Если вы впервые заду­мались об обмене взгля­дами, это может пока­заться вам не слишком суще­ствен­ным фак­то­ром в общении с ребен­ком. Однако в нашей работе с детьми, наблю­дая общение детей и роди­те­лей и изучая резуль­таты иссле­до­ва­ний, мы пришли к выводу, что обмен взгля­дами чрез­вы­чайно важен. Обмен взгля­дами имеет реша­ю­щее зна­че­ние не только в уста­но­в­ле­нии хоро­шего кон­такта с ребен­ком, но и в удо­вле­тво­ре­нии его эмо­ци­о­наль­ных потреб­но­стей. Сами того не созна­вая, мы исполь­зуем обмен взгля­дами как пер­вейший способ про­я­в­ле­ния любви, осо­бенно к ребенку. Ребенок смотрит в глаза роди­те­лям (или другим людям), чтобы удо­вле­тво­рить свои эмо­ци­о­наль­ные потреб­но­сти. Чем больше роди­тели встре­ча­ются взгля­дами с детьми, выражая таким спо­со­бом любовь, тем больше ребенок насы­ща­ется любовью и тем полнее его эмо­ци­о­наль­ная емкость.

Что такое обмен взгля­дами? В первую очередь это под­ра­зу­ме­вает необ­хо­ди­мость глядеть прямо в глаза другому чело­веку. Боль­шин­ство людей не осо­знает, нас­колько важен этот фактор. Вам когда-нибудь при­хо­ди­лось вести раз­го­вор с чело­ве­ком, который отводит глаза в сторону и избе­гает встре­чаться с вами глазами? Это непро­сто. Наши чувства к чело­веку очень сильно зависят от обмена взгля­дами (зри­тель­ного кон­такта).

Нам обычно сим­па­тичны люди, встре­чаться глазами с кото­рыми нам приятно, осо­бенно если это сопро­во­жда­ется еще и добро­же­ла­тель­ным выра­же­нием лица, искрен­ней улыбкой.

К несча­стью, роди­тели, сами того не созна­вая, зача­стую придают обмену взгля­дами иной смысл. Напри­мер, роди­тели могут ода­ри­вать ребенка взгля­дами только при опре­де­лен­ных усло­виях: когда ребенок ведет себя без­у­ко­риз­ненно и роди­тели испы­ты­вают гор­дость за него. Такое отно­ше­ние рас­це­ни­ва­ется ребен­ком как любовь с усло­вием. Как уже упо­ми­на­лось, ребенок может нор­мально раз­ви­ваться и расти при обрат­ном отно­ше­нии. Пусть даже мы искренне любим нашего ребенка, мы обязаны нау­читься правильно общаться с ним на уровне взгля­дов. Иначе он получит невер­ное пред­ста­в­ле­ние о наших чув­ствах и не ощутит себя любимым вне всяких условий.

Очень часто у роди­те­лей выра­ба­ты­ва­ется ужасная при­вычка при­бе­гать к обмену взгля­дами, главным образом, когда они хотят оказать сильное влияние на ребенка, осо­бенно при выра­же­нии отри­ца­тель­ного отно­ше­ния. Мы знаем, что ребенок наи­бо­лее вни­ма­те­лен, когда смотрит нам в глаза. Мы можем вос­поль­зо­ваться этим, чтобы давать инструк­ции, делать выго­воры и кри­ти­ко­вать ребенка. И это будет ужасной ошибкой. Такой способ исполь­зо­ва­ния силы взгляда исклю­чи­тельно для выра­же­ния отри­ца­тель­ных эмоций сра­ба­ты­вает до тех пор, пока ребенок мал.

Но помните, что обмен взгля­дами — один из главных источ­ни­ков эмо­ци­о­наль­ного вос­пита­ния ребенка. Когда роди­тели исполь­зуют это могучее сред­ство упра­в­ле­ния для соб­ствен­ных нужд, пре­и­му­ще­ственно с нега­тив­ным оттен­ком, ребенок не может видеть роди­те­лей иначе, как в нега­тив­ном свете. И хотя это может давать хорошие резуль­таты, пока ребенок мал, помните, послу­ша­ние ребенка вызвано страхом. Когда он под­ра­стет, страх сме­нится злостью, отчу­ж­де­нием и депрес­сией. Пере­читайте слова Тома, ведь он говорил именно об этом.

Если бы только его роди­тели знали! Они сильно любили Тома, но не осо­зна­вали, как редко смо­трели ему в глаза, да и то только тогда, когда хотели дать ему ука­за­ния или при­з­вать к дис­ци­плине.

Том инстин­к­тивно знал, что роди­тели все же любят его. Но, поскольку обмен взгля­дами они исполь­зо­вали обычно с кри­ти­че­ской целью, это всегда сбивало его с толку, и он не мог оценить чувств роди­те­лей. Помните его утвер­жде­ние? «Никому до меня нет дела, кроме моих друзей». А когда я пере­с­про­сил: «Никому?», он ответил: «Разве что роди­те­лям... Я не знаю». Том пони­мает, что он, по идее, должен чув­ство­вать на себе любовь, но он ее не чув­ство­вал.

Роди­тели спо­собны при­об­ре­сти еще более пагуб­ную при­вычку: избе­гать встре­чаться глазами с детьми и исполь­зо­вать такой метод как орудие нака­за­ния. Это жестоко. Мы частенько про­де­лы­ваем это по отно­ше­нию к нашим супру­гам (ну, сознайтесь же!). Наме­рен­ный отказ от кон­такта глазами с ребен­ком обычно вос­при­ни­ма­ется им болез­ненно, более болез­ненно, чем телес­ное нака­за­ние. Это может стать одним из тех инци­ден­тов в жизни ребенка, которые он никогда не забудет.

