч (8 из 17) с удар­ни­ками труда, так как при подборе их участ­ни­ков руко­вод­ство­вались они только про­из­вод­ствен­ными пока­за­те­лями членов рабочих кол­лек­ти­вов и вовсе не учли уровня обще­об­ра­зо­ва­тель­ной их под­го­товки, а также ора­тор­ских их воз­мож­но­стей.

Отметим в этой связи, что хотя старший под­ро­сток все еще высоко рас­це­ни­вает физи­че­скую ода­рен­ность, пере­о­це­ни­вает он тем не менее далеко не все ее вари­анты, и в первую очередь тот из них, когда ода­рен­ность эта не сочета­ется с ода­рен­но­стью интел­лек­ту­аль­ной. Такого явления, весьма харак­тер­ного для младшего под­рост­ко­вого воз­ра­ста, когда физи­че­ская ода­рен­ность при всех усло­виях ока­зы­ва­ется более зна­чи­мой, нежели ода­рен­ность интел­лек­ту­аль­ная, в старшем под­рост­ко­вом воз­ра­сте встретить почти невоз­можно (всего 4 случая в 7 классах). Но и интел­лек­ту­аль­ное пре­вос­ход­ство само по себе также не пере­о­це­ни­ва­ется старшим под­рост­ком: ни один из наших талан­тли­вых «интел­лек­ту­а­лов», напри­мер, в каче­стве объекта под­ра­жа­ния выбран не был, так как до физи­че­ского совер­шен­ства всем им было более чем далеко.

Точно так же, хотя и импо­ни­руют стар­шему под­ростку и непре­клон­ная реши­мость, и муже­ство, и сме­лость, и лов­кость, и неприми­ри­мость, и зна­чи­тель­ное пре­и­му­ще­ство в силе, и чест­ность, и непод­куп­ность, и кра­си­вая даже наруж­ность, все эти каче­ства тотчас же теряют в своей зна­чи­мо­сти, едва только выяс­ня­ется, что интел­лек­ту­аль­ный потен­циал их обла­да­теля незна­чи­те­лен. И в этом состоит еще одно суще­ствен­ное отличие стар­шего под­ростка от младшего.

В 12—13 лет обна­ру­жи­ва­ется впервые потреб­ность в само­вос­пита­нии, и в такой же мере, в какой не нравится старшим под­рост­кам высту­пать в каче­стве объекта, вос­пита­ния, по душе им новая их роль — роль его субъекта, причем заслу­жи­вает быть отме­чен­ным, что само­вос­пита­ние не служит отныне только цели само­утвер­жде­ния, как бывало то на уровне V класса: оно значимо для уча­щихся и само по себе, дока­за­тель­ством чего служит хотя бы то, что все они охотно зани­ма­ются им даже тогда, когда ощу­ти­мых резуль­та­тов добиться не удается. Мало того, старший под­ро­сток не теряет инте­реса к само­вос­пита­нию в том даже случае, когда поло­же­ние его в кол­лек­тиве прочное, а здо­ро­вье крепкое. Из этого, правда, вовсе не следует, будто бы шести­клас­с­ники и семи­клас­с­ники в про­цессе само­вос­пита­ния не ставят перед собой опре­де­лен­ных целей. Ставят, конечно. Но вне зави­си­мо­сти от того, что пред­ста­в­ляют собой эти цели, сам процесс само­вос­пита­ния также эмо­ци­о­нально при­вле­ка­те­лен, и они охотно пре­да­ются ему, даже если и резуль­та­тов ожидают в отда­лен­ном лишь будущем. Важно под­чер­к­нуть при этом, что нет для стар­шего под­ростка более зна­чи­мой цели само­вос­пита­ния, чем нау­читься владеть собой, и многие каче­ства фор­ми­рует он у себя для того лишь, чтобы создать пред­по­сылки к ее дости­же­нию. Объ­яс­не­ние этому находим мы в том в первую очередь обсто­я­тель­стве, что требует своего удо­вле­тво­ре­ния потреб­ность в эмо­ци­о­наль­ном бла­го­по­лу­чии, а удо­вле­тво­рить-то ее могут (вслед­ствие гипер­тро­фии эмо­ци­о­наль­но­сти) далеко не все старшие под­ростки, а именно те лишь из них, кто в доста­точ­ной мере хорошо владеет собой. Вот почему все наши шести­клас­с­ники и семи­клас­с­ники (не только маль­чики, но и девочки) и ставили перед собой эту цель, хотя и не отда­вали себе отчета в том, почему они так посту­пают.

Искус­ство владеть собой, конечно же, не явля­ется един­ствен­ной целью само­вос­пита­ния, хотя и мечтает обычно старший под­ро­сток о волевой регу­ля­ции пове­де­ния, причем мечтает активно, посто­янно тре­ни­ру­ясь в поступ­ках, тре­бу­ю­щих такого рода регу­ля­ции. Уделяет он вни­ма­ние и вос­пита­нию у себя нрав­ствен­ных качеств, причем времени для тренажа в нрав­ствен­ном пове­де­нии тратит, как правило, тем больше, чем в большей мере импо­ни­рует ему нрав­ствен­ный облик чело­века, став­шего объек­том под­ра­жа­ния.

Не забы­вают, наконец, шести­клас­с­ники и семи­клас­с­ники и о необ­хо­ди­мо­сти нара­щи­вать интел­лек­ту­аль­ный свой потен­циал (осо­бенно в ситу­а­ции, когда при­хо­дится общаться с людьми, высокая степень эру­ди­ро­ван­но­сти которых не сочета­ется со столь же проч­ными навы­ками веж­ли­вого обхо­жде­ния с окру­жа­ю­щими3), хотя и слу­ча­ется это зна­чи­тельно реже, нежели бывает то, когда пред­метом забот ста­но­вятся потен­ци­алы нрав­ствен­ный и волевой4. На эту их осо­бен­ность вполне уже воз­можно опе­реться в борьбе за высокую успе­ва­е­мость.

