Я сам отец и поэтому знаю, как много времени уходит у нас на выпол­не­ние раз­лич­ных обя­зан­но­стей и дел. Но я не могу ставить под сомне­ние важ­ность времени, которое мы тратим на общение со своими детьми. Когда мы настолько заняты, что не в состо­я­нии дать ребенку понять, что мы его любим, мы наносим ему этим огромный вред. Если не про­во­дить большую часть своего сво­бод­ного времени в общении с ребен­ком, он может стать раз­дра­жи­тель­ным, унылым и будет скучать. А когда ребенок испы­ты­вает эти чувства, он легко под­вер­жен всяким нега­тив­ным вли­я­ниям.

На своей послед­ней лекции, посвя­щен­ной нар­ко­ма­нии среди моло­дежи, сержант Бад Халси, молодой офицер депар­та­мента полиции в Кин­г­с­порте, штат Тен­несси, сообщил вот что: «Раз­го­ва­ри­вая со многими роди­те­лями, чьи дети упо­тре­б­ляют нар­котики, я задавал им один и тот же вопрос: „Как вы думаете, почему это про­и­зо­шло?“ Ответов было два: одни считают, что дети начи­нают упо­тре­б­лять нар­котики потому, что на них ока­зы­вают сильное дав­ле­ние их свер­ст­ники, а другие — что они хотят уйти от реаль­но­сти. Но из тех 4—5 тысяч ребят, которым я задавал тот же вопрос, ни один из них не ответил так же. Почти каждый заявил, что он начать упо­тре­б­лять нар­котики потому, что ему было скучно и что ему просто нра­вятся ощу­ще­ния, вызы­ва­е­мые нар­коти­ками».

Раз­го­ва­ри­вая с под­рост­ками, сержант Халси рас­ска­зы­вал им, что их жизнь — не просто физи­че­ское суще­ство­ва­ние: «Вы — люди, и поэтому у вас есть не только физи­че­ские, но и духов­ные, эмо­ци­о­наль­ные и интел­лек­ту­аль­ные потреб­но­сти. И если вы удо­вле­тво­ря­ете себя только в физи­че­ском плане, вы не раз­ви­ва­етесь ни духовно, ни эмо­ци­о­нально, ни интел­лек­ту­ально!»

И он прав. Но обще­ство при­зы­вает наших детей удо­вле­тво­рять лишь свои физи­че­ские потреб­но­сти и желания. Обще­ству, и часто самим роди­те­лям, нечего пред­ло­жить детям, чтобы помочь им вырасти в духов­ном, эмо­ци­о­наль­ном и интел­лек­ту­аль­ном плане. И поэтому роди­те­лям нужно во что бы то ни стало осо­знать эти потреб­но­сти ребенка и поста­раться удо­вле­тво­рить их. Первый же шаг на пути к этому — снова и снова выра­жать ребенку свою без­у­слов­ную любовь. Только в этом случае он будет раз­ви­ваться как цельная лич­ность; он пере­ста­нет быть ску­ча­ю­щим и унылым, а станет уве­рен­ным в себе, спо­соб­ным созна­тельно вос­при­нять стиль жизни своих роди­те­лей и их духов­ные цен­но­сти.

За послед­ние 25 лет в Брита­нии и США отме­чено ката­стро­фи­че­ское падение уровня нрав­ствен­но­сти. Мы посто­янно слышим, как педа­гоги внушают под­рост­кам, что их тела явля­ются их соб­ствен­но­стью и поэтому они могут делать с ними, что захотят, включая, напри­мер, и занятия сексом до брака. Одно уте­ше­ние — люди, вовле­ка­ю­щие под­рост­ков в подоб­ное, должны за это отве­чать, а бере­мен­ность все-таки можно пре­дот­вра­тить.

Бранные слова — обычное явление в теле­ви­зи­он­ных пере­да­чах. Секс и непри­стойно­сти встре­ча­ются в фильмах сплошь и рядом. Показ таких кино­филь­мов запре­щен в кино­те­а­т­рах, но на самом деле их может смо­треть кто угодно и где угодно.

На совре­мен­ного под­ростка обру­ши­ва­ется лавина такой инфор­ма­ции, о которой моло­дежь лет 25 тому назад едва ли имела хотя бы поверх­ност­ное пред­ста­в­ле­ние. И в усло­виях совре­мен­ного эко­но­ми­че­ского состо­я­ния, которое заста­в­ляет роди­те­лей рабо­тать на износ, под­ростки полу­чают все большую свободу и ста­но­вятся все менее зави­си­мыми от роди­те­лей.

Знаю, что все это звучит мрачно и без­на­дежно, но нужно смо­треть фактам в лицо. Если отно­ше­ние совре­мен­ной моло­дежи к жизни не изме­нится, это при­ве­дет к даль­нейшему упадку авто­ри­тета семьи и церкви. И это должно при­з­вать нас, роди­те­лей, сделать так, чтобы наши отно­ше­ния с детьми были как можно более близ­кими и глу­бо­кими. Это требует от нас при­зна­ния соб­ствен­ных недо­стат­ков, а также усилий, напра­в­лен­ных на то, чтобы изме­нить поло­же­ние. Если в семье крепкие, по-насто­я­щему хри­сти­ан­ские отно­ше­ния, осно­ван­ные на любви, то и ребенок выра­стет зрелым хри­сти­а­ни­ном, в отличие от тех, у кого вза­и­мо­от­но­ше­ния с роди­те­лями были совсем иные.

Недавно я посетил кон­фе­рен­цию хри­сти­ан­ских лидеров, про­во­ди­мую Наци­о­наль­ным мини­стер­ством по делам моло­дежи. Боль­шин­ство из них было настро­ено пес­сими­сти­че­ски и не питало никаких иллюзий, многие даже оставили пастыр­ство. Мнение этих лидеров сво­ди­лось в основ­ном к тому, что совре­мен­ные под­ростки без­ду­ховны, нераз­виты и совер­шенно не при­знают никаких авто­ри­тетов. И про­гресс в сфере влияния на них весьма невелик.

Эти молодые лидеры чув­ствуют, что боль­шин­ство цер­ков­ных моло­деж­ных групп соста­в­ляют ребята, которых заста­в­ляют посе­щать церкви, а не те, кто искренне ста­ра­ется сле­до­вать духов­ным прин­ци­пам своих роди­те­лей и раз­ви­вать их. Боль­шин­ству под­рост­ков в этих группах нет 15 лет — на каждые 150 человек при­хо­дится лишь пятеро ребят старше 15. О чем же говорят нам эти цифры?

Они говорят о том, что мы не можем сейчас вос­пи­ты­вать наших детей так, как это дела­лось 25—30 лет назад. Мы не должны заста­в­лять детей ходить в церковь, зная, что многие из них будут проти­виться этому, став под­рост­ками. Потом будет уже поздно влиять на них — они ока­жутся пол­но­стью во власти обще­ства, а мораль­ные цен­но­сти в нем сейчас, к сожа­ле­нию, не имеют силы. Обще­ство вряд ли поможет им вер­нуться в церковь.

Когда Дейвиду было около двух лет, я понял, что он отно­сится ко второй группе детей, к «75 про­цен­там». Совер­шенно оче­видно, он был из тех, которые живут под лозун­гом: «Я все сделаю сам». И я понял, что нужно делать, чтобы управиться с ним. Если Дейвиду слу­ча­лось впадать в гнев, это никогда не было для нас тайной, потому что, в отличие от Дейла, он выражал свои чувства весьма открыто. Мы с Пэт ста­рались вни­ма­тельно наблю­дать за ним и помочь ему выра­зить свое недо­воль­ство, которое, как мы знали, иногда овла­де­вало им. Снова повторю: это не значит, что один мальчик был чем-то лучше другого; это озна­чает лишь, что спра­в­ля­лись мы с ситу­а­цией по-разному, в зави­си­мо­сти от свойств лич­но­сти каждого ребенка.

Люди, соста­в­ля­ю­щие эти «75 про­цен­тов», пред­по­читают делать то, что под­ска­зы­вает им соб­ствен­ный разум. Они хотят при­ни­мать решения само­сто­я­тельно. Пред­по­читают идти трудным путем, само­сто­я­тельно напра­в­ляя свое пове­де­ние. Они могут разо­з­литься, если кто-то ука­зы­вает им, что нужно делать. Даже желая нау­читься чему-либо, стре­мятся сделать это непре­менно на свой лад.

На первый взгляд кажется, что таких детей вос­пи­ты­вать труднее, чем тех, которые отно­сятся к «25 про­цен­там». Но это не так. Несмо­тря на то что уже с раннего воз­ра­ста они с сомне­нием отно­сятся к авто­ри­тетам (в самом общем смысле), для их вос­пита­ния потре­бу­ется при­мерно столько же настой­чи­во­сти, любви и пони­ма­ния, сколько и для детей, при­над­ле­жа­щих к первой группе.

Они могут казаться «труд­но­вос­пи­ту­е­мыми» по той причине, что у них есть вро­жден­ное стрем­ле­ние брать на себя ответ­ствен­ность за свои решения, которое с годами Ста­но­вится все сильнее. Это — талант, который дается Богом. И по этой же причине люди из «75 про­цен­тов» явля­ются при­ро­жден­ными лиде­рами.