В отно­ше­ниях роди­те­лей и ребенка порой воз­ни­кают опре­де­лен­ные обсто­я­тель­ства, которые могут оказать влияние на всю после­ду­ю­щую жизнь ребенка; опре­де­лен­ные события, которые ребенок, а иногда и роди­тели никогда не забудут. Умыш­лен­ный отказ от кон­такта глазами с ребен­ком, чтобы тем самым выра­зить свое нео­до­бре­ние, может стать таким собы­тием и явля­ется ярким при­ме­ром любви с усло­вием. Мудрый роди­тель сделает все, что в его силах, чтобы избе­жать этого.

Наши способы выра­же­ния любви не должны зави­сеть от того, довольны мы ребен­ком или нет. Необ­хо­димо выка­зы­вать свою любовь после­до­ва­тельно, без пере­боев, незави­симо от ситу­а­ции. Справиться с плохим пове­де­нием мы можем другими спо­собами, которые не поме­шают выра­же­нию любви. Мы будем еще гово­рить о дис­ци­плине и о том, как добиться ее, не нарушая свя­зы­ва­ю­щей нас любви. Сейчас нам нужно понять, что роди­тели должны исполь­зо­вать обмен взгля­дами как способ непре­рыв­ного выра­же­ния любви, а не как сред­ство дис­ци­пли­ни­ро­ва­ния.

Мы все знаем, что дети учатся путем моде­ли­ро­ва­ния ролей, т. е. копируя нас. Дети познают искус­ство и цели обмена взгля­дами таким же путем. Если мы дарим ребенку посто­янно любящие, поло­жи­тель­ной окраски взгляды, он будет делать то же самое. Если мы будем исполь­зо­вать взгляды для выра­же­ния раз­дра­же­ния, то и он будет делать так же.

Знаете ли вы ребенка, который кажется непри­ят­ным и даже нес­нос­ным? Скорее всего, он под­ни­мет глаза лишь на краткое мгно­ве­ние, когда впервые увидит вас, и притом лишь в том случае, если вы что-то чрез­вы­чайно инте­рес­ное скажете или сде­ла­ете. В осталь­ных случаях он избе­гает смо­треть на вас. Такой мимо­лет­ный взгляд непри­я­тен, бес­по­коит и даже может раз­дра­жать. А потом пона­блю­дайте, как роди­тели ребенка исполь­зуют обмен взгля­дами. Нет ли в этом сход­ства?

Пред­ста­в­ля­ете, в каком невы­год­ном поло­же­нии ока­зы­ва­ется ребенок, как трудно ему будет нала­жи­вать дружбу и интим­ные отно­ше­ния?! Как его будут отвер­гать и недо­лю­бли­вать свер­ст­ники не только сейчас, но, воз­можно, и всю жизнь, потому что шансов изме­нить способ общения очень мало. Во-первых, он не осо­знает, что отводит взгляд, и во-вторых, изме­нить при­вычку чрез­вы­чайно трудно, если только роди­тели не изменят свой способ обмена взгля­дами с ребен­ком, пока еще не поздно. Это един­ствен­ная надежда ребенка.

Иде­аль­ное под­твер­жде­ние подоб­ной тра­ге­дии было полу­чено во время иссле­до­ва­ния, про­ве­ден­ного в педи­а­три­че­ской клинике. Иссле­до­ва­тель сидел в конце кори­дора, запи­сы­вая, сколько раз сестры и добро­воль­ные помощ­ники заходят в каждую палату. Было заме­чено, что одних детей наве­щали намного чаще, чем других. Резуль­таты были потря­са­ю­щими. Отчасти, конечно, здесь ска­зы­ва­лась серьез­ность забо­ле­ва­ния ребенка и степень необ­хо­ди­мого ухода. Но эти факторы не объ­яс­няли огромных раз­ли­чий в коли­че­стве кон­так­тов с паци­ен­тами. Вы уже, веро­ятно, дога­дались. Наи­бо­лее общи­тель­ный ребенок получал больше вни­ма­ния. Если только у мед­пер­со­нала или добро­воль­ных помощ­ни­ков выда­ва­лась сво­бод­ная мину­точка и воз­мож­ность выбора, в какую комнату войти, они, есте­ственно, выби­рали ребенка, с которым приятно общаться.

В чем отличие при­ят­ного ребенка? Обна­ру­жи­лось несколько осо­бен­но­стей, таких, как живость, спо­соб­ность гово­рить и непо­сред­ствен­ность, но главным, т. е. самым главным фак­то­ром, был обмен взгля­дами. Менее всех посе­ща­е­мые дети едва взгля­ды­вали на при­шедшего и сразу же отво­дили глаза. Дети избе­гали встре­чаться глазами, соз­да­вая труд­но­сти в общении с ними. Взро­с­лые, есте­ственно, чув­ство­вали себя неуютно с такими детьми. Мед­се­стры и добро­воль­ные помощ­ники, не заду­мы­ва­ясь о своей роли в уста­но­в­ле­нии отно­ше­ний, не так пони­мали детей, полагая, что они хотят остаться одни или что они не сим­па­ти­зи­руют мед­пер­со­налу. Посте­пенно этих детей стали избе­гать, еще более уси­ли­вая в них чувство оди­но­че­ства, им каза­лось, что их не любят, что они не нужны никому и что вообще нику­дыш­ные.