В части I книги было отме­чено, что в «картине пове­де­ния» 25% младших под­рост­ков обна­ру­жен был «смы­сло­вой барьер» — непре­о­до­ли­мая пре­града на пути к уста­но­в­ле­нию эмо­ци­о­наль­ного кон­такта с уча­щимся, довольно серьезная к тому же пре­града на пути к уста­но­в­ле­нию кон­такта дело­вого. Отме­чали мы также, что в 11-летнем воз­ра­сте оба вари­анта «смы­сло­вого барьера» высту­пают только в функции урод­ли­вого сред­ства удо­вле­тво­ре­ния потреб­но­сти в достой­ном поло­же­нии в кол­лек­тиве свер­ст­ни­ков. Так вот, поскольку на новом воз­раст­ном уровне потреб­ность эта утра­чи­вает зна­че­ние веду­щего мотива пове­де­ния, поскольку к тому же к мнению ровес­ни­ков старший под­ро­сток обычно не при­слу­ши­ва­ется, а если и делает это, то далеко не всегда при­ни­мает в расчет при опре­де­ле­нии своего пове­де­ния, не следует ли из этого, что в VI—VII классах нет более почвы для такого пове­ден­че­ского сорняка?

Мате­ри­алы мно­го­лет­них наблю­де­ний сви­детель­ствуют: почва имеется, но почва эта особого рода, и причины одного и того же явления — «смы­сло­вого барьера» — на уровне V и VI—VII классов далеко не инден­тичны. В 11 лет, напри­мер, уча­щийся ни при каких обсто­я­тель­ствах не при­бег­нет к «смы­сло­вому барьеру» в любом его вари­анте, если поло­же­нию его в кол­лек­тиве ничто не угро­жает. Вы можете под­вер­г­нуть его даже «разносу», но если такой про­це­дуре под­вер­га­ете вы его в «беседе» с глазу на глаз; если, кроме того, осно­ва­ние для «разноса» имеется — «смы­сло­вого барьера» вам не вызвать, даже если, пов­то­ряем, и отчита­ете вы пяти­клас­с­ника боле чем резко5. Для стар­шего под­ростка не суть важно, отчи­ты­ва­ете ли вы его в беседе без сви­дете­лей или в при­сут­ствии класса. Малейшая попытка унизить его — и вполне уже воз­можна с его стороны реакция типа «смы­сло­вого барьера», причем не исклю­чено, что реакция эта обретет харак­тер реакции запаз­ды­ва­ю­щего типа, как и вполне уже воз­можно, что объек­том ее станет вовсе не тот человек, действи­ями кото­рого была она вызвана. В 134 случаях, отме­чен­ных в 7 старших под­рост­ко­вых классах, дело, напри­мер, обсто­яло именно таким образом: в состо­я­ние эмо­ци­о­наль­ного дис­ком­форта уча­щи­еся ввер­г­нуты были одними людьми, реакция же типа «смы­сло­вого барьера» обра­ти­лась против других, действия которых, фигу­рально выра­жа­ясь, рас­це­нены были как горькие не по той вовсе причине, что действи­тельно были тако­выми, а в силу того лишь обсто­я­тель­ства, что в момент встречи с ними во рту у обла­да­те­лей такого состо­я­ния была желчь.

Отметим в этой связи, что силу, доста­точ­ную для того, чтобы воп­лоти­лась эмо­ци­о­наль­ная раз­рядка в адре­со­ван­ное первому встреч­ному явление «смы­сло­вого барьера», состо­я­ние эмо­ци­о­наль­ного дис­ком­форта наби­рает далеко не всегда. Это слу­ча­ется: а) если слишком уж чрез­мерны эмо­ци­о­наль­ные пере­грузки; б) если тщетны попытки отсто­ять свое право на авто­но­мию в кол­лек­тиве; в) если нанесен чувству соб­ствен­ного досто­ин­ства слишком уж серьезный урон.

Только при этом условии дости­гает эмо­ци­о­наль­ный дис­ком­форт такой глубины, что не сможет уже не вылиться в один из вари­ан­тов «смы­сло­вого барьера», каким бы безо­бид­ным по суще­ству своему ни был тот предлог, что сыграет роль сигнала к эмо­ци­о­наль­ной раз­рядке, и какой бы ни была степень вины чело­века, который станет нежданно-нега­данно объек­том нес­про­во­ци­ро­ван­ной им реакции.

Тен­ден­ция пре­да­ваться меч­та­ниям сохра­ня­ется и в эти годы, и невоз­можно обна­ру­жить шести­клас­с­ника или семи­клас­с­ника, который бы не нахо­дился посто­янно во власти той или иной мечты, как и трудно отыс­кать стар­шего под­ростка, не дела­ю­щего попыток воп­лотить мечту в реаль­ность.

Конечно же, не все меч­та­ния в равной мере долго владеют и старшим под­рост­ком: рядом с ведущей мечтой, наи­бо­лее зна­чи­мой и устой­чи­вой, ужи­ва­ются подчас и мечты-«вре­мянки», сме­ня­ю­щие друг друга ничуть не менее часто, чем меня­ются жиз­нен­ные ситу­а­ции. И всё же в силе своего влияния на «картину пове­де­ния» «вре­мянки» эти редко когда усту­пают ведущей мечте, хотя и дорожит ими старший под­ро­сток до тех лишь пор, пока сохра­няют свою зна­чи­мость те инте­ресы теку­щего момента, что лежат в их основе. А вот пред­метом ведущей мечты всего чаще (в наших классах обсто­яло так дело в 98% случаев) ока­зы­ва­ется нечто такое, что далеко отстоит от буд­нич­ных инте­ре­сов уча­ще­гося. Под­ме­чено: сколь ни роман­тична по сути своей ведущая мечта стар­шего под­ростка, связь ее с веду­щими потреб­но­стями (в само­о­пре­де­ле­нии, эмо­ци­о­наль­ном бла­го­по­лу­чии и т. п.) не утра­чи­ва­ется и вне этой связи она не фор­ми­ру­ется.