Кон­тро­ли­ро­вать их и помо­гать им сдер­жи­вать себя намного легче, чем научить тех, кто при­над­лежит к первой группе, думать само­сто­я­тельно. Ведь указать ребенку, что ему нужно делать, намного легче, чем научить его обду­мы­вать, почему нужно делать именно так.

Однако, кон­тро­ли­руя пове­де­ние ребенка, вхо­дя­щего в «75 про­цен­тов», не под­хо­дите к нему слишком строго, иначе вы рис­ку­ете вызвать у него сильное раз­дра­же­ние. Дети, отно­ся­щи­еся к «25 про­цен­там», легко огор­ча­ются, потому что у них легко воз­ни­кает ощу­ще­ние вины. Ребенок из «75», может быть, осо­бенно не стра­дает в каждом отдель­ном случае, но у него будет нака­п­ли­ваться нега­тив­ное отно­ше­ние, и, в конце концов, он вам «отпла­тит».

Боль­шин­ство хри­стиан, как мне кажется, при­над­ле­жат к тем, кто входит в первую группу. Похоже, церковь посе­щает не так много вхо­дя­щих в «75 про­цен­тов», а это люди, которые явля­ются при­ро­жден­ными лиде­рами. Нельзя сказать ничего плохого о тех, кто при­над­лежит к первой группе, но «75 про­цен­тов» — это именно те, без которых не может суще­ство­вать церковь.

В совре­мен­ных церквах слишком много рядовых «индей­цев», но слишком мало «вождей». Оттого что в церкви обычно мало тех, кто входит во вторую группу, как только они там поя­в­ля­ются, авто­ма­ти­че­ски ста­но­вятся лиде­рами. Поскольку обычно таких людей не хватает, рав­но­ве­сие нару­шено, и в целом церковь стра­дает от этого. Если у лидера отсут­ствуют кон­ку­ренты и он имеет тен­ден­цию не обра­щать вни­ма­ния на мнения других, то он будет все больше и больше слушать только самого себя и «про­тал­ки­вать» лишь свои соб­ствен­ные идеи.

Это объ­яс­няет, почему так много церквей при­дер­жи­ва­ются крайне авто­ритар­ных позиций. Сего­д­няш­ние лидеры часто дают крен в этом напра­в­ле­нии, пре­под­нося свои мысли как закон для при­хо­жан, которые в основ­ном отно­сятся к «25 про­цен­там». Мнение таких руко­во­ди­те­лей редко ставится под сомне­ние.

Напри­мер, боль­шин­ство хри­стиан могут зада­ваться вопро­сом, что хотели сказать своими посла­ни­ями апо­столы Павел и Иоанн. Их может также инте­ре­со­вать, что озна­чают неко­то­рые утвер­жде­ния Христа. Но они не осме­ли­ва­ются задать эти вопросы совре­мен­ным лидерам, чтобы узнать, что те сами думают на этот счет.

Опас­ность такой ситу­а­ции состоит и в том, что подоб­ные лидеры точно так же про­па­ган­ди­руют свои взгляды и на вос­пита­ние детей и под­рост­ков. Они утвер­ждают, что первое, на что нужно обра­щать вни­ма­ние в вос­пита­нии, — это дис­ци­плина, и доби­ваться ее нужно не иначе, как битьем, осо­бенно розгами.

Подоб­ная теория поя­ви­лась в каче­стве ярост­ной ответ­ной реакции на пас­сив­ное отно­ше­ние к своим детям роди­те­лей 60-х годов. Его можно выра­зить словами: «Делай так, как счита­ешь нужным». Сто­рон­ники же проти­во­полож­ной теории про­воз­гла­шали жесткую, строгую дис­ци­плину. В каче­стве дока­за­тель­ства справед­ли­во­сти данного подхода, они исполь­зо­вали стихи из Книги Притчей, посвя­щен­ные авто­ритар­ному отно­ше­нию. Но часто допус­кались пере­гибы. Никто из них не упо­ми­нал, что пасту­шьи розги, о которых гово­рится в Свя­щен­ном Писании, исполь­зо­вались почти всегда только для того, чтобы напра­в­лять овец, а не бить их (напри­мер, в Пс. 22:4: «Твой жезл и Твой посох — они успо­ко­и­вают меня»).

На мой взгляд, это оши­боч­ное учение явля­ется одной из главных причин, почему сейчас так много вхо­дя­щих в «75 про­цен­тов» отвер­ну­лись от церкви. К тому моменту, когда им испол­ня­ется 17—18 лет, они все еще сердиты на вос­пи­ты­вав­ших их в авто­ритар­ном духе. Они скорее пойдут куда угодно, но только не в церковь.

С другой стороны, боль­шин­ство тех, кто соста­в­ляет «25 про­цен­тов», вверяют себя Христу и ходят в церковь, незави­симо от того, как с ними обра­щались, потому что нужда­ются в чьем-либо руко­вод­стве.

Церковь теряет при­над­ле­жа­щих к «75 про­цен­там» бла­го­даря рас­про­стра­нен­ному сегодня стрем­ле­нию жить, руко­вод­ству­ясь девизом: «Я сам себе голова». Руко­вод­ству­ясь таким под­хо­дом, они живут, не при­зна­вая никаких авто­ри­тетов, а это, в свою очередь, про­ис­хо­дит по той причине, что кто-то, когда они были моло­дыми, плохо и неу­ва­жи­тельно обра­щался с ними и вызвал у них отвра­ще­ние ко всякого рода авто­ри­тетам.

— Я сегодня в церковь не пойду, — реши­тельно заявил три­на­дца­ти­лет­ний Дейвид в одно вос­крес­ное утро несколько лет назад.

— Ну-ну, пойдем, Дейвид, — ответил я, — ты же сам знаешь, что всегда потом бываешь доволен, что ока­зался там.

Дейвид уступил и пошел с нами. И больше об этом не было раз­го­во­ров три или четыре недели. Но затем вновь, несмо­тря на то что отнюдь не был в плохом настро­е­нии, он объявил:

— Сегодня я в церковь не иду. Я же уже говорил тебе, что не хочу туда ходить, и не пойду.

Я видел, что уго­ва­ри­вать Дейвида было совер­шенно бес­по­лезно. Поскольку он окон­ча­тельно решил для себя этот вопрос, то заста­в­лять его озна­чало бы взра­стить в его душе пагуб­ное, нега­тив­ное отно­ше­ние к церкви и духов­но­сти, от кото­рого потом было бы крайне трудно избавиться. Я должен был справиться с этой про­бле­мой, но так, чтобы не вызвать у Дейвида отчу­ж­де­ния и не лишиться воз­мож­но­сти напра­в­лять его по верному пути до тех пор, пока он не выра­стет. Я спросил у него:

— Тебе нравится ходить в вос­крес­ную школу?

— Да, я не против нее.

— Хорошо, я скажу тебе, что мы сделаем. Ты будешь ходить в вос­крес­ную школу, а после нее мы с мамой будем поо­че­редно отво­зить тебя домой.

Дейвид согла­сился с этим пред­ло­же­нием. Наша с Пэт стра­те­гия была напра­в­лена на пре­дот­вра­ще­ние ярост­ного отри­ца­ния духов­но­сти, которое обя­за­тельно бы поя­ви­лось, если бы чело­века насильно заста­в­ляли посе­щать церковь или зани­маться чем-то, свя­зан­ным с духов­ной жизнью. Зная, что Дейвид при­над­лежит к «75 про­цен­там», мы решили не давить на него в данный момент, а какое-то время подер­жать подальше от церкви. Конечно, мы в прин­ципе не поощряли это, но у нас был план.

В конце концов, Дейвиду было почти четыр­на­дцать лет. Он знал, что мы думаем, во что и как верим. Может быть, он знал нас даже лучше, чем мы самих себя. Этот новый порядок про­дер­жался четыре или пять недель, и я видел, что Дейвид стал отно­ситься к этому вопросу более взросло. Он понял, что мы с Пэт действи­тельно стра­даем из-за того, что он не ходит в церковь.

Он знал, что мы хотим все вместе посе­щать церковь, и, наконец, сказал:

— Ладно, ради вас я буду ходить в церковь.

Так он и посту­пал.

Этот подход действует в нашей семье и по сей день. Я не гаран­ти­рую, что он сра­бо­тает у всех роди­те­лей, которые имеют детей, вхо­дя­щих в состав «75 про­цен­тов». В огром­ной степени это зависит от того, каковы у вас отно­ше­ния с ребен­ком в целом, а не только в духов­ной сфере. Если вы уверены, что действи­тельно знаете своего ребенка, и дове­ря­ете соб­ствен­ным инстин­к­там, то сможете справиться со своей ситу­а­цией. Главное — поста­раться сохра­нить добро­же­ла­тель­ные отно­ше­ния с ребен­ком, отбро­сив в сторону авто­ритар­ные подходы.

Ана­ло­гич­ным образом следует под­хо­дить и к тем детям, которые входят в первую группу. Это даже более при­ме­нимо к ним. Они так склонны испы­ты­вать чувство вины, что жесткое, авто­ритар­ное отно­ше­ние может нанести им реаль­ный вред, такой, который поме­шает им нау­читься думать и при­ни­мать решения само­сто­я­тельно.