Подоб­ное про­ис­хо­дит в тысячах семей. Про­и­зо­шло это и с Томом. И исправить это роди­тели могли бы, уста­но­вив прак­тику обмена взгля­дами, т. е. выразив свою без­у­слов­ную любовь. Если бы они только знали это (а также неко­то­рые другие реко­мен­да­ции о том, как любить ребенка, о которых вскоре пойдет раз­го­вор), то у них не воз­ни­кло бы таких ослож­не­ний в отно­ше­ниях с их маль­чи­ком.

Другое важное заклю­че­ние нашего иссле­до­ва­ния тоже было сделано в педи­а­три­че­ской клинике, но уже в уни­вер­си­тет­ском гос­питале. Мы изучали стран­ный феномен — синдром нес­по­соб­но­сти к раз­ви­тию. При этой болезни, обычно в воз­ра­сте от 6 до 12 месяцев, ребенок пере­стает раз­ви­ваться. Часто он пере­стает есть и расти, ста­но­вится вялым и апа­тич­ным и может даже умереть без всякой явной причины. Все анализы и обсле­до­ва­ния не пока­зы­вали откло­не­ний от нормы.

Почему же ребенок терял желание жить? В боль­шин­стве случаев, которые нам известны, роди­тели этих детей отвер­гали их, подчас несо­зна­тельно (не замечая этого). Такие роди­тели не спо­собны на созна­тель­ном уровне совла­дать со своим чув­ством оттор­же­ния ребенка, поэтому они отвер­гают его бес­со­зна­тельно, своим пове­де­нием. Выяс­ни­лось, что эти роди­тели избе­гали встре­чаться глазами с ребен­ком, а также избе­гали физи­че­ского кон­такта. Иными словами, мы обна­ру­жили, что их роди­тель­ские обя­зан­но­сти сво­ди­лись к кор­м­ле­нию, оде­ва­нию и тому подоб­ным вещам.

Синдром нес­по­соб­но­сти к раз­ви­тию — пора­зи­тель­ное явление, но другие наши откры­тия не менее уди­ви­тельны. Во время налетов фаши­стов на Лондон во время Второй мировой войны многие дети для безо­пас­но­сти были выве­зены в при­го­род. Роди­тели их оста­вались в Лондоне. Этим детям, как правило, был обес­пе­чен хороший уход: они были чистыми, хорошо накор­м­лен­ными и могли себя чув­ство­вать ком­фортно. Однако усилий пер­со­нала было недо­ста­точно, чтобы удо­вле­тво­рить эмо­ци­о­наль­ные запросы всех детей в обмене взгля­дами и физи­че­ском кон­такте.

Боль­шин­ство детей стра­дало от недо­статка эмоций. Было бы гораздо лучше оставить их с мамами. Угроза эмо­ци­о­наль­ной травмы была больше, чем угроза травмы физи­че­ской.

Опас­но­сти, ловушки, под­сте­ре­га­ю­щие эмо­ци­о­нально осла­б­лен­ного ребенка, пои­с­тине угро­жа­ющи! Роди­тели, сде­лайте ваших детей силь­ными! Ваш важ­нейший инстру­мент — без­у­слов­ная любовь.

В своей работе с учи­те­лями по про­грамме раннего раз­ви­тия я ста­ра­юсь при­об­щить их к науке обмена взгля­дами и физи­че­ского кон­такта и объ­яс­нить, как это влияет на спо­соб­но­сти ребенка и его желание учиться.

Учитель всегда рас­по­знает трех-четы­рех­лет­него ребенка, про­я­в­ля­ю­щего бес­по­койство, страх и неу­ве­рен­ность, по его неу­ме­нию смо­треть в глаза. Даже малый недо­ста­ток эмоций может вызы­вать у ребенка труд­но­сти в обмене взгля­дами.

Очень оза­бо­чен­ный ребенок будет вдоба­вок испы­ты­вать труд­но­сти в общении со взро­с­лыми (а часто и со свер­ст­ни­ками). Эмо­ци­о­нально удо­вле­тво­рен­ный ребенок спо­со­бен спо­койно обра­титься к учи­тель­нице, прямо подойти к ней, посмо­треть ей уве­ренно в глаза и сказать то, что он думает. Напри­мер: «Можно мне взять листок бумаги?» Чем меньше ребенок удо­вле­тво­рен эмо­ци­о­нально, тем труднее ему будет сделать это.

Обычно в классе нет­рудно найти хотя бы одного ребенка (как правило, маль­чика), который столь полон тревоги, страха, что не может выдер­жать прямого взгляда, говорит нере­ши­тельно, а часто не может заго­во­рить без упра­ши­ва­ния и который при­бли­зится к учителю лишь бочком или околь­ным путем. Порой ребенок спо­со­бен подойти к учителю, направив­шись почти в проти­во­полож­ную сторону. Конечно, таким детям трудно учиться, потому что они нес­по­койны и напря­жены.