В 12—13 лет, обна­ру­жи­ва­ется новая тен­ден­ция — к исчез­но­ве­нию пред­ста­в­ле­ния о том, будто бы будущее слишком уж далеко отстоит от насто­я­щего. В наших кол­лек­ти­вах, к примеру, такое пред­ста­в­ле­ние сохра­ни­лось у 28% шести­клас­с­ни­ков и лишь у 8% семи­клас­с­ни­ков, в то время как на уровне V класса было оно харак­терно для всех без исклю­че­ния уча­щихся6.

Потреб­ность в игровой дея­тель­но­сти в старшие под­рост­ко­вые годы все еще сохра­ня­ется, и играм своим уделяет старший под­ро­сток времени и вни­ма­ния ничуть не меньше, чем делает это под­ро­сток младший.

Не играют, правда, обычно семи­клас­с­ники и шести­клас­с­ники в игры малышей («пуго­вич­ный футбол», «пят­нашки»)7. Не встретите вы чаще всего в их среде и люби­те­лей кукол8. Высме­и­ва­ется уже в норме и стрем­ле­ние учи­те­лей исполь­зо­вать эле­менты игры на уроках.

В то же время резко воз­ра­с­тает зна­чи­мость спор­тив­ных игр (подвиж­ных в первую очередь) и боль­шин­ство наших ребят входило в состав хотя бы одного спор­тив­ного игро­вого кол­лек­тива, причем все они заботи­лись об укреп­ле­нии здо­ро­вья и в спорте усма­т­ри­вали реша­ю­щее сред­ство дости­же­ния данной цели9.

Игровые кол­лек­тивы в этом воз­ра­сте не рас­па­да­ются оттого лишь, что резуль­тат игры не устра­и­вает одну из сторон. Резуль­тат, конечно же, значим и для стар­шего под­ростка. Но не менее значима для него и игра сама по себе, осо­бенно же если велик эмо­ци­о­наль­ный накал ее и откры­ва­ется воз­мож­ность про­я­вить мак­си­мально как физи­че­ские, так и интел­лек­ту­аль­ные спо­соб­но­сти.

Функцию дис­ци­пли­ни­ру­ю­щего сред­ства игры шести­клас­с­ни­ков и семи­клас­с­ни­ков сохра­няют, и нару­ше­ние тре­бо­ва­ния при­дер­жи­ваться правил кара­ется в этом воз­ра­сте ничуть не менее строго, нежели на уровне V класса. Мы зафик­си­ро­вали, напри­мер, 117 случаев, когда нару­ши­тели были даже избиты, не говоря уж о великом мно­же­стве других случаев, когда при­ме­нены были менее строгие меры воз­действия.

Само собой разу­ме­ется, что играют старшие под­ростки и в «ком­нат­ные» игры, хотя удель­ный вес этих игр отныне резко падает. Так, в старших под­рост­ко­вых классах на долю «ком­нат­ных» игр при­шлось 17% сво­бод­ного времени, в то время, как на уровне V класса процент этот равен был 81.

Гипер­тро­фия потреб­но­стей в новой инфор­ма­ции при­во­дит к тому, что не может уже старший под­ро­сток обойтись без книги, журнала, а подчас и газеты10, и у 40% наших уча­щихся интерес этот опре­де­лился в каче­стве доми­ни­ру­ю­щего увле­че­ния, в связи с чем не вызы­вало более уди­в­ле­ния, что читали ребята все без разбора, лишь бы только доступно было содер­жа­ние пуб­ли­ка­ций.

Если тем не менее имеется воз­мож­ность выбора, выби­рает обычно старший под­ро­сток далеко не все подряд. В числе люби­мейших его писа­те­лей находим мы и Николая Остров­ского, и Аркадия Гайдара, и Кон­стан­тина Пау­стов­ского, и Михаила При­швина, и Льва Кассиля, и Кон­стан­тина Федина. Увле­ка­ется он Майном Ридом, Конан-Дойлем, Жюлем Верном, Дюма-отцом, Валь­те­ром Скоттом, Ефре­мо­вым, Казан­це­вым, Беля­е­вым. Читает Пушкина, Лер­мон­това, Льва Тол­стого, Шоло­хова. Заметно воз­ра­с­тает интерес и к любов­ной тема­тике, причем увле­кает отныне ребят не только роман­тика любви. Так, редко кто из шести­клас­с­ни­ков и семи­клас­с­ни­ков (в наших классах — всего лишь 3%) не зачи­ты­ва­ется уже рома­нами Золя и Мопас­сана, в то время как в младшем под­рост­ко­вом воз­ра­сте читали их 6 % девочек и всего лишь 2 % маль­чи­ков. Да и не будет, пожалуй, пре­у­ве­ли­че­нием, если скажем мы, что не было в близ­ле­жа­щих биб­ли­о­те­ках такой книги, которую не про­читал бы кто-либо из наших уча­щихся.