Поз­вольте мне рас­ска­зать вам об очень сложных, само­у­ве­рен­ных людях средних лет, вхо­дя­щих во вторую группу, которые лишь недавно обрели Христа.

Джейн и ее мать явно отно­сятся к «75 про­цен­там». Будучи девоч­кой, Джейн посто­янно про­я­в­ляла свой неу­ступ­чи­вый харак­тер, но мать держала ее в «ежовых рукави­цах», и это почти всегда при­во­дило к тому, что Джейн делала в точ­но­сти то, что ей гово­рили. К счастью, лучшие друзья девочки ходили в церковь, поэтому и самой Джейн нрави­лось посе­щать вос­крес­ную школу. Правда, в церкви она сидела с вызы­ва­ю­щим видом, но зато всегда была там вместе со своей матерью.

Пре­вра­тив­шись в под­ростка, она открыто вос­стала. Но и на этот раз мать доби­лась, чтобы Джейн не только ходила в церковь, но и заслу­жила поощре­ние за отсут­ствие про­пусков.

Но Джейн владел дух проти­в­ле­ния. Она была против учебы, против церкви; вообще отри­цала какие бы то ни было авто­ри­теты. У нее было мало друзей, потому что она стала необ­щи­тель­ной. Когда она уехала из города, где жила с роди­те­лями, и стала учиться в кол­ле­дже (который выбрала ее мать), то совсем пере­стала ходить в церковь.

Вера для нее пре­вра­ти­лась в отно­ше­ние к Иисусу Христу просто как к «хоро­шему парню». Она совер­шенно отри­цала непо­роч­ное зачатие Девы Марии, утвер­ждая, что это не больше, чем миф. Она твердо решила при­дер­жи­ваться позиций, проти­во­полож­ных тем, которых при­дер­жи­ва­лась ее мать.

Джейн успешно окон­чила колледж и полу­чила диплом меди­цин­ской сестры, после чего сразу же стала рабо­тать в крупной боль­нице, где встретила одного доктора, за кото­рого и вышла потом замуж. У них было двое детей, но брак этот, к сожа­ле­нию, закон­чился раз­во­дом.

Зато время, что Джейн рабо­тала и вос­пи­ты­вала детей, она редко наве­щала роди­те­лей. При­ез­жая же иногда в роди­тель­ский дом, она посто­янно спорила с матерью.

Через какое-то время после развода она встретила Фреда — спо­койного, уве­рен­ного чело­века, крепко сто­я­щего на ногах. Он ста­рался любить и под­дер­жи­вать сыновей Джейн, которые тогда были под­рост­ками. Все отри­ца­ю­щая природа Джейн бес­по­ко­ила его.

Фред ста­рался сделать так, чтобы у Джейн уста­но­ви­лись более или менее добро­же­ла­тель­ные отно­ше­ния с роди­те­лями, в част­но­сти, с матерью, вслед­ствие чего она и сама попы­та­лась нала­дить с ней общение.

Во время одного из визитов в родной город, когда Джейн пыта­лась зале­чить неко­то­рые раны про­шлого, она поде­ли­лась своим откры­тием со старой подру­гой.

«Ты знаешь, перед тем как мы при­е­хали к матери, мой старший сын пришел как-то домой очень рас­стро­ен­ный. Он обра­щался в две юри­ди­че­ские фирмы по поводу работы летом, и в обеих ему отка­зали.

Пытаясь его утешить, убедить в том, что даже в самую трудную минуту все равно нужно наде­яться, я вдруг поняла, что мои слова ничего не стоят без Бога. Вне­за­пно я осо­знала, что не смогу убедить его при­дер­жи­ваться таких взгля­дов и чув­ство­вать себя уве­рен­ным, если у меня самой не будет веры во что-нибудь, что давало бы мне надежду. И это что-то было Богом. После столь­ких лет вражды с матерью мне при­шлось при­знать, что кое в чем она ока­за­лась права. По крайней мере, в отно­ше­нии Бога».

Печально, что мать Джейн не пони­мала не только осо­бен­но­стей лич­но­сти дочери, но даже и своей соб­ствен­ной, поэтому все эти годы их вза­и­мо­от­но­ше­ния скла­ды­вались столь трудно. Это про­ис­хо­дит довольно часто, если люди ста­ра­ются ни в чем не усту­пать друг другу, при­чи­няя боль как себе, так и другому чело­веку.

Давайте вер­немся к истории Денизы и Билла. Дениза, как вы помните, отно­си­лась к «25 про­цен­там», а ее брат Билл — к «75». Мы ясно видели, что если роди­тели не пони­мают осо­бен­но­стей лич­но­сти своих детей, то это может при­не­сти семье серьезный вред.

Мать и отец вели себя с Денизой так же, как и с Биллом, то есть доста­точно жестко, но он отно­сился к этому более рав­но­душно.

Роди­тели заставили Билла посе­щать колледж, и неу­ди­ви­тельно, что он про­у­чился там один год и бросил его. Мать попы­та­лась упра­в­лять им так же, как и Денизой, но бла­го­даря его при­род­ной позиции, которую можно сфор­му­ли­ро­вать: «я могу делать все сам», он ока­зался доста­точно трудным под­рост­ком. Между ними посто­янно воз­ни­кали раз­но­гла­сия.

Когда Билл и Дениза спорили, а их роди­тели давили на них, Билл злился, а Дениза испы­ты­вала чувство вины. Как только поя­ви­лась воз­мож­ность, Билл ушел из семьи, не приняв никаких роди­тель­ских мораль­ных цен­но­стей. Да и почему он должен был при­ни­мать их? Его роди­тели были настолько заняты «реше­нием его судьбы», что редко давали ему понять, что любят его.

Однако когда про­блемы Денизы всплыли на поверх­ность и вся семья пришла на кон­суль­та­цию, многие вопросы были раз­ре­шены. Этой семье действи­тельно очень повезло. Она успешно пережила свой кризис, и все ее члены в даль­нейшем зажили счаст­ли­вой, дея­тель­ной жизнью.

Истории Денизы, Билла и Джейн иллю­стри­руют нам, нас­колько важно пони­мать каждого ребенка, пони­мать инди­ви­ду­аль­ные осо­бен­но­сти его лич­но­сти. Не отдавая себе отчета в том, что мы Пред­ста­в­ляем собой как роди­тели, плохо зная своих детей, мы непред­на­ме­ренно можем наде­лать непо­прави­мых ошибок.

Знание осо­бен­но­стей лич­но­сти ребенка — это ключ к пони­ма­нию того, как спра­в­ляться с той или иной ситу­а­цией. Незави­симо от того, кого из детей следует больше сдер­жи­вать и прощать, а кого поощрять, чем лучше мы пони­маем осо­бен­но­сти их лич­но­сти, тем легче нам спра­в­ляться с ними.

Детей, сочета­ю­щих в себе черты как первой, так и второй группы, очень немного. Но они все же есть. Такие дети обычно не доходят до крайно­стей, харак­тер­ных для первой или второй группы. Наша дочь Кэри явля­ется типич­ным при­ме­ром такого «пере­ход­ного» типа. Нам повезло, что она у нас старшая. Если бы наши маль­чики поя­ви­лись на свет первыми, у нас действи­тельно были бы про­блемы.

Если бы пер­вен­цем был Дейвид, я знаю, он не только был бы настроен против хри­сти­ан­ства, но и навер­няка не мог бы даже гово­рить на эту тему, не впадая в ярость. Дейл, воз­можно, был бы хри­сти­а­ни­ном, но не счаст­ли­вым, не тем, кто принял это решение по своему соб­ствен­ному желанию.

Теперь, когда вы знаете, что пред­ста­в­ляют собой люди, соста­в­ля­ю­щие две эти группы, вы сможете помочь своим детям стать по-насто­я­щему духовно зрелыми лич­но­стями. Несо­мненно, что духов­ными могут стать лишь те дети, чьи роди­тели при­кла­ды­вают усилия, чтобы понять, что при­ни­мает их ребенок, а что — нет, и ста­ра­ются про­я­в­лять свою без­у­слов­ную любовь к ним.

— Что на ужин, мам? — спра­ши­вает четыр­на­дца­ти­лет­ний Томми, швыряя свои книги и спор­тив­ную сумку на кухон­ный стол.

— Я еще ничего не при­го­то­вила, Том, но все необ­хо­ди­мые про­дукты есть. Когда папа придет домой, вы сможете при­го­то­вить ужин, — отве­чает мама. — Сегодня вечером мне нужно пора­бо­тать.

— Черт побери! Ненавижу гото­вить. Может, ты при­го­то­вишь ужин, прежде чем уйдешь?

— Успо­койся. И не ворчи. Что здесь ужас­ного? Ты разо­з­лился в ту же минуту, как вошел в дом, — мама дала Томми несколько гам­бур­ге­ров. — Как прошел фут­боль­ный матч?

— Отлично! — огрыз­нулся Том, со всей силы хлопая ско­во­род­кой о плиту. — Будто тебе не все равно, как прошел матч, — про­вор­чал он, швыряя гам­бур­геры на ско­во­родку.