Когда мы заме­чаем такого несчаст­ного ребенка, я прошу учителя поза­ни­маться с ним, сидя напротив него за столом. Затем я прошу его кос­нуться ребенка, как бы слу­чайно встретиться с ним взгля­дом (нас­колько ребенок может выдер­жать) во время раз­го­вора. Еще через неко­то­рое время я прошу учителя слегка обнять ребенка, объ­яс­няя ему что-нибудь новое; учитель бывает изумлен, и я каждый раз изум­ля­юсь, нас­колько легче для ребенка учиться, если вначале взро­с­лые поза­боти­лись о его эмо­ци­о­наль­ных потреб­но­стях. С помощью взгля­дов и физи­че­ского кон­такта учитель ослабил страхи и напря­же­ние ребенка и усилил в нем чувство безо­пас­но­сти. Это в свою очередь поз­во­лило ему лучше учиться. Просто? Конечно. Тогда почему же мы не делаем этого чаще? По многим при­чи­нам, думаю, начиная от страха казаться непро­фес­си­о­на­лами и боязни изба­ло­вать ребенка до страха при­чи­нить вред ребенку каким-нибудь неве­до­мым путем. Но если и есть что-то, что вовсе не должно нас бес­по­ко­ить, так это избыток любви, который мы можем пода­рить ребенку.

Как отец, я счаст­лив, что узнал о важ­но­сти обмена взгля­дами. Это внесло поло­жи­тель­ные изме­не­ния в отно­ше­ния с моими соб­ствен­ными детьми. Я никогда не забуду, напри­мер, нашего пере­езда в дом, где мы живем сейчас. Нашим маль­чи­кам было 6 и 2 года в то время. Они были вполне счаст­ли­выми, энер­гич­ными и в меру незави­си­мыми детьми. При­мерно через неделю после пере­езда мы заметили, что с маль­чи­ками про­и­зо­шла какая-то пере­мена. Они стали плак­си­выми, легко раз­дра­жались, часто дрались, посто­янно бол­тались под ногами и раз­дра­жали нас. В то время моя жена Пэт и я изо всех сил ста­рались при­ве­сти дом в порядок до того, как я выйду на свою новую работу. Нас обоих сердило и раз­дра­жало пове­де­ние маль­чи­ков, но мы отнесли это на счет пере­езда.

Однажды вечером я заду­мался о своих маль­чи­ках, и мне пришла в голову идея пред­ставить себя на их месте. Откры­тие вне­за­пно прон­зило меня как молния! Хотя Пэт и я нахо­ди­лись вместе с детьми и день, и ночь, часто гово­рили с ними, но мы так были заняты работой, что ни разу в действи­тель­но­сти не уделили им долж­ного вни­ма­ния, мы ни разу не встрети­лись с ними глазами и редко при­ка­сались к ним. Их эмо­ци­о­наль­ные емкости опу­сто­ши­лись, и своим пове­де­нием они как бы спра­ши­вали: «Вы любите нас?» Чисто по-детски, нор­маль­ным нера­ци­о­наль­ным спо­со­бом они выра­жали сомне­ние: «Вы все еще любите нас теперь, когда мы на новом месте? У нас с вами все по-преж­нему? Вы по-преж­нему нас любите?» Это так типично для детей в те периоды, когда в их жизни насту­пают пере­мены!

Как только я понял, в чем состо­яла про­блема, я поде­лился своими мыслями с Пэт. Пона­чалу она вос­при­няла это несколько недо­вер­чиво, но к тому времени она была уже готова на все. На сле­ду­ю­щий день мы загля­ды­вали в глаза нашим детям так часто, как только могли: когда они нам что-то гово­рили (актив­ное слу­ша­ние) и когда мы обра­щались к ним. При любом удобном случае мы при­ка­сались к ним и ока­зы­вали им вни­ма­ние. Пере­мена про­и­зо­шла рази­тель­ная. Когда их эмо­ци­о­наль­ные емкости напол­ни­лись, они снова стали преж­ними счаст­ли­выми, сия­ю­щими детьми, пере­стали бол­таться под ногами и больше времени играли друг с другом к вза­им­ному удо­воль­ствию. Мы с Пэт согла­си­лись, что не зря потра­тили время. Мы с лихвой его навер­стали, когда дети пере­стали нам мешать и, что гораздо важнее, опять стали счаст­ли­выми.

Поз­вольте мне еще раз про­ил­лю­стри­ро­вать важ­ность обмена взгля­дами. Глаза мла­денца при­об­ретают спо­соб­ность фоку­си­ро­ваться в воз­ра­сте 2—4 недель. И первое, что при­вле­кает вни­ма­ние мла­денца, — лицо чело­века, но точнее будет сказать — взгляд его фоку­си­ру­ется на глазах. Когда ребенку при­мерно 6—8 недель, можно заметить, что его глаза все время дви­га­ются, как будто в поисках чего-то. Глаза напо­ми­нают два радара, которые все время дви­жутся и ищут. Знаете ли вы, что ищет ребенок? Я думаю, что вы уже знаете: он ищет другую пару глаз. Уже в 2 месяца ребенок фоку­си­рует взгляд на глазах смо­тря­щего на него. Уже в этом воз­ра­сте он живет эмо­ци­ями и уже тогда нужда­ется в запол­не­нии своей эмо­ци­о­наль­ной емкости.

Впе­чат­ля­юще, не правда ли? Неу­ди­ви­тельно, что способ общения с ребен­ком и способ общения ребенка с миром и его эмоции фор­ми­ру­ются в самом раннем воз­ра­сте. Боль­шин­ство иссле­до­ва­те­лей утвер­ждают, что к этому времени инди­ви­ду­аль­ные черты — образ мыш­ле­ния, стиль речи и другие харак­тер­ные свойства — уже доста­точно офор­м­лены.

Невоз­можно начать слишком рано про­я­в­лять наше непре­рыв­ное, теплое чувство. Ребенку просто необ­хо­димо ощутить без­у­слов­ную любовь, чтобы как можно эффек­тив­нее овла­деть этим сложным миром. И у нас есть простой, но чрез­вы­чайно действен­ный способ, которым мы пере­да­дим ему эту любовь. Но обмен взгля­дами может быть исполь­зо­ван и неверно — как орудие кон­троля, о чем мы уже гово­рили ранее. Задача каждого роди­теля — исполь­зо­вать обмен взгля­дами для про­я­в­ле­ния без­у­слов­ной любви.