Наме­ча­ются каче­ствен­ные изме­не­ния и в инте­ресе к кино. Обо­стрен уже, напри­мер, интерес к фильмам «только для взро­с­лых» — как по той причине, что фильмы эти инте­ресны старшим под­рост­кам и сами по себе, так и в немень­шей степени в силу того обсто­я­тель­ства, что не могут уже они не удо­вле­тво­рить потреб­ность «быть», и как тут не пере­сту­пить запрет­ной черты, если до обид­ного дерзко опус­ка­ется шлаг­баум перед самым носом?

До 6—7 раз, как бывало то в V классе, смо­треть один и тот же фильм, сколь огромным бы ни был вызван­ный им эмо­ци­о­наль­ный отклик, не станут уже ни семи­клас­с­ники, ни даже шести­клас­с­ники, и если сохра­ня­ется право выбора, куда охотнее пойдут они на новый, о котором даже плохо отзы­ва­ются, нежели на понравив­шийся, но про­смо­трен­ный уже фильм. Даже такой нашу­мев­ший боевик, как «Тарзан», и то более 3 раз смо­трели всего лишь 8 наших старших под­рост­ков. Впрочем, меньше 2 раз встрети­лись с его героем также мало уча­щихся — всего 16, но это весьма пока­за­тельно, если вспо­мнить, что меньше 4 раз столь дина­мич­ные фильмы не смотрел у нас ни один пяти­клас­с­ник.

Заметно сни­жа­ется на новом воз­раст­ном уровне интерес к фильмам-сказкам, и при всех усло­виях пред­по­чтут им отныне уча­щи­еся фильм любого другого содер­жа­ния.

Зато в восторге они от фильмов о подви­гах невы­мыш­лен­ных героев, в первую очередь от тех из них, что стали леген­дар­ными. Трудно, напри­мер, описать то потря­са­ю­щее впе­ча­т­ле­ние, какое про­из­вел на неко­то­рых наших уча­щихся вновь поя­вив­шийся на экране «Чапаев». Доста­точно отметить, что обсу­жде­ние фильма длилось 3 часа и ни один из участ­ни­ков его не сделал даже попытки поки­нуть зал — явление, небы­ва­лое в этом воз­ра­сте. Вос­пита­тель­ные воз­мож­но­сти кино сохра­няют свою силу, хотя и под­ра­жает уже старший под­ро­сток далеко не всем кино­ге­роям.

Одного моло­де­че­ства, одной отваги недо­ста­точно уже, чтобы завла­деть его сердцем. Тре­бу­ется, чтобы каче­ство это сочета­лось с не менее выра­жен­ным бла­го­род­ством, а также чтобы нрав­ствен­ная чистота и физи­че­ское совер­шен­ство героя допол­нены были совер­шен­ством интел­лек­ту­аль­ным — и только при этом условии станет он под­ра­жать ему.

«Про­блема пятых классов» при­над­лежит к числу слож­нейших пси­холого-педа­го­ги­че­ских проблем и, как и любая другая про­блема такой степени слож­но­сти, уси­ли­ями одних только педа­го­ги­че­ских кол­лек­ти­вов решена быть не может, тем более что влияние семьи на младшего под­ростка велико и пре­до­пре­де­ляет зача­стую фор­ми­ро­ва­ние не только тех осо­бен­но­стей его лич­но­сти, что отно­сятся к сфере соци­ально-типич­ного и сугубо инди­ви­ду­аль­ного.

Какова же та инфор­ма­ция, которой можно и должно вос­поль­зо­ваться роди­те­лям (в против­ном случае могут быть сведены на нет усилия многих вос­пита­те­лей!), дабы не остались они в стороне от столь зна­чи­мого дела и были в состо­я­нии внести в него посиль­ный вклад?

Тре­бу­ется прежде всего знать, что ни упрям­ство, ни сво­е­во­лие, ни гру­бо­сть, ни любое другое подоб­ное им явление, нередко отме­ча­е­мое в пове­де­нии их детей, к числу спе­ци­фи­че­ски воз­раст­ных осо­бен­но­стей младшего под­ростка не отно­сятся. Поя­в­ле­ния их в пове­де­нии пяти­клас­с­ника, сле­до­ва­тельно, можно избе­жать, и усилия, напра­в­лен­ные к дости­же­нию этой цели, напрас­ными не будут.

Не менее важно знать, что эти явления пред­ста­в­ляют собой про­из­вод­ное неу­до­вле­тво­рен­ной потреб­но­сти в достой­ном поло­же­нии в кол­лек­тиве свер­ст­ни­ков и в семье, а также что не воз­ни­кают они в пове­де­нии тех младших под­рост­ков, потреб­ность которых в таком поло­же­нии удо­вле­тво­рена. Зная это, не станут роди­тели отчи­ты­вать сына-пяти­клас­с­ника в при­сут­ствии друзей его; уважать будут стрем­ле­ние «быть на равных» со взро­с­лыми; воз­дер­жатся от телес­ных нака­за­ний; не пройдут мимо попыток его выгля­деть лучше в глазах окру­жа­ю­щих; пере­ста­нут опекать и не упустят, кроме того, случая под­чер­к­нуть, что воз­ла­гают на него большие надежды.

Зная это, не станут роди­тели девочки — младшего под­ростка вести в ее при­сут­ствии оскор­би­тель­ные для нее раз­го­воры о «спе­ци­фи­че­ски женских» обя­зан­но­стях в семье; под­дер­жи­вать будут стрем­ле­ние успе­хами в учебе и обще­ствен­ной работе занять достойное место в клас­с­ном кол­лек­тиве; обе­ре­гать будут от разоча­ро­ва­ния своей наруж­но­стью, под­чер­ки­вая вся­че­ски вре­мен­ный харак­тер обна­ру­жи­ва­ю­щейся обычно в этом воз­ра­сте нес­клад­но­сти; а также щадить будут мир ее чувств, вме­ща­ю­щий в себя уже нечто большее, нежели только пережи­ва­ния, свя­зан­ные с игровой и учебной дея­тель­но­стью.