— Последи за своим языком, молодой человек! Нет необ­хо­ди­мо­сти зате­вать ссору только из-за того, что тебе нужно подо­греть пару гам­бур­ге­ров. Я больше не желаю слышать ничего подоб­ного!

В дверях пока­зался отец.

— А вот и я! Ого, посмо­три-ка, кто готовит ужин!

— Да, мама должна идти на работу.

— Вижу, у тебя как будто хорошо полу­ча­ется, сын. Я при­го­то­влю салат. Что нового?

— Ничего, — отве­чает Томми угрюмо.

— Э, что за горе? У тебя такой голос, будто твои дела идут хуже некуда.

— Он рас­стро­ился, что ему при­шлось самому гото­вить ужин и, оче­видно, из-за неу­дач­ного фут­боль­ного матча, — отве­чает за него мама; затем целует своего мужа в щеку. — Я пошла.

— Все совсем не так, — раз­дра­женно говорит Томми, когда мамы нет в комнате.

— Подожди-ка минутку, давай раз­бе­ремся, — говорит отец. — Что с тобой такое, Том? Почему ты всегда споришь с матерью?

— Я очень плохо играл, папа. Все было плохо.

— Постой-ка, Том. Я не хочу слышать твои жалобы. Ты — хороший игрок, и сам это знаешь. Нужно только пока­зать, на что ты спо­со­бен, и пере­стать ныть.

— Все это так, папа. Но сегодня я был не на высоте...

— Не желаю слышать больше об этом! Или пре­крати жало­ваться, или совсем бросай футбол. Что ты пред­по­чита­ешь?

— Играть в футбол, — спо­койно сказал Том.

— Теперь скажи, какую при­праву ты хотел бы к салату?

— Мне все равно.

— Тогда уйди с кухни, Том. Твоя кислая физи­о­но­мия — не то, что мне хоте­лось бы видеть сегодня вечером. Инте­ресно узнать, что с тобой про­и­зо­шло?

— Но, папа, я пытался тебе сказать. Сегодня на матче...

— Ни слова больше о футболе. Иди в свою комнату, я позову тебя, когда ужин будет готов.

Били ли вы когда-нибудь кулаком по столу с громом и криками? Когда у вас на работе бывали трудные дни, не ста­рались ли вы, придя домой, обсу­ждать это и только это? Если вы раз­дра­жались и рас­стра­и­вались, посмо­трев вечером новости, разве не начи­нали тут же выска­зы­вать свое мнение близким?

Все шансы за то, что вы ответите «да» на все эти вопросы. Все мы иногда раз­дра­жа­емся и чув­ствуем необ­хо­ди­мость вып­лес­нуть на кого-нибудь свое раз­дра­же­ние в раз­го­воре или даже в крике.

Пред­ставьте теперь, что бы вы почув­ство­вали, если бы были в очень плохом настро­е­нии, а вам сказали бы, что не надо кричать. Или если бы супруга отка­за­лась выслу­шать ваши жалобы о труд­но­стях на работе или пол­но­стью про­иг­но­ри­ро­вала бы ваши заме­ча­ния по поводу послед­них ново­стей? Не рас­стро­и­лись ли бы вы и не разо­з­ли­лись ли бы еще больше?

Именно это и испы­ты­вал Томми, пытаясь рас­ска­зать своим роди­те­лям о неу­дач­ном фут­боль­ном матче. Он почув­ство­вал себя еще больше рас­сер­жен­ным и рас­стро­ен­ным. Все, что ему нужно было, это вып­лес­нуть свой гнев, но роди­тели были слишком заняты собой, чтобы выслу­шать его. Подоб­ное слу­ча­ется со всеми, но мы очень часто не пони­маем этого. Мы настолько заняты своими про­бле­мами, что у нас совсем не оста­ется времени на то, чтобы выслу­шать по-насто­я­щему наших детей. В данном случае, к счастью, Томми и его роди­тели раз­ре­шили кон­фликт на сле­ду­ю­щее же утро.

Отец положил руку на плечо маль­чика и сказал:

— Сынок, извини за вче­раш­ний вечер. Я должен был выслу­шать тебя, вместо того чтобы отсы­лать с кухни, но я так устал, когда пришел с работы, что сам был не в лучшем настро­е­нии. Давай пого­во­рим о твоем фут­боль­ном матче. У всех есть право на плохое настро­е­ние. Знаю, что должен был выслу­шать тебя.

— И я была настолько занята, соби­ра­ясь на работу, что не нашла времени выслу­шать тебя как следует, Том, — добавила мама. — Не сердись на нас, сынок. В сле­ду­ю­щий раз, если ты будешь рас­строен, мы поста­ра­емся вести себя как поло­жено взро­с­лым и непре­менно выслу­шаем тебя, — она улыб­ну­лась и сжала ему руку.

Прежде чем про­дол­жить раз­го­вор о том, как справиться с гневом, давайте посмо­трим, а что же может являться его при­чи­ной. Любой человек будет раз­дра­жаться, если его эмо­ци­о­наль­ные потреб­но­сти не удо­вле­тво­ря­ются так, как он ожидает. Возьмем, к примеру, малень­кого ребенка. Если его не кормят именно в тот момент, когда он хочет есть, он раз­дра­жа­ется и начи­нает плакать. Если он долго лежит в одной и той же позе, ему ста­но­вится неу­добно и он также начи­нает раз­дра­женно кричать и плакать.

Когда ребенок чуть под­ра­с­тает, у него воз­ни­кает эмо­ци­о­наль­ная при­вя­зан­ность к одному из членов семьи, обычно к матери. Конечно, это нео­бя­за­тельно будет мама, но кто бы это ни был, если этот человек не удо­вле­тво­ряет потреб­но­сти ребенка, тот раз­дра­жа­ется.

Под­хо­дя­щим при­ме­ром может послу­жить случай, когда моя жена Пэт отлу­чи­лась на кон­фе­рен­цию, про­во­див­шу­юся в выход­ные дни. Нашему сыну Дейвиду было тогда 18 месяцев, и никогда прежде мама не поки­дала его так надолго.

Ока­зав­шись в роли няни, я не пред­ви­дел никаких проблем. Но два дня спустя, когда Пэт вер­ну­лась домой, Дейвид не захотел под­пус­кать ее к себе. Он был рас­сер­жен, что она оставила его и — в общем-то, совер­шенно нор­маль­ная реакция — около шести часов не поз­во­лял ей даже дотро­нуться до себя.

Пэт не было дома всего 48 часов, а взгля­ните на совре­мен­ного ребенка. Мать или кто-то другой, уха­жи­ва­ю­щий за ним, регу­лярно оста­в­ляет его на доста­точно долгий период времени. И это одна из причин, почему совре­мен­ные дети такие раз­дра­жен­ные, — им не уделяют вни­ма­ния самые дорогие для них люди именно в тот момент, когда слу­ча­ется что-то, вызы­ва­ю­щее огор­че­ние или гнев. Их есте­ствен­ная потреб­ность видеть рядом близ­кого чело­века очень часто не удо­вле­тво­ря­ется.

Есть такие эмо­ци­о­наль­ные потреб­но­сти ребенка, которые могут удо­вле­тво­рить только роди­тели. Гораздо больше вни­ма­ния он обра­щает на то, как роди­тели ведут себя с ним, чем на то, что они говорят ему.

Дети нужда­ются в том, чтобы роди­тели ласково и с любовью смо­трели им в глаза, мягко при­ка­сались к ним, кон­цен­три­ро­вали на них свое вни­ма­ние и обра­щались нежно и забот­ливо. Обо всем этом я вел раз­го­вор в своей книге «Как по-насто­я­щему любить своего ребенка», но и здесь мне тоже хочется уделить этому вни­ма­ние.

Слишком часто роди­тели исполь­зуют зри­тель­ный контакт, это мощное сред­ство общения, нега­тив­ным образом. Зная, что дети осо­бенно вни­ма­тельны в тот момент, когда мы прямо смотрим им в глаза, мы часто обра­ща­емся к этому лишь тогда, когда хотим устро­ить ребенку нагоняй. Малень­кий ребенок послу­ша­ется из страха, но когда он под­ра­стет, этот страх будет вызы­вать у него лишь раз­дра­же­ние и чувство обиды. Созна­тельно избегая взгляда ребенка, мы при­но­сим ему вред. И действи­тельно, ребенок вос­при­ни­мает это более болез­ненно, чем даже физи­че­ское нака­за­ние. Поэтому давайте смо­треть ребенку в глаза, улы­ба­ясь и про­из­нося при­ят­ные слова, и нака­зы­вать его за дурное пове­де­ние каким-то другим спо­со­бом.

К сожа­ле­нию, часто роди­тели избе­гают физи­че­ского кон­такта с ребен­ком и при­ка­са­ются к нему только тогда, когда ему тре­бу­ется помощь, напри­мер, при оде­ва­нии и раз­де­ва­нии или когда его надо поса­дить в машину. И это печально, поскольку физи­че­ский контакт — один из наи­бо­лее простых спо­со­бов про­де­мон­стри­ро­вать ребенку свою без­у­слов­ную любовь, так необ­хо­ди­мую для него. Все мы нужда­емся в пози­тив­ных физи­че­ских кон­так­тах с другими чело­ве­че­скими суще­ствами. Скажите честно, неужели вам не приятно, когда друг пожи­мает вам руку и тем самым «сооб­щает», что рад вас видеть?