Зри­тель­ный и физи­че­ский кон­такты редко требуют от роди­те­лей серьезных жертв. Однако без­раз­дель­ное вни­ма­ние требует времени, и порой очень нема­лого. Это может озна­чать, что роди­те­лям при­дется отка­заться от чего-то, чем они заня­лись бы с большим удо­воль­ствием. Любящие роди­тели неиз­бежно стол­к­нутся с ситу­а­цией, когда их ребенок отча­янно нужда­ется в без­раз­дель­ном вни­ма­нии, а сами они в этот момент менее всего рас­поло­жены к этому.

Что такое «без­раз­дель­ное вни­ма­ние»? Без­раз­дель­ное вни­ма­ние к ребенку озна­чает при­сталь­ное, неде­ли­мое вни­ма­ние к нему, которое поз­во­ляет с полной уве­рен­но­стью ощутить себя любимым, почув­ство­вать, что за ним при­знают его право на наше без­раз­дель­ное вни­ма­ние, при­зна­ние и безо­го­во­роч­ное ува­же­ние. Короче говоря, без­раз­дель­ное вни­ма­ние поз­во­ляет ребенку почув­ство­вать, что он самый важный человек на свете для своих роди­те­лей.

Кое-кто может поду­мать, что это уж слишком, но давайте загля­нем в Библию и увидим, как высоко там ценятся дети.

Отметьте при­о­ри­тет, который Христос отдавал им: «При­но­сили к Нему детей, чтобы Он при­кос­нулся к ним... Иисус... сказал им: пустите детей при­хо­дить ко Мне... <...> И обняв их, воз­ло­жил руки на них и бла­го­сло­вил их» (Мк. 10:13—16).

Их зна­чи­мость отме­чена в Псал­тири: «Вот насле­дие от Господа: дети; награда от Него — плод чрева» (Пс. 126:3). И в Книге Бытие о детях говорят как о даре Божьем: «И сказал [Исав]: кто это у тебя? Иаков сказал: дети, которых Бог даровал рабу твоему» (Быт. 33:5).

Необ­хо­димо сделать так, чтобы ребенок почув­ство­вал, что он един­ствен­ный в своем роде. Не многие дети это чув­ствуют, но какая пере­мена про­ис­хо­дит в малыше, когда он знает, что он — непо­в­то­ри­мый! Только без­раз­дель­ное вни­ма­ние может дать ему такое пони­ма­ние и знание. Это жиз­ненно необ­хо­димо для раз­ви­тия ребенка и раз­ви­тия в ребенке само­о­ценки. И это сильно влияет на спо­соб­ность ребенка всту­пать в отно­ше­ния с людьми и любить их.

Без­раз­дель­ное вни­ма­ние, по моему опыту, наи­бо­лее насто­я­тель­ная потреб­ность ребенка, потому что мы, роди­тели, с трудом заме­чаем ее и в меньшей степени удо­вле­тво­ряем. Есть много причин, по которым мы не заме­чаем эту потреб­ность, мы оши­бочно считаем, что ребенку доста­точно того, что мы для него делаем. Так, напри­мер, допол­ни­тель­ные поощре­ния (моро­же­ное, конфеты), подарки, удо­вле­тво­ре­ние нео­жи­данно воз­ни­ка­ю­щих запро­сов подчас при­ни­мают за при­сталь­ное вни­ма­ние. Эти про­я­в­ле­ния хороши, но будет серьез­ной ошибкой исполь­зо­вать их в каче­стве замены без­раз­дель­ного вни­ма­ния. Я вижу посто­ян­ное иску­ше­ние про­из­ве­сти подоб­ную замену, потому что поощре­ния и подарки дать легче и это отни­мает гораздо меньше времени, но такая замена при­во­дит к серьезным ухудше­ниям отно­ше­ний. Я вновь и вновь убе­жда­юсь, что мои дети не про­я­в­ляют себя в полной мере, не чув­ствуют себя наи­луч­шим образом и не ведут себя наи­луч­шим образом, если только я не обес­пе­чил их этим бес­цен­ным даром, — без­раз­дель­ным вни­ма­нием.

Почему так сложно уделить ребенку без­раз­дель­ное вни­ма­ние? Потому что это требует времени! Бес­чи­с­лен­ные иссле­до­ва­ния и книги говорят, что время — это наше самое ценное досто­я­ние. Пусть будет так. Имея 24 часа в сутках, 7 дней в неделе, прак­ти­че­ски невоз­можно выпол­нить все наши обя­зан­но­сти. Это справед­ли­вое утвер­жде­ние, и оно заста­в­ляет меня оста­но­виться и заду­маться. Я не могу выпол­нить все свои обя­зан­но­сти, как бы мне этого ни хоте­лось. Необ­хо­димо при­знать этот факт. Если я его не признаю, то буду наивно пола­гать, что как-нибудь поза­бо­чусь обо всем, и тогда я попаду под власть неот­лож­ных дел. Неот­лож­ные дела тогда авто­ма­ти­че­ски выходят на первое место в моей жизни и кон­тро­ли­руют мое время. Было бы пре­красно, если бы эти срочные дела были еще и важными. К сожа­ле­нию, обычно они тако­выми не явля­ются. Возь­мите, напри­мер, бла­го­сло­вен­ный телефон. Я говорю «бла­го­сло­вен­ный» потому, что он стоит выше и почти главнее всего осталь­ного. Теле­фон­ный звонок пред­по­ла­гает наш ответ, незави­симо от времени, места и ситу­а­ции. Наша семья могла бы полнее насла­диться вре­ме­нем, которое мы про­во­дим вместе за ужином. Оно для меня имеет огром­ное зна­че­ние. Но если звонит телефон, то ему дается пои­с­тине свя­щен­ное право пре­ры­вать, вме­ши­ваться и даже раз­ру­шать нашу семейную идиллию. Тирания неот­лож­ных дел опять в борьбе с делами важными.