Не станут роди­тели пяти­клас­с­ни­ков, кроме того, ставить младшего под­ростка в поло­же­ние мишени для насме­шек, в поло­же­ние «худшего», сделают, другими словами, все для того, чтобы не ока­заться помехой на пути к удо­вле­тво­ре­нию потреб­но­сти его в достой­ном поло­же­нии, чем внесут немалый вклад в решение «про­блемы пятых классов».

Но этого, конечно, недо­ста­точно для того, чтобы можно было пол­но­стью покон­чить с гру­бо­стью, недис­ци­пли­ни­ро­ван­но­стью, упрям­ством и другими отри­ца­тель­ными явле­ни­ями в пове­де­нии.

Учи­ты­вая, что немоти­ви­ро­ван­ные выходки и аффек­тив­ные вспышки не отме­ча­ются у пяти­клас­с­ни­ков в бодром состо­я­нии, что в состо­я­нии утом­ле­ния младшие под­ростки чаще обра­ща­ются к урод­ли­вым явле­ниям «про­блемы пятых классов» в каче­стве сред­ства само­утвер­жде­ния, а также что присуща им повы­шен­ная утом­ля­е­мость, при­дется еще осу­ще­ствить и ряд мер, напра­в­лен­ных к дости­же­нию щадя­щего режима труда и отдыха.

Не послед­нее место в числе таких мер зани­мает кон­троль за соблю­де­нием младшими под­рост­ками воз­раст­ной нормы сна (равной все еще 10 часам), тем более что недо­сы­па­ние в усло­виях «мало­кро­вия мозга» неиз­беж­ным образом делает ребят раз­дра­жи­тель­ными и склон­ными участ­во­вать в кон­флик­тах, а в неко­то­рых случаях при­во­дит даже к невра­сте­нии.

Точно так же важно кон­тро­ли­ро­вать соблю­де­ние младшим под­рост­ком и режима учебной работы. В 11 лет, напри­мер, вредно про­си­жи­вать многие часы за при­го­то­в­ле­нием домаш­них заданий — как в силу того обсто­я­тель­ства, что не может без ущерба для здо­ро­вья пяти­клас­с­ника игно­ри­ро­ваться потреб­ность его в дви­же­нии, так и по той причине, что зна­чи­тельно усу­гу­б­ля­ется тяжесть послед­ствий «мало­кро­вия мозга», если лишен он воз­мож­но­сти пои­грать со свер­ст­ни­ками на свежем воздухе по крайней мере в течение 4 часов в сутки.

Мно­го­лет­ний опыт сви­детель­ствует: на при­го­то­в­ле­ние домаш­них заданий должно быть отве­дено в этом воз­ра­сте не более 2 с поло­ви­ной часов, причем сесть за пись­мен­ный стол младший под­ро­сток должен не раньше, чем про­ве­дет часа 2 на улице, всего лучше — на спорт­пло­щадке. К спорту, кстати, про­я­в­ляют пяти­клас­с­ники живейший интерес и, за редким исклю­че­нием, охотно участ­вуют в работе все­воз­мож­ных спор­тив­ных кружков и секций, что можно только при­вет­ство­вать, поскольку эти занятия — эффек­тив­ное сред­ство укреп­ле­ния здо­ро­вья.

При этом не следует, правда, забы­вать об опасных для здо­ро­вья послед­ствиях все­воз­мож­ных пере­гру­зок — не только интел­лек­ту­аль­ных, но и физи­че­ских. Во всем нужна мера. И уста­но­вить ее в каждом кон­крет­ном случае помогут роди­те­лям врачи, как помогут они выбрать наи­бо­лее раци­о­наль­ный режим питания, в наи­боль­шей степени соот­вет­ству­ю­щий сугубо инди­ви­ду­аль­ным осо­бен­но­стям уча­ще­гося.

Отно­ше­ния между роди­те­лями и младшими под­рост­ками могут стро­иться только на честной, прин­ци­пи­аль­ной основе — как по той причине, что не выносят пяти­клас­с­ники фальши в других людях и предъ­я­в­ляют повы­шен­ные тре­бо­ва­ния к соот­вет­ствию слова делу, так и в силу того обсто­я­тель­ства, что жаждут они уже видеть в роди­те­лях своих людей достойных, заслу­жи­ва­ю­щих ува­же­ния и даже под­ра­жа­ния, в связи с чем послед­ние не могут уже не «строить свою жизнь» так, чтобы не было в ней места фальши, лжи и дво­е­ду­шию. Вспо­мним в этой связи, что ни возраст сам по себе, ни поло­же­ние отца и матери не гаран­ти­руют уже на этом воз­раст­ном уровне ува­жи­тель­ного отно­ше­ния со стороны сына и тем более дочери, что авто­ри­тет надо уже заво­е­вы­вать, а также что вместе с правом на ува­же­ние утра­чи­ва­ется роди­те­лями и власть над ребен­ком и вос­ста­но­вить роди­тель­ский авто­ри­тет (устра­нив даже пер­во­при­чину его утраты) редко когда удается, поскольку прочно нахо­дится младший под­ро­сток во власти первого впе­ча­т­ле­ния, устой­чи­вость кото­рого, пов­то­ряем, более чем велика.

Если царит в семье атмо­сфера вза­им­ного недо­ве­рия, если устра­и­ва­ются в ней дебоши, если утвер­жда­ются во мнении детей роди­тели при помощи кулаков, если дружат они с рюмкой и ищут во всем выгоды — трудно рас­счи­ты­вать нм на сер­деч­ность отно­ше­ний с само­лю­би­вым, забо­тя­щимся о достой­ном поло­же­нии в кол­лек­тиве, доро­жа­щим своим честным именем младшим под­рост­ком.