Кон­цен­тра­ция вни­ма­ния на ребенке требует опре­де­лен­ного напря­же­ния и часто мешает думать о чем-то своем, но ребенку просто жиз­ненно необ­хо­димо ваше участие. Вни­ма­тель­ное отно­ше­ние дает ему воз­мож­ность осо­знать, что он — един­ствен­ный в своем роде, осо­бен­ный. Всем роди­те­лям следует выде­лять хоть сколько-нибудь времени, чтобы пооб­щаться со своим ребен­ком. Только вспо­мните, нас­колько вам приятно про­во­дить время с супру­гом (или с супру­гой), раз­го­ва­ри­вать друг с другом каждый день, и вы поймете, сколь сильна потреб­ность и ребенка в вашем вни­ма­нии.

Вос­пита­ние под­ра­зу­ме­вает собой нечто большее, чем только нака­за­ние. Мы раз­ви­ваем у ребенка ум и вос­пи­ты­ваем в нем харак­тер, тем самым давая ему воз­мож­ность стать пол­но­цен­ным членом обще­ства, ответ­ствен­ным за свои поступки. Вос­пи­ты­вать можно при­ме­ром, сло­вес­ными ука­за­ни­ями, обу­че­нием, шуткой; одним словом, прак­ти­че­ски всеми мето­дами общения, включая и нака­за­ние. Хотя нака­за­ние — это нега­тив­ный и прими­тив­ный метод вос­пита­ния, иногда им можно поль­зо­ваться. Однако лучший способ научить чему-то ребенка — это направить его мысли и действия в верное русло, вместо того чтобы нака­зы­вать за ошибки. Вос­пи­ты­вать ребенка несо­из­ме­римо легче, когда он чув­ствует, что его по-насто­я­щему, искренне любят.

По-разному про­я­в­ляя свою любовь к ребенку, мы тем самым удо­вле­тво­ряем его эмо­ци­о­наль­ные потреб­но­сти. Но у огром­ного числа нынеш­них детей эти потреб­но­сти не удо­вле­тво­рены, вслед­ствие чего все они испы­ты­вают гнев.

Нехватка эмо­ци­о­наль­ной «под­питки» при­во­дит к депрес­сии, а депрес­сия, в свою очередь, вызы­вает допол­ни­тель­ное раз­дра­же­ние. Многие врачи, которые зани­ма­ются лече­нием при­стра­стия к нар­коти­кам и алко­голю, утвер­ждают, что нар­котики и алко­голь при­во­дят к депрес­сии. Это, конечно, так, но боль­шин­ство детей, которые начали их упо­тре­б­лять, уже нахо­ди­лись в депрес­сив­ном состо­я­нии оттого, что их эмо­ци­о­наль­ные потреб­но­сти не были удо­вле­тво­рены. Однако боль­шин­ство взро­с­лых пре­не­бре­гает этим фактом.

Мало кто из нас пони­мает, что под­ро­сток, нахо­дя­щийся в депрес­сии, это по большей части под­ро­сток, испы­ты­ва­ю­щий раз­дра­же­ние. И чем больше он раз­дра­жа­ется, тем более глубоко он погру­жа­ется в депрес­сию. По сути, это зам­кну­тый круг, и в него может попасть любой под­ро­сток, незави­симо от воз­ра­ста и жиз­нен­ного опыта. Это может слу­читься как с богатым, так и с бедным, как с актив­ным, так и с вялым, как с под­рост­ком, у кото­рого много друзей, так и с тем, у кото­рого их нет вовсе.

Что же делать? Всего лишь без­у­словно любя ребенка, мы можем пре­дот­вра­тить его раз­дра­же­ние. Только так мы научим его, как самому спра­в­ляться со своим гневом. Ребенку следует поз­во­лять вып­ле­с­ки­вать свое раз­дра­же­ние; по крайней мере, это лучше, чем если он будет напра­в­лять его внутрь самого себя. Если ребенок пода­в­ляет и скры­вает свое раз­дра­же­ние, это может быть очень опасно для него.

Пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние явля­ется резуль­та­том пода­в­ле­ния раз­дра­же­ния и про­я­в­ля­ется оно и у детей и у взро­с­лых в виде нео­со­знан­ной, но нега­тив­ной реакции. Однако есте­ственно такое пове­де­ние лишь для опре­де­лен­ного воз­ра­ста — ранней юности, то есть от 13 до 15 лет, и пер­во­при­чи­ной его явля­ется отри­ца­тель­ное отно­ше­ние ко всякого рода авто­ри­тетам. Отри­ца­ются авто­ри­теты роди­те­лей, учи­те­лей, хри­стиан, рабо­то­да­те­лей, то есть всех, кто пред­ста­в­ляет собой хоть какую-то власть. И цель такого пове­де­ния — разо­з­лить этих людей, пока­зать, что их авто­ри­тет ничего не стоит.

Под­ростки про­я­в­ляют пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние, забывая о том, что им пору­чено, без­дель­ни­чая, говоря неправду, воруя и без конца опаз­ды­вая. Как только вы поймете, что пред­ста­в­ляет собой такой тип пове­де­ния, то легко сможете обна­ру­жить его про­я­в­ле­ние.

Прак­ти­че­ски каждый человек иногда про­я­в­ляет пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние. Напри­мер, ведя машину, я иногда забы­ва­юсь и пытаюсь обо­гнать другие машины. Ребенок может про­я­в­лять раз­дра­же­ние, напри­мер, пачкая шта­нишки даже после того, как его научили ходить на горшок.

Когда Даниелу было шесть лет, его мама родила ему брата. Прежде Даниел был центром вни­ма­ния всей семьи, поэтому поя­в­ле­ние нового малыша внесло серьезные пере­мены в его жизнь.

Каждый раз, когда он просил маму сделать что-нибудь для него, она была занята младшим братом. Когда бы Даниел ни захотел влезть на колени к папе с книжкой, там уже ока­зы­вался и мла­де­нец. И всякий раз, когда Даниелу хоте­лось покри­чать, мама тут же просила его вести себя потише, потому что малыш спит.

Если ему хоте­лось подер­жать или потро­гать малыша, роди­тели просили его не делать этого.

— Ты можешь навре­дить ему, — гово­рили они.

Ему не раз­ре­шали даже катать его в коляске.

Бедный Даниел! Куда бы он ни повер­нулся, этот ребенок мешал ему. Он хотел пожа­ло­ваться кому-нибудь, но все, каза­лось, были заняты только мла­ден­цем.

Тогда однажды Даниел встал посе­ре­дине кухни и испач­кал шта­нишки.

— Мам, пере­о­день меня! — позвал он. — Я грязный!

Даниел устал от того, что все его бросили. Он был рас­сер­жен и рас­строен. Он знал, что не может кричать на своих роди­те­лей или младшего брата, поэтому выбрал такой кос­вен­ный путь при­вле­че­ния вни­ма­ния. Под­со­зна­тель­ной целью его действий было огор­чить своих роди­те­лей. И он это сделал.

Пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние пона­чалу бывает трудно заметить. Напри­мер, к нему склонны при­ят­ные, уве­рен­ные в себе люди, которые кажутся такими дру­же­лю­б­ными и поэтому нра­вятся окру­жа­ю­щим. Это про­ис­хо­дит потому, что они пода­в­ляют в себе раз­дра­же­ние. Перед нами пред­стает лишь при­ят­ный человек, но его гнев, загнан­ный внутрь, ждет момента, чтобы вырваться наружу.

Скрытое пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние мы часто наблю­даем у детей, осо­бенно у под­рост­ков, в виде их проблем с успе­ва­е­мо­стью.

В начале учеб­ного года у них нет причин сер­диться на учи­те­лей или школу. Правда, есть особые случаи — когда ученик пере­хо­дит в новую школу или когда в класс при­хо­дит новый учитель. Под­ро­сток начи­нает новый учебный год обычно хорошо. Однако по мере того как со школой поя­в­ля­ются какие-то про­блемы, в нем начи­нает нака­п­ли­ваться раз­дра­же­ние.

Под­рост­кам, как и боль­шин­ству пас­сивно-агрес­сивно настро­ен­ных людей, удается какое-то время пода­в­лять свое раз­дра­же­ние, но в конце концов оно воз­ра­с­тает настолько, что про­я­в­ля­ется в виде пас­сивно-агрес­сив­ного пове­де­ния. Успе­ва­е­мость сни­жа­ется. Под­со­зна­тельно ученик думает: «Я так зол на вас, что не буду ничего делать». Но он даже не пони­мает этого. Созна­тельно он хочет делать все так же хорошо, как и другие; под­со­зна­тельно же осво­бо­ждает свой гнев и тем самым при­ни­жает авто­ри­теты — учи­те­лей и (или) роди­те­лей.