Поймите, в нашей корот­кой жизни просто нет столько времени, чтобы отдаться во власть дел неот­лож­ных и в то же время не забыть о делах важных. Нельзя одно­вре­менно иметь пирож­ное и съесть его. Так что же нам делать? Боюсь, здесь только один ответ. И он отнюдь не прост и не легок. Мы должны опре­де­лить при­о­ри­теты, поставить цели и спла­ни­ро­вать наше время так, чтобы достичь их. Мы должны кон­тро­ли­ро­вать наше время для того, чтобы поза­ботиться о вещах пои­с­тине акту­аль­ных и важных.

Каковы при­о­ри­теты в вашей жизни? На каком месте ока­зы­ва­ется ваш ребенок? На втором? На третьем? Чет­вер­том? Вы должны это опре­де­лить. В против­ном случае ваш ребенок может ока­заться на отшибе и стра­дать от изряд­ной доли пре­не­бре­же­ния.

Никто это за вас не сделает. Ваши супруги не могут сами опре­де­лить свое место или место ребенка в вашей жизни. Не может также этого сделать ни министр, ни дирек­тор, ни адвокат, ни ваш друг. Только вы сами можете это сделать. Так что вы, дорогие роди­тели, имейте это в виду. Что и кто зани­мает в вашей жизни первое место? Работа? Церковь? Супруг? Дом? Хобби? Дети? Теле­ви­зор? Обще­ствен­ная жизнь? Карьера?

Поз­вольте мне опять обра­титься к соб­ствен­ному опыту и опыту моих паци­ен­тов. При­гля­ды­ва­ясь к фактам, которые пре­под­но­сит мне жизнь, я заметил сле­ду­ю­щее. Почти во всех семьях, которые нашли свое счастье, дости­гли истинно бла­го­по­луч­ных вза­и­мо­от­но­ше­ний, роди­тели имели оди­на­ко­вую систему цен­но­стей. Как правило, первое место в этой семье зани­мают про­блемы жиз­нен­ной этики, такие, как глу­бо­кая рели­ги­озная вера и мораль­ные прин­ципы. В боль­шин­стве случаев это выра­жа­ется в том, что главное место в своей жизни они отводят Богу и уста­на­в­ли­вают с Ним теплые, любящие отно­ше­ния, которые при­но­сят им душев­ный комфорт и под­дер­жи­вают их. Они поль­зу­ются этой ста­би­ли­зи­ру­ю­щей связью с Богом для соз­да­ния прочных вза­и­мо­от­но­ше­ний. На втором месте в их системе — супруг, что уже отме­ча­лось ранее. Дети, как правило, зани­мают третье место. Как видите, истин­ное счастье семьи состоит в ее ори­ен­та­ции: сначала — духов­ная сущ­ность семьи, потом — мате­ри­аль­ная. Бог, супруг, дети. Вот основа. Остав­ши­еся при­о­ри­теты, конечно, важны, но эти три должны идти впереди.

Я раз­го­ва­ри­вал со многими людьми, которые искали счастья в таких вещах, как деньги, власть, престиж. Но когда они прожили жизнь и открыли для себя истин­ные цен­но­сти, то с горечью обна­ру­жили, что делали не то, что надо. Я видел огром­ное коли­че­ство обес­пе­чен­ных людей, которые потра­тили свои лучшие годы на соз­да­ние такой жизни. Как это ни тра­гично, они выну­ждены были обра­титься за советом, когда обна­ру­жили, что, несмо­тря на доста­ток и власть, их жизни душе­раз­ди­ра­юще пусты. Любой сочтет свою жизнь «неу­дав­шейся», если ребенок его собьется с пути истин­ного или если ему при­дется пройти, напри­мер, через развод. Только тогда при­хо­дит пони­ма­ние, что един­ствен­ная цен­ность в жизни — близкие люди, которые любят тебя и которым может быть без­раз­лично все, но только не то, что про­ис­хо­дит с тобой, — это Бог, супруг, ребенок.

Я встре­чался со многими без­на­дежно боль­ными людьми, и боль­шин­ство из них при­хо­дили к подоб­ному же выводу: самое важное — иметь в жизни кого-то, кто искренне заботится о нас и безот­ветно любит. Если этих людей есть кому любить, душа у них спо­койна. Если некому — оста­ется только посо­чув­ство­вать им.

Недавно я бесе­до­вал с женой слу­жи­теля церкви, оча­ро­ва­тель­ной жен­щи­ной, у которой неиз­ле­чи­мая форма рака. Какое у нее сияющее, при­вет­ли­вое лицо! Когда мы раз­го­во­ри­лись, она рас­ска­зала, как изме­ни­лись ее взгляды на жизнь с тех пор, как она узнала о своей болезни, и в первую очередь была пере­смо­трена вся система жиз­нен­ных цен­но­стей.