Роди­те­лей таких он сты­дится, и влиять на его пове­де­ние, есте­ственно, могут они лишь в отри­ца­тель­ном плане. Можно ли в таких усло­виях, когда поте­рять авто­ри­тет легко, а вос­ста­но­вить — почти невоз­можно, ронять свое досто­ин­ство в глазах сына или дочери — младшего под­ростка, судить чита­телю.

Младшие под­ростки щепетильны в вопро­сах дружбы. Все они заняты поиском верного друга, и помочь им в этом поиске никогда не лишне. Следует тем не менее помнить, что грубая попытка «отва­дить» друга, если выбор сделан и ока­зался он неу­дач­ным, не при­во­дит в этом воз­ра­сте к жела­е­мому резуль­тату: всего чаще такая попытка лишь озло­б­ляет пяти­клас­с­ника и закан­чи­ва­ется тем, что встре­ча­ются друзья тайно, а брешь, обра­зо­ван­ная ею в отно­ше­ниях между роди­те­лями и младшим под­рост­ком, про­дол­жает рас­ши­ряться.

Это, правда, вовсе не озна­чает, будто бы вправе мы мириться с неу­дач­ным выбором, как и не озна­чает того, что бес­сильны мы что-либо пред­при­нять, если выбор состо­ялся. Пов­ли­ять на младшего под­ростка и нужно, и можно, но делать это следует крайне осто­рожно, всего лучше — дать ему воз­мож­ность самому убе­диться в том, что он допу­стил ошибку.

В 11 лет маль­чики дружат еще с маль­чи­ками, а девочки — с девоч­ками; дружба же маль­чика с девоч­кой всего чаще высме­и­ва­ется. Но инте­ресно, что маль­чики нередко нерав­но­душны уже к свер­ст­ни­цам, причем чувство их не только носит роман­ти­че­ский харак­тер и лишено какого бы то ни было сек­су­аль­ного оттенка, но и до неузна­ва­е­мо­сти меняет «картину их пове­де­ния» (причем, в лучшую сторону), в связи с чем не мешает открыть ему «зеленую улицу», для чего, кстати, роди­те­лям не при­дется что-либо спе­ци­ально пред­при­ни­мать — от них тре­бу­ется лишь эле­мен­тар­ная дели­кат­ность: не делать это чувство темой для раз­го­во­ров; не высме­и­вать его, а также не поз­во­лять себе кри­ти­че­ских заме­ча­ний в адрес пред­мета чувства. И только. Зато дели­кат­ность эта непре­менно будет оценена младшим под­рост­ком и ока­жется эффек­тив­ным сред­ством уста­но­в­ле­ния эмо­ци­о­наль­ного с ним кон­такта, точно так же как и отсут­ствие ее редко когда не влечет за собой реакций типа нега­ти­визма или «смы­сло­вого барьера». «Запретить» же любовь невоз­можно и в этом воз­ра­сте, и пытаться делать это не только бес­смы­сленно, но и бес­пер­спек­тивно.

Кстати, о запретах. Прак­тика опро­вер­гает широко рас­про­стра­нен­ное мнение, будто бы младшие под­ростки встре­чают в штыки любой запрет, в силу чего, мол, невоз­можно регла­мен­ти­ро­вать их пове­де­ние. Запрет запрету рознь, и воз­ра­жать против моти­ви­ро­ван­ного тре­бо­ва­ния пяти­клас­с­ник, как правило, не станет. Дело, сле­до­ва­тельно, не в том, чтобы отка­заться от попыток кон­тро­ли­ро­вать пове­де­ние младших под­рост­ков, а в том, чтобы кон­троль этот осу­ще­ст­в­лялся педа­го­ги­че­ски гра­мотно и чтобы не сво­дился он лишь к запретам, осо­бенно если запреты эти суть запреты нео­б­о­с­но­ван­ные.

Не мешает помнить и о другом правиле: «Опекай младшего под­ростка исподволь, внешних про­я­в­ле­ний опеки избегай!» И вот почему: в стрем­ле­нии опекать его усма­т­ри­вает пяти­клас­с­ник намек на то, что он еще «малень­кий». Малень­ким же себя он не считает и тем более не желает, чтобы считали его таковым взро­с­лые, так как при таком обороте дела легко можно стать мишенью для насме­шек, чему, как мы уже отме­чали, проти­вится младший под­ро­сток всеми доступ­ными ему сред­ствами.

Отметим в этой связи, что пяти­клас­с­ники чутко при­слу­ши­ва­ются к мнению това­ри­щей по малым и клас­с­ному кол­лек­ти­вам и есть глу­бо­кий смысл в их просьбе воз­дер­жи­ваться от таких шагов, которые могли бы ском­про­мети­ро­вать их в глазах этих кол­лек­ти­вов. Не любят, скажем, младшие под­ростки «мамень­ки­ных сыноч­ков» и «мамень­ки­ных дочек» — и не к чему выде­лять своего ребенка из массы его свер­ст­ни­ков: обе­ре­гать демон­стра­тивно от про­студы, запре­щать посе­щать секции, вызы­ва­юще наря­жать и унижать жало­стью в при­сут­ствии това­ри­щей.

Не терпят они в своей среде выско­чек, без доста­точ­ных к тому осно­ва­ний претен­ду­ю­щих на при­ви­ле­ги­ро­ван­ное поло­же­ние в кол­лек­тиве, — и роди­тели обязаны сделать все от них зави­ся­щее, дабы поме­шать фор­ми­ро­ва­нию у их «чада» вну­трен­ней позиции «избран­ного».