Как я уже упо­ми­нал, все под­ростки в неко­то­рой степени настро­ены пас­сивно-агрес­сивно. Но если нам удастся справиться с этим доста­точно кор­рек­тно, они все равно должны будут пройти эту стадию, хотя нач­нется она зна­чи­тельно позже — к 17—18 годам.

Любой три­на­дцати-, четыр­на­дцати-, пят­на­дца­ти­лет­ний под­ро­сток под­со­зна­тельно, а иногда и осо­знанно начи­нает отно­ситься нега­тивно ко всему — осо­бенно это харак­терно для ребят, вхо­дя­щих в группу «75 про­цен­тов». Фак­ти­че­ски это при­во­дит к тому, что они почти посто­янно сер­дятся на всех, кто их окру­жает. Нам же в таком случае следует отно­ситься к этому терпимо — такое пове­де­ние все же лучше, чем если бы они посто­янно сдер­жи­вали свой гнев или напра­в­ляли его внутрь себя.

Однако для роди­те­лей это очень трудно, поэтому они склонны ути­хо­ми­ри­вать своих детей, пода­в­лять их раз­дра­же­ние и под­дер­жи­вать мирные отно­ше­ния. Иногда на кон­суль­та­циях мне при­хо­дится гово­рить роди­те­лям:

— Что бы вы пред­по­чли — чтобы ваш сын кричал на вас или чтобы он увлекся нар­коти­ками? Что бы вы пред­по­чли — чтобы ваша дочь ныла и ворчала или чтобы она забе­ре­ме­нела?

Я всегда советую роди­те­лям пре­до­ставить своему ребенку воз­мож­ность сло­весно выра­жать свое раз­дра­же­ние. Так он посте­пенно нау­чится кон­тро­ли­ро­вать свое пове­де­ние, а мы — вос­пи­ты­вать его так, как сказано в Книге Притч.

Пода­в­лен­ный гнев можно срав­нить со старым кожаным мешком, до отказа напол­нен­ным водой. Она выте­кает из одной дыры, но стоит только ее зажать, как вода сразу про­ры­вает мешок где-нибудь еще. Если мы попы­та­емся удер­жать наших под­рост­ков от выра­же­ния гнева, то это обя­за­тельно будет иметь какую-нибудь нега­тив­ную реакцию, чаще всего имеющую вид пас­сивно-агрес­сив­ного пове­де­ния.

Не забы­вайте, что пол­но­стью исклю­чить это пове­де­ние вы не можете, даже дав своему ребенку воз­мож­ность выра­зить свое раз­дра­же­ние. Вам необ­хо­дим некий «клапан», сквозь который под дав­ле­нием пас­сивно-агрес­сив­ного пове­де­ния будут выхо­дить «пары». Как я уже говорил, пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние пона­чалу про­я­в­ля­ется нео­со­знанно, а нео­со­знан­ные желания лежат вне морали. И человек не заду­мы­ва­ется над тем, плохо или хорошо он посту­пает, он лишь хочет вып­лес­нуть свой гнев.

Под­ростки делают это, огорчая своих роди­те­лей. И они будут про­дол­жать огор­чать своих роди­те­лей всеми доступ­ными спо­собами. Что больше всего терзает роди­те­лей-хри­стиан? В какой области лежат главные инте­ресы хри­сти­ан­ских семей? Конечно, в области духов­но­сти. На что будет наце­лено пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние под­ростка, который вос­пи­ты­ва­ется в такой семье? Конечно, на духов­ность.

Но в боль­шин­стве нехри­сти­ан­ских и неко­то­рых хри­сти­ан­ских семьях роди­тели больше всего обра­щают вни­ма­ние на школь­ные успехи своих детей, вслед­ствие чего пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние в этом случае будет напра­в­лено на школу, на учебу. И в конце концов учеба поте­ряет свое зна­че­ние для ребенка. Что же мы можем сделать, чтобы пре­дот­вра­тить это?

Во-первых, нам не следует делать из этого тра­ге­дию, осо­бенно в то время, когда ребенок нахо­дится на стадии ранней юности. Очень хорошо, если он при­хо­дит к вам с жела­нием пого­во­рить и обсу­дить свои про­блемы. Если под­ро­сток сам начи­нает раз­го­вор, это значит, что ваша позиция по отно­ше­нию к нему не явля­ется нега­тив­ной или авто­ритар­ной. Но пред­ставим себе другую ситу­а­цию. Если вы будете без меры поучать вашего ребенка и давить на него, это даст ему повод думать так: «Ты, как видно, хочешь потре­пать нервы и себе, и мне! Если хочешь, давай, начинай!»

Попро­буйте ответить на вопрос, суще­ствуют ли безо­бид­ные формы пас­сивно-агрес­сив­ного пове­де­ния? (Не забы­вайте, что такое пове­де­ние явля­ется нео­со­знан­ным и заклю­ча­ется в том, что ребенок делает абсо­лютно проти­во­полож­ное тому, чего вы от него ждете.) Что с того, что комната под­ростка захлам­лена? Для него это нор­мально, поскольку роди­тели все время требуют: «Прибери свою комнату!»

Если комната вашей дочери все время в бес­по­рядке, вы можете решить, что на эту тему можно без конца читать нотации, поскольку пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние дочери в данном случае не при­не­сет вреда никому. Почему?

Потому что вы думаете, что наста­в­лять и ука­зы­вать следует главным образом в сфере того, что не слишком уж и важно и не при­не­сет вреда девочке. Вы начи­на­ете все время «пилить» свою дочь за неуб­ран­ную комнату, надеясь, что она, в конце концов, отбро­сит свое нега­тив­ное отно­ше­ние и при­бе­рет ее. Однако для нее намного лучше было бы дер­жаться пас­сивно агрес­сив­ного пове­де­ния по отно­ше­нию к бес­по­рядку в комнате, чем напра­в­лять его против духов­но­сти или пре­не­бре­гать заняти­ями в школе.

Пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние ребенка или под­ростка в воз­ра­сте до 16—17лет еще может быть изме­нено. В част­но­сти, мы можем научить ребенка выра­жать свой гнев пози­тивно, чтобы его пове­де­ние не выхо­дило за рамки нор­маль­ного для данного воз­ра­ста.

Однако иногда, когда под­ро­сток дости­гает воз­ра­ста 16—17 лет, его пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние может не исчез­нуть, а, нао­бо­рот, стать для него нормой. И в этом случае с ним прак­ти­че­ски ничего нельзя поде­лать.

Именно по этой причине очень важно как можно раньше обра­тить вни­ма­ние на пове­де­ние ребенка. Мы должны про­с­ле­дить, чтобы в вопро­сах духов­но­сти, да и во всех других сферах его жизни, ребенок не занимал пас­сивно-агрес­сив­ную позицию, иначе такое пове­де­ние со вре­ме­нем станет напра­в­лен­ным вообще против всего и всех.

Пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние явля­ется одной из основ­ных сил, упра­в­ля­ю­щих миром, — как в меж­ду­на­род­ном и наци­о­наль­ном мас­штабе, так и в местном, и даже на вашей улице. Напри­мер, мно­же­ство иллю­стра­ций пас­сивно-агрес­сив­ного пове­де­ния взро­с­лых людей можно найти, рас­сма­т­ри­вая отно­ше­ния между рабо­то­да­те­лями и слу­жа­щими.

Во время собе­се­до­ва­ния с пер­спек­тив­ным слу­жа­щим рабо­то­да­тель не ведет себя пас­сивно-агрес­сивно. Может пройти несколько месяцев, прежде чем такой тип пове­де­ния начнет про­я­в­ляться и у слу­жа­щего. Подобно ребенку, при­шедшему в новую школу, он при­сту­пает к работе с пози­тив­ным отно­ше­нием. Все идет хорошо — какое-то время.

Но затем начи­на­ются непри­ят­но­сти. Что-то раз­дра­жает слу­жа­щего, это раз­дра­же­ние нака­п­ли­ва­ется в нем и в конце концов про­я­в­ля­ется в виде пас­сивно-агрес­сив­ного пове­де­ния, напри­мер, каких-то жестов и мимики, которые не сви­детель­ствуют о его почте­нии к авто­ри­тету рабо­то­да­теля. Слу­жа­щий начи­нает рабо­тать хуже, и у рабо­то­да­теля ста­но­вится все меньше желания видеть его в своей фирме. Наконец, его пове­де­ние ста­но­вится таким, что его просто уволь­няют.

Главное отличие в пове­де­нии детей и взро­с­лых, настро­ен­ных пас­сивно-агрес­сивно, состоит в том, что у детей оно по большей части бес­со­зна­тель­ное, в то время как взро­с­лые пре­красно пони­мают, что делают. Лишь вначале их пове­де­ние носит бес­со­зна­тель­ный харак­тер.

Совсем недавно один мой друг, биз­не­с­мен, решил нанять себе офис-мене­джера.

«Ты знаешь, Росс, — сказал он мне, — я думал, что такое рас­пре­де­ле­ние обя­зан­но­стей было бы опти­маль­ным. Я мог бы больше рабо­тать с другими фирмами, а он — решать вопросы с кли­ен­тами, слу­жа­щими, про­во­дить собра­ния и так далее. Короче говоря, Эверетт казался мне самым под­хо­дя­щим на эту долж­ность, спо­соб­ным решить многие про­блемы.