Впервые в жизни она поняла, что ни у одного роди­теля не хватит времени для удо­вле­тво­ре­ния потреб­но­стей супру­гов и детей, если не пре­не­бречь чем-то менее важным. Жена слу­жи­теля отвела мужу и детям первое место в новой системе цен­но­стей, и какая же сильная пере­мена про­и­зо­шла в их жизни, как заметно пере­ме­ни­лись в лучшую сторону муж и дети! Конечно, это не озна­чает, что мы должны пре­не­бречь другими аспек­тами нашей жизни, но необ­хо­димо кон­тро­ли­ро­вать время, которое мы тратим на них, и осла­бить влияние менее важных цен­но­стей на нашу жизнь.

Недавно я про­читал об одном отце, тра­ги­че­ская история кото­рого наглядно иллю­стри­рует важ­ность без­раз­дель­ного вни­ма­ния. Слу­чи­лось это в день его пяти­де­сяти­летия, он нахо­дился тогда в очень раз­дра­жен­ном состо­я­нии. Вне­за­пно в комнату ворвался его один­на­дца­ти­лет­ний сын. Рик сел к отцу на колени и начал цело­вать его поо­че­редно в обе щеки. Мальчик про­дол­жал цело­вать, пока отец не спросил его резко: «Что ты делаешь?» Ребенок ответил: «Я хочу поце­ло­вать тебя 50 раз по случаю твоего пяти­де­сяти­летия». В другой раз отец был бы тронут таким про­я­в­ле­нием любви и неж­но­сти. К сожа­ле­нию, в этот раз, под­дав­шись плохому настро­е­нию, он оттол­к­нул сына и заявил: «Давай отложим это до другого раза». Мальчик был оше­лом­лен. Он выбежал из дома, вскочил на вело­сипед и помчался куда глаза глядят. Через несколько мгно­ве­ний он был сбит машиной и скон­чался. Можете себе пред­ставить горе, рас­ка­я­ние и чувство вины, которые испытал несчаст­ный отец?

Подоб­ные истории говорят нам о многом. Во-первых, поскольку жизнь непред­ска­зу­ема и нео­пре­де­ленна, мы не можем знать, как много еще воз­мож­но­стей выпадет нам для общения с детьми. В осо­бен­но­сти, как много момен­тов будет у нас, чтобы уделить ребенку без­раз­дель­ное вни­ма­ние. Мы должны исполь­зо­вать те редкие минуты, когда нам пре­до­ста­в­ля­ется такая воз­мож­ность, потому что их может ока­заться меньше, чем мы думаем. Наши дети растут очень быстро.

Во-вторых, такие счаст­ли­вые минуты бывают не каждый день. Помните, мы гово­рили об особых момен­тах, которые оста­в­ляют след в памяти ребенка на всю жизнь? Тот случай, когда Рик пытался поце­ло­вать отца 50 раз, был одним из таких бес­цен­ных момен­тов. Если бы отец был в состо­я­нии про­ве­сти эти минуты с сыном, выражая поло­жи­тель­ные эмоции, Рик любовно сохра­нил бы их в памяти на всю жизнь. Они вспо­ми­нались бы ему в самых трудных ситу­а­циях пере­ход­ного воз­ра­ста, напри­мер, когда кто-нибудь попы­тался бы заставить его действо­вать против воли роди­те­лей. Однако, если бы Рик не погиб, он сохра­нил бы в памяти боль, обиду и уни­же­ние тех мгно­ве­ний.

Давайте обра­тимся к другой истории, каса­ю­щейся без­раз­дель­ного вни­ма­ния. В днев­нике отца одного вели­кого гума­ни­ста нашли опи­са­ние дня, про­ве­ден­ного на рыбалке с сыном. Отец сожалел, что «день не удался, потому что сын казался скучным и погло­щен­ным своими мыслями и говорил очень мало». Отец даже написал, что, воз­можно, он никогда больше не возьмет сына на рыбалку.

Много лет спустя историк обна­ру­жил эти записи и с уди­в­ле­нием сравнил с выдер­ж­ками из днев­ника сына по поводу того самого дня. Мальчик с востор­гом опи­сы­вал этот «вели­ко­леп­ный» день, который он провел наедине с отцом. Он писал, как глубоко был тронут вни­ма­нием отца и как важно было для него побыть с отцом наедине.

Когда мы считаем вни­ма­ние без­раз­дель­ным? «Я один на один с мамой (или папой)». «Она (он) пол­но­стью в моем рас­по­ря­же­нии». «Сейчас я самый дорогой человек в мире для моей мамы». Смысл без­раз­дель­ного вни­ма­ния в том, чтобы дать ребенку воз­мож­ность почув­ство­вать нечто похожее.

Без­раз­дель­ное вни­ма­ние — это не то вни­ма­ние, которое уделяют ребенку, если поз­во­ляет время; это острая потреб­ность каждого ребенка. Мнение ребенка о самом себе и его вза­и­мо­от­но­ше­ния с окру­жа­ю­щим миром зависят от того, как удо­вле­тво­ря­ется эта его потреб­ность. Не получая без­раз­дель­ного вни­ма­ния, ребенок чув­ствует посто­ян­ное бес­по­койство, потому что ему кажется, что все осталь­ное в мире гораздо важнее его самого. Ребенок утра­чи­вает чувство безо­пас­но­сти, и при этом замед­ля­ется его эмо­ци­о­наль­ное и пси­хи­че­ское раз­ви­тие. Такого ребенка легко заметить в детском саду или в классе. Он менее само­сто­я­тель­ный, чем дети, чьи роди­тели не пожа­лели времени для удо­вле­тво­ре­ния в раннем воз­ра­сте его потреб­но­сти в без­раз­дель­ном вни­ма­нии. Этот несчаст­ный ребенок обычно более замкнут и имеет труд­но­сти в общении со свер­ст­ни­ками. Ему не просто справиться с кон­флик­том, и обычно он реа­ги­рует на него неу­дачно. Он пол­но­стью зависит от учителя или других взро­с­лых, с кото­рыми кон­так­ти­рует.