Пре­зи­рают одно­клас­с­ни­ков, нару­ша­ю­щих законы това­ри­ще­ства,- — и надо так про­ду­мать тре­бо­ва­ния свои к сыну или дочери, чтобы не ока­зались они перед необ­хо­ди­мо­стью сделать выбор между семьей и классом.

Надо, другими словами, помочь своим детям избе­жать нео­бык­но­венно тягост­ного для них поло­же­ния изо­ля­ции, и делать это следует таким образом, чтобы каждый пред­при­ня­тый шаг соот­вет­ство­вал харак­теру обще­ствен­ного мнения младших под­рост­ко­вых кол­лек­ти­вов (при условии, разу­ме­ется, что это обще­ствен­ное мнение не проти­во­ре­чит нормам ком­му­ни­сти­че­ской морали).

Пяти­клас­с­ники пере­о­це­ни­вают обычно свои воз­мож­но­сти, причем пока­за­тельно, что в основе их само­о­це­нок всего чаще ока­зы­ва­ются такие дости­же­ния, которые не стали еще реаль­но­стью в насто­я­щем и, с точки зрения умуд­рен­ных опытом роди­те­лей, вовсе не под силу их детям — ни в насто­я­щем, ни в будущем.

Такое поло­же­ние вещей, есте­ственно, чревато кон­флик­тами, пре­ду­пре­дить которые тем не менее вполне воз­можно, стоит лишь роди­те­лям зару­читься дове­рием своих детей. При этом условии смогут они про­ник­нуть в мир меч­та­ний младшего под­ростка, ока­жутся в состо­я­нии активно влиять на харак­тер его само­о­ценки и, кроме всего прочего, убе­дятся еще и в гибель­но­сти и неэф­фек­тив­но­сти попыток высме­и­вать его на том лишь осно­ва­нии, что судит он о воз­мож­но­стях своих менее реали­стично, нежели они сами.

Важно под­чер­к­нуть, что плохо не то, что младший под­ро­сток мечтает о делах, которые ему не под силу. Плохо, что зача­стую ничего не делает он для того, чтобы при­бли­зить то время, когда мечта его сможет осу­ще­ствиться, и задача роди­те­лей состоит в том именно, чтобы, соблю­дая при этом мак­си­мум такта, направить его энергию на полезные дела, ока­зы­ва­ю­щи­еся в русле меч­та­ний.

Побу­ждая его зани­маться такими делами, должно, кстати, апел­ли­ро­вать только к тому, что значимо для него сейчас, в каждый данный момент насто­я­щего. Младший под­ро­сток готов, напри­мер, сколько угодно времени затра­тить на овла­де­ние секретами ави­а­мо­де­лизма, но не потому вовсе, что соби­ра­ется стать ави­а­кон­струк­то­ром или лет­чи­ком, а по той в первую очередь причине, что усма­т­ри­вает в своих успехах в такого рода занятии эффек­тив­ное сред­ство утвер­жде­ния во мнении това­ри­щей. Точно так же часами может он про­де­лы­вать уто­ми­тель­ные серии физи­че­ских упраж­не­ний, вовсе не думая при этом посвятить себя спорту, а потому лишь, что нужно ему (не в будущем, а сегодня, сию минуту) одолеть зарвав­ше­гося недруга, под­вер­га­ю­щего его уни­же­ниям.

Будущее пред­ста­в­ля­ется еще слишком далеко отсто­я­щим и не обла­дает в силу этого каче­ством мотива пове­де­ния. Вот почему убе­ждать младшего под­ростка в том, к примеру, что должен он про­си­жи­вать часами за при­го­то­в­ле­нием уто­ми­тель­ных заданий по ариф­метике потому только, что живем мы, дескать, в атомный век, когда без мате­ма­тики и шагу ступить невоз­можно, — значит напрасно терять время. Другое дело — мотив «ближ­него прицела». Такой мотив, осо­бенно если связан он каким-либо образом с потреб­но­стью в достой­ном поло­же­нии, действует безот­казно.

«Полу­чишь двойку — исклю­чен будешь из дво­ро­вой фут­боль­ной команды», «Не при­го­то­вишь задание по ариф­метике — откажу в госте­при­им­стве твоим друзьям» — такие угрозы (если, разу­ме­ется, младший под­ро­сток имел воз­мож­ность убе­диться в том, что автор их не бросает слов на ветер) эффек­тивны — и потому в первую очередь, что не заклю­чена в них апел­ля­ция к отда­лен­ному буду­щему пяти­клас­с­ника, а учтено то, что значимо для него в насто­я­щем.

Младшие под­ростки очень эмо­ци­о­нальны, и нечего и гово­рить о том, что всякого рода окрики, «разносы» и подоб­ные им трав­ми­ру­ю­щие «меры воз­действия» при всех усло­виях должны быть «объ­я­в­лены вне закона» и запре­щены, тем более если объек­том воз­действия ста­но­вятся эмо­ци­о­нально ранимые мелан­хо­лики и без­у­дер­ж­ные, склон­ные к аффек­там холе­рики, хотя, впрочем, обла­да­тели других тем­пе­ра­мен­тов в этом воз­ра­сте также чув­стви­тельны к такого рода «мерам», осо­бенно же девочки, эмо­ци­о­наль­ная рани­мость которых не в послед­нюю очередь коре­нится в послед­ствиях физи­оло­ги­че­ской пере­стройки их орга­низма, которые для них настолько серьезны, что требуют спе­ци­аль­ной под­го­товки, и не слу­чайно вопрос о необ­хо­ди­мо­сти так назы­ва­е­мого поло­вого вос­пита­ния воз­ни­кает прежде всего в семьях девочек.