Так оно и ока­за­лось — вначале. Мы дого­во­ри­лись, что первое время, пока он будет вникать, я буду платить ему немного, а затем у него будет хорошая зар­плата, зави­ся­щая от каче­ства его дея­тель­но­сти.

Все шло хорошо до тех пор, пока одному из моих сотруд­ни­ков не пона­до­би­лось в течение несколь­ких дней при­сут­ство­вать в офисе для выпол­не­ния какой-то работы. Моя секретарша не смогла напе­ча­тать необ­хо­ди­мый для него мате­риал потому, что выну­ждена была рабо­тать за Эве­ретта, который по неиз­вест­ным мне при­чи­нам три дня отсут­ство­вал.

— Он отпра­ши­вался? — спросил я друга.

— Нет, он просто не при­хо­дил на работу, и все. Несколько недель назад я раз­го­ва­ри­вал с ним и понял, что у него какие-то про­блемы, свя­зан­ные с недавно умершим отцом. Эверетт сказал мне тогда, что ему может пона­до­биться несколько отгулов, чтобы помочь матери решить юри­ди­че­ские вопросы по этому поводу, но так ни разу и не отпро­сился.

Пораз­мы­слив, я решил пока ничего не пред­при­ни­мать. Через несколько недель секретарша сооб­щила мне, что Эверетт не явля­ется на работу уже регу­лярно. Я решил пого­во­рить с ним об этом, и он мне сказал, что стал под­ра­ба­ты­вать где-то еще потому, что я плачу ему мало, что он купил машину, а кроме того ему повы­сили арен­д­ную плату. Он сказал мне: „По­ни­маю, что вы доби­вались, чтобы я работал лучше, но вы не сдер­жали своего слова“.

Я напо­мнил ему условия нашего согла­ше­ния, но он очень рас­сер­дился, обвиняя меня в том, что я не побес­по­ко­ился о нем и его семье.

Вскоре после этого мне нужно было несколько дней пора­бо­тать в офисе, в резуль­тате чего у меня поя­ви­лась воз­мож­ность увидеть своего офис-мене­джера в деле. Как ока­за­лось, делал он очень мало. Не зани­мался многими орга­ни­за­ци­он­ными вопро­сами, свалив их на секретаршу, не ста­рался найти новых кли­ен­тов. Короче говоря, он не делал почти ничего.

Я попро­бо­вал еще раз пого­во­рить с ним, но он был настроен очень вра­ждебно. Я при­гро­зил, что вычту у него из зара­бот­ной платы, если он не начнет рабо­тать как следует.

Это встре­во­жило его, и при­мерно шесть месяцев он делал слабые попытки выпол­нять свою работу получше. Я даже повысил ему оклад, надеясь, что это под­стег­нет его, но по-преж­нему каждый раз, когда я отлу­чался для работы с другими фирмами, он находил предлог, чтобы уйти из офиса. Он говорил, что должен быть на собе­се­до­ва­нии с новыми кли­ен­тами, которых нашел, но ни один из них так и не поя­вился в нашем офисе.

Наконец, он стал такой обузой для фирмы, что я уволил его. Однако он считал, что во всех его бедах виноват я. Он утвер­ждал, что работал, как собака, я же якобы отнесся к нему отвра­ти­тельно».

Когда я узнал, что Эверетт никогда не ладил и со своим отцом, то пере­стал уди­в­ляться тому, как раз­ви­вались отно­ше­ния между ним и моим другом.

Эверетт создал такую ситу­а­цию, при которой у него был бы предлог злиться на своего босса. Если до того его пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние затра­ги­вало лишь роди­те­лей и жену, то затем он стал вести себя так и в отно­ше­нии своего рабо­то­да­теля. Сначала бес­со­зна­тельно, а потом наме­ренно он делал все, чтобы разо­з­лить своего шефа, и все только для того, чтобы дока­зать, что прав. Чем более пас­сивно-агрес­сивно настроен человек, тем легче ему моро­чить голову и себе и другим, дока­зы­вая свою правоту. Я по-насто­я­щему сочув­ство­вал моему другу. Мне тоже при­хо­ди­лось рабо­тать с такими людьми, и знаю, нас­колько это тяжело. Они спо­собны найти оправ­да­ние прак­ти­че­ски любым своим действиям.

Однажды я нанял молодую женщину д ля работы секрета­рем в клинике. Пона­чалу все шло очень хорошо. Она была при­ят­ной и добро­же­ла­тель­ной, и главное — хорошо спра­в­ля­лась со своей работой.

Но по про­ше­ствии месяца, как и любая пас­сивно-агрес­сивно настро­ен­ная лич­ность, она начала отно­ситься к своим обя­зан­но­стям все менее и менее ответ­ственно, посто­янно опаз­ды­вала. Наконец ее опо­з­да­ния уже просто невоз­можно было игно­ри­ро­вать. На обед она тратила гораздо больше времени, чем было отве­дено, а иногда и вовсе не пока­зы­ва­лась на работе.

Я очень не люблю уволь­нять людей, и поэтому мирился с этой жен­щи­ной довольно долго. Но затем я заметил, что ее отно­ше­ние ска­зы­ва­ется и на том, как она рабо­тает. Она стала оста­в­лять работу неза­кон­чен­ной, и доде­лы­вать ее при­хо­ди­лось другим, которые выра­жали свое недо­воль­ство, причем вполне справед­ливо.

Ирония заклю­ча­лась в том, что эта женщина была, в общем-то, очень при­ят­ной, и тем, кто не работал с ней непо­сред­ственно, она по-насто­я­щему нрави­лась. Однако те слу­жа­щие, которых она под­во­дила, не выпол­няя вовремя свою работу, него­до­вали и воз­му­щались. Своим без­а­ла­бер­ным отно­ше­нием она сумела создать страш­ный бес­по­ря­док во всем офисе.

Так или иначе, но в одну пятницу (пятница счита­ется у нас самым напря­жен­ным днем недели) в полдень она вдруг оставила работу и ушла. Никаких особых причин так посту­пить у нее не было, и ничего страш­ного в резуль­тате не про­и­зо­шло, но она ушла, просто оставив других секрета­рей в трудном поло­же­нии.

На сле­ду­ю­щий день она позво­нила мне, изви­ни­лась за то, что сделала, и спро­сила, можно ли ей про­дол­жить рабо­тать. Я не смог сказать ей «нет», поэтому велел при­хо­дить на работу, как обычно, в поне­дель­ник; она, как и все пас­сивно-агрес­сивно настро­ен­ные люди, поо­бе­щала рабо­тать лучше.

Повесив трубку, я стал обду­мы­вать ситу­а­цию в целом и понял, что она вряд ли будет рабо­тать лучше. За про­шедшую неделю она рабо­тала хуже, чем прежде. Поэтому я пере­з­во­нил ей и сообщил о своем отказе. Хотя мне было очень непри­ятно, я знал, что должен посту­пить так. Не могу даже и пере­дать, нас­колько изме­нился наш офис после ее ухода.

Еще раз хочется под­чер­к­нуть, что все люди в неко­то­рой степени могут считаться пас­сивно-агрес­сив­ными. У одних это про­я­в­ля­ется в каких-то осо­бен­но­стях харак­тера; другие демон­стри­руют это, посто­янно опаз­ды­вая на встречи; список подоб­ных про­я­в­ле­ний бес­ко­не­чен. Но только в случае, когда пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние про­я­в­ля­ется по отно­ше­нию ко всему, можно гово­рить о патоло­ги­че­ском рас­стройстве.

Сего­д­няш­ние дети могут пре­вра­титься в пас­сивно-агрес­сивно настро­ен­ных взро­с­лых, если мы уже сейчас не поможем им справиться с соб­ствен­ным гневом и раз­дра­же­нием.

Чем младше ребенок, тем более «по-детски» он будет выра­жать свой гнев. Детям стар­шего воз­ра­ста нужно учиться выра­жать его каким-то пози­тив­ным образом. И об этом должны поза­ботиться мы, роди­тели.

Пре­красно понимаю, что роди­тели часто так устают, что просто говорят своему ребенку: «Веди себя потише!» Но совер­шенно оче­видно, что это неправиль­ный подход. Этим они добьются лишь того, что ребенок «загонит» свой гнев внутрь. Мне хоте­лось бы рас­ска­зать, как можно более эффек­тивно, чем простым окриком «Веди себя потише!», помочь детям и под­рост­кам выра­жать свое раз­дра­же­ние пози­тивно.

Чтобы помочь роди­те­лям справиться со всеми слож­но­стями про­цесса усми­ре­ния гнева их детей, я при­ду­мал спе­ци­аль­ную «лест­ницу раз­дра­же­ния». У нее пят­на­дцать сту­пе­нек, и каждая из них пред­ста­в­ляет собой способ пове­де­ния в случае воз­ни­ка­ю­щего раз­дра­же­ния (они при­ве­дены в порядке умень­ше­ния эффек­тив­но­сти каждого способа):

1. Вести себя хорошо, спо­койно, несмо­тря на раз­дра­же­ние.

2. Попы­таться найти решение про­блемы.

3. Сфо­ку­си­ро­вать раз­дра­же­ние только на его источ­нике.

4. Выска­зать основ­ные жалобы.

5. Рас­су­ждать логи­че­ски и кон­струк­тивно.

6. Громко выра­зить недо­воль­ство, плохо вести себя.

7. Выру­гаться.

8. Вып­лес­нуть раз­дра­же­ние на кого-нибудь еще, а не на того, кто явля­ется его источ­ни­ком.

9. Выска­зы­вать жалобы, не свя­зан­ные с источ­ни­ком раз­дра­же­ния.

10. Что-нибудь бросить.

11. Что-нибудь разбить.

12. Грубо выру­гаться, оскор­бить кого-то.

13. Эмо­ци­о­нально раз­ру­ши­тель­ное пове­де­ние, потеря кон­троля над собой.

14. Нанести физи­че­ский вред.

15. Вести себя пас­сивно-агрес­сивно.

Нам нужно вести себя так, чтобы не при­но­сить вреда никому. Как мы уже обсу­ждали раньше, пас­сивно-агрес­сив­ное пове­де­ние явля­ется наи­худшим спо­со­бом выра­зить свое раз­дра­же­ние. Поте­рять кон­троль и начать все крушить или же выру­гаться на кого-нибудь — плохо, но все же лучше, чем вести себя пас­сивно-агрес­сивно, поскольку справиться с таким состо­я­нием легче и легче его пре­дот­вра­тить.

Еще один способ выра­зить свой гнев — при­па­док ярости. Вы будете ругаться и кричать, то есть направите свое раз­дра­же­ние не на его источ­ник, а на того, кто слу­чайно ока­зался побли­зо­сти. Нас­колько подоб­ное пове­де­ние кажется плохим, настолько оно лучше пас­сивно-агрес­сив­ного.

«Под­ни­ма­ясь» по этой «лест­нице» снизу вверх, мы придем к сло­вес­ному выра­же­нию гнева, когда поток слов обру­ши­ва­ется на того, кто слу­чайно ока­зался рядом. И хотя это в прин­ципе плохо, но все же лучше, чем крушить все вокруг и ругаться.

На верхних «сту­пень­ках лест­ницы» мы обна­ру­жим лучшие способы выра­же­ния гнева. Напри­мер, на третьей «сту­пеньке» — кон­цен­три­ро­вать свое вни­ма­ние только на источ­нике раз­дра­же­ния. Вы можете ворчать или даже покри­чать, но отно­сить свое раз­дра­же­ние будете только к тому, что его вызвало.

Сред­ство унять гнев, рас­поло­жив­ше­еся на вер­хушке «лест­ницы», — самое лучшее. Это наи­бо­лее при­ем­ле­мый и раци­о­наль­ный способ выра­зить свои чувства к тому чело­веку, который вызвал у вас раз­дра­же­ние. Если посту­пите именно так, то есть будете вести себя сдер­жанно и разумно, вы можете наде­яться, что этот человек, с которым у вас воз­ни­кли про­блемы, посту­пит так же; вы сможете раци­о­нально и логи­че­ски раз­ре­шить спор, подис­ку­ти­ро­вать и прийти к какому-то согла­ше­нию. Немно­гие люди пони­мают, что это — лучшее решение. Но если ваш под­ро­сток будет видеть хотя бы иногда, что вы спра­в­ля­етесь со своим гневом именно так, это послу­жит для него отлич­ным образ­цом.

Для вас не должно быть нео­жи­дан­но­стью, что ваш под­ро­сток время от времени будет очень раз­дра­жаться, но надо поста­раться, чтобы он выражал свой гнев сло­весно. Тогда вам будет легче опре­де­лить, на какой сту­пеньке «лест­ницы гнева» он нахо­дится и на что ему следует обра­тить вни­ма­ние. После того как вы оба успо­ко­и­тесь, обсу­дите с ним его пове­де­ние, и если он выражал свое раз­дра­же­ние кор­рек­тно, похвалите его за это и попро­сите обра­тить вни­ма­ние на те аспекты его пове­де­ния, которые, по вашему мнению, следует изме­нить.

Поз­вольте мне про­яс­нить данный вопрос. Речь идет о том, чтобы выра­жать свой гнев только сло­весно, а не какими-то иными пове­ден­че­скими актами. Я реко­мен­дую выра­жать свои чувства именно таким образом, поскольку это поможет со вре­ме­нем выра­бо­тать наи­луч­шие методы усми­ре­ния своего раз­дра­же­ния.

О том, как можно помочь под­ростку справиться со своим гневом, рас­скажу на примере своего друга, чей сын пришел однажды домой из школы с плохими отмет­ками по мате­ма­тике.

Джерри, обычно живой и веселый, вошел в дом, бросил сумку с книгами и тет­ра­дями на столик в холле и с шумом про­то­пал на кухню. Не обна­ру­жив в холо­диль­нике для себя ничего инте­рес­ного, он резко захлоп­нул дверцу.

— Ты могла бы, мама, поста­раться, чтобы в холо­диль­нике хоть что-нибудь было, — про­вор­чал он и направился в свою комнату, спо­т­кнув­шись по дороге о кубики младшего брата.

Он тут же закри­чал:

— Бобби, сейчас же убери свои игрушки! Тебе бы сле­до­вало всыпать! Я мог сломать себе ногу!

— Ну, Джерри, хватит, — сказала ему мама, — вижу, что ты почему-то раз­дра­жен, но вряд ли из-за отсут­ствия еды в холо­диль­нике и игрушек Бобби. Понимаю, что ты просто вып­ле­с­ки­ва­ешь свое раз­дра­же­ние. Поста­райся успо­ко­иться, — она ласково поло­жила свою руку на плечо Джерри. — У тебя какие-нибудь непри­ят­но­сти в школе?

Джерри принес школь­ную сумку со стола в холле и достал тет­радку для кон­троль­ных работ.

— Да нет, если только двойку по мате­ма­тике не считать непри­ят­но­стью, — про­из­нес он сар­ка­сти­че­ски.

— Ты хочешь пого­во­рить об этом сейчас или чуть попозже?

— Не понимаю, почему у меня такая низкая оценка, мам, — сказал Джерри намного мягче. — Мне кажется, я все сделал как надо. И я не знаю, как быть.

— А что если пого­во­рить с твоим пре­по­да­ва­те­лем, напри­мер, завтра. Может быть, он сможет объ­яс­нить, почему поставил тебе двойку?

— Да он и слушать не станет. Он из тех, которые никогда не оши­ба­ются.

— Но, может быть, если ты пого­во­ришь с ним, Джерри, то обна­ру­жишь, что он не такой уж и плохой человек? Учителя ценят тех, кто про­я­в­ляет интерес к учебе.

В конце концов Джерри решил пого­во­рить с пре­по­да­ва­те­лем. На сле­ду­ю­щий день он пришел из школы в при­под­ня­том настро­е­нии.

— Угадай, что ока­за­лось, мам! Ты была права. Учитель сам ошибся, про­ве­ряя мою работу, и теперь у меня не двойка, а чет­верка.

Мама Джерри посту­пила мудро, дав ему воз­мож­ность выра­зить свои чувства сло­весно и рас­ска­зать об истин­ных при­чи­нах раз­дра­же­ния.

Важно понять, что, общаясь с под­рост­ками, супру­гом, слу­жа­щими, началь­ством, рано или поздно, вы неиз­бежно в какие-то моменты будете раз­дра­жаться. Раз­дра­же­ние явля­ется одним из резуль­та­тов любых чело­ве­че­ских вза­и­мо­от­но­ше­ний. Мы должны также осо­знать, что если гнев не ста­раться сдер­жи­вать, то кон­тро­ли­ро­вать пове­де­ние станет все труднее, и это может окон­читься вспыш­кой ярости. Чем больше раз­дра­же­ния нака­п­ли­ва­ется, тем более «раз­ру­ши­тельны» послед­ствия.

Сле­до­ва­тельно, мы должны научить наших детей, осо­бенно под­рост­ков, «убивать гнев в заро­дыше». Если при­чи­ной его было непо­ни­ма­ние или если гнев оправ­дан, нужно научить ребят изли­вать свое раз­дра­же­ние каким-либо пози­тив­ным образом, напри­мер, разо­браться, чтобы раз­ре­шить про­блему.

Человек не рожда­ется с умением спра­в­ляться со своим гневом. Мы, роди­тели, должны поза­ботиться о том, чтобы у наших детей, когда они выра­с­тут, это умение было. Мы должны научить их выра­жать свои чувства сло­весно, не допус­кая вспышек в виде каких-то пове­ден­че­ских актов, и главное — учить их не напра­в­лять раз­дра­же­ние внутрь самих себя, иначе со вре­ме­нем они пре­вра­тятся в пас­сивно-агрес­сивно настро­ен­ных взро­с­лых.

Раз­дра­жен­ный человек не может быть дея­тель­ным. Он не в состо­я­нии принять какие бы то ни было авто­ри­теты, включая и духов­ные. «Ибо гнев чело­века не творит правды Божией» (Иак. 1:20).