Конечно же, можно про­во­дить спе­ци­аль­ные беседы с ними, знакомя их при этом с осо­бен­но­стями раз­ви­тия жен­ского орга­низма, прави­лами личной гигиены и т. п., как и посту­пают обычно в школах, поручая про­ве­де­ние бесед школь­ным врачам. Но при этом игно­ри­ру­ется нередко очень важная осо­бен­ность пяти­клас­с­ниц, а именно: что вну­тренне отвер­гают они любую попытку как-то выде­лить их из клас­с­ного кол­лек­тива и проти­во­по­ставить маль­чи­кам, в связи с чем в своем при­сут­ствии на такой беседе, сколь бы при­вле­ка­те­лен ни был для них предмет ее сам по себе, усма­т­ри­вают они нечто для себя уни­зи­тель­ное, стоит лишь объ­я­в­ле­ние о беседе сделать в при­сут­ствии маль­чи­ков.

Для них тягостна даже мысль о том, что кто-то (кроме разве бли­жайшей подруги) может быть посвя­щен в тайну интим­ного их мира, и беседа даже матери с дочерью и то не отно­сится к числу лучших педа­го­ги­че­ских вари­ан­тов.

Всего лучше — напра­в­лять чтение девочек, причем важно заботиться не только о подборе соот­вет­ству­ю­щей лите­ра­туры, но и о том, чтобы не запо­до­зрила дочь инте­реса старших к данной про­блеме. Другое дело, если девочка сама обра­тится к матери с рас­с­про­сами. В этом случае надо быть гото­выми дать квали­фи­ци­ро­ван­ный совет, что, разу­ме­ется, невоз­можно, если не гото­виться спе­ци­ально к вступ­ле­нию дочери в новый этап ее раз­ви­тия.

Обрете­ние вну­трен­ней позиции «женщины» сопро­во­жда­ется резкой вспыш­кой «жен­ского патри­отизма», и мы бы не реко­мен­до­вали вести в при­сут­ствии дочери-пяти­клас­с­ницы оскор­би­тель­ные для нее раз­го­воры о «тяжелой участи женщины», причем не только по той причине, что можно таким образом вызвать неже­ла­тель­ную «пере­о­ценку цен­но­стей» с неиз­беж­ным ее финалом — ката­стро­фи­че­ски резким сни­же­нием уровня само­о­ценки. Мы зафик­си­ро­вали 52 случая, когда матери наших девочек лиши­лись даже ува­же­ния дочерей, поз­во­лив себе вести в их при­сут­ствии такие раз­го­воры, причем весьма харак­терно, что сами матери лишь в 3 случаях при­да­вали серьез­ное зна­че­ние словам своим и, если бы дога­ды­вались, к каким послед­ствиям это может при­ве­сти, при всех усло­виях, воз­дер­жались бы от уни­жа­ю­щих чувство «жен­ского патри­отизма» выска­зы­ва­ний. Но беда в том-то и состоит, что матери лишены уже этого чувства и не подо­зре­вают подчас даже, сколь значимо оно для их дочерей.

Не следует забы­вать и о том, что к вза­и­мо­от­но­ше­ниям роди­те­лей дочка-пяти­клас­с­ница не оста­ется рав­но­душ­ной, осо­бенно же в ситу­а­ции, когда в каче­стве оби­жен­ной стороны высту­пает мать, и отцу трудно заво­е­вать сим­па­тии дочери, если словом или действием под­чер­ки­вает он главен­ству­ю­щее поло­же­ние свое в семье, если пре­вра­щает мать в домаш­нюю работ­ницу. Весьма харак­терно в этом отно­ше­нии, что в кон­флик­тах, воз­ни­ка­ю­щих по данному поводу, девочка всегда ока­зы­ва­ется на стороне матери — даже в том случае, когда мать по каким-либо при­чи­нам не поль­зу­ется ее рас­поло­же­нием.

У каждого ребенка должны быть обя­зан­но­сти в семье. Должны они быть и у девочек-пяти­клас­с­ниц, причем весьма важно при­у­чить их к ведению домаш­него хозяйства. Фор­ми­руя у них соот­вет­ству­ю­щие навыки и при­вычки, не мешает тем не менее помнить о крайнем их отвра­ще­нии к попыт­кам при­пи­сать им какие-то особые, отлич­ные от маль­чи­ше­чьих, обя­зан­но­сти. Нельзя, напри­мер, под­чер­ки­вать, что уметь стирать, шить, штопать, варить, печь и т. п. девочка должна по той лишь причине, что она — будущая женщина. Это больно ударит по само­лю­бию пяти­клас­с­ницы. В то же время девочка, за редким лишь исклю­че­нием, с готов­но­стью поможет матери вести домаш­нее хозяйство, лишь бы только вклад ее в общее семейное дело не выгля­дел при этом как испол­не­ние сугубо дев­чо­но­чьей обя­зан­но­сти, а рас­сма­т­ри­вался как долг каждого члена семьи, от кото­рого никто не вправе быть сво­бод­ным.

В заклю­че­ние хоте­лось бы при­влечь вни­ма­ние к про­блеме «смы­сло­вого барьера».

Мы уже отме­чали, что «смы­сло­вой барьер» может послу­жить непре­о­до­ли­мой пре­гра­дой на пути к уста­но­в­ле­нию эмо­ци­о­наль­ного кон­такта с младшим под­рост­ком, а также что воз­ник­но­ве­ние его тем более опасно, что, раз воз­ник­нув, сохра­ня­ется он затем в течение всего младшего под­рост­ко­вого этапа в раз­ви­тии, причем, пока он сохра­ня­ется, только при помощи насилия можно как-то воз­действо­вать на поступки пяти­клас­с­ника, воз­действо­вать же на образ его мыслей в такой ситу­а­ции не удается даже при помощи этого сред­ства.