Неко­то­рые дети, осо­бенно девочки, лишен­ные без­раз­дель­ного вни­ма­ния со стороны своих отцов, внешне ведут себя совер­шенно проти­во­полож­ным образом. Они доста­точно раз­го­вор­чивы, подвижны, эффек­тны, часто по-детски обо­ль­сти­тельны, и обычно вос­пита­тели и учителя началь­ных классов считают их не по годам раз­ви­тыми и зрелыми. Однако с воз­ра­с­том их пове­де­ние не меня­ется и посте­пенно ста­но­вится неа­де­кват­ным. Обычно в третьем-чет­вер­том классе их считают нес­нос­ными как учителя, так и свер­ст­ники. Однако даже в этом воз­ра­сте без­раз­дель­ное вни­ма­ние, осо­бенно со стороны отцов, может зна­чи­тельно смяг­чить эту само­за­щит­ную реакцию ребенка, умень­шить его бес­по­койство и облег­чить его ада­п­та­цию в про­цессе взро­с­ле­ния.

Теперь, когда мы увидели, нас­колько жиз­ненно необ­хо­димо без­раз­дель­ное вни­ма­ние ребенку, надо найти пути к решению этой задачи. На соб­ствен­ном опыте я пришел к выводу, что уделить ребенку без­раз­дель­ное вни­ма­ние легче всего, спе­ци­ально при­бе­ре­гая время для бесед наедине. Готов пос­по­рить, что вы уже думаете, как трудно это сделать. Вы правы, найти время для того, чтобы побыть наедине с ребен­ком, ни на что не отвле­ка­ясь, очень сложно; пожалуй, это самый сложный аспект в вос­пита­нии ребенка. Можно сказать, что именно умение спра­в­ляться с этой про­бле­мой отли­чает хороших роди­те­лей от всех прочих; роди­те­лей, готовых на жертвы, наи­бо­лее забот­ли­вых, которые правильно рас­ставили свои при­о­ри­теты. Давайте при­знаем факт — хорошее вос­пита­ние требует времени. Найти время в нашем свер­х­ак­тив­ном обще­стве трудно, осо­бенно если вни­ма­ние детей погло­щено теле­ви­зо­ром и они пред­по­читают про­во­дить время перед зер­ка­лом или экраном. Это дает еще один реша­ю­щий довод в пользу без­раз­дель­ного вни­ма­ния. Дети сейчас под­вер­жены влиянию извне, как никогда прежде. Чтобы выкро­ить время в жестком рас­по­рядке дня, тре­бу­ются колос­саль­ные усилия, но и награда велика. Ведь как заме­ча­тельно видеть своего ребенка счаст­ли­вым, спо­койным, любимым свер­ст­ни­ками и взро­с­лыми, который, к тому же, учится и ведет себя наи­луч­шим образом! Но, поверьте мне, дорогие роди­тели, это не при­хо­дит само собой. За это надо платить! Мы должны нахо­дить время, чтобы побыть наедине с ребен­ком.

У Джона Алег­зан­дера, бывшего пре­зи­дента Межу­ни­вер­си­тет­ского хри­сти­ан­ского содру­же­ства, четверо детей. На послед­ней кон­фе­рен­ции он говорил о том, как сложно ему было найти время для каждого из них и как он пришел к решению выкра­и­вать хотя бы по полчаса каждое вос­кре­се­нье для каждого ребенка. Все роди­тели должны само­сто­я­тельно выра­бо­тать свой план.

Мне тоже очень трудно выде­лить время. Я ста­ра­юсь изо всех сил выкро­ить сколько воз­можно для своих детей. Напри­мер, одно время по поне­дель­ни­кам моя дочь зани­ма­лась в студии неда­леко от моей работы. Я обычно пла­ни­ро­вал день так, чтобы встретить ее после занятий. Мы захо­дили с ней в ресто­ран и всегда вместе ужинали. В это время, когда нам никто не мешал и никуда не надо было торо­питься, я мог уделить ей без­раз­дель­ное вни­ма­ние и выслу­шать все, что она поже­лает мне рас­ска­зать. Только один на один, в спо­кой­ной обста­новке роди­тели могут достичь особых близких отно­ше­ний, необ­хо­ди­мых ребенку, чтобы проти­во­сто­ять реаль­но­стям жизни, осо­бенно в бес­по­койные годы под­рост­ко­вых проти­во­ре­чий и есте­ствен­ной борьбы за незави­си­мость.

Именно в такие моменты без­раз­дель­ного вни­ма­ния роди­тели имеют уни­каль­ную воз­мож­ность уста­но­вить с ребен­ком зри­тель­ный и физи­че­ский кон­такты, что уси­ли­вает важ­ность без­раз­дель­ного вни­ма­ния и ока­зы­вает наи­боль­шее влияние на жизнь ребенка.

Конечно, чем больше у вас детей, тем сложнее уделить время каждому. Помню, как я кон­суль­ти­ро­вал семи­лет­нюю девочку, у которой было много проблем в школе и дома. У нее были труд­но­сти с выпол­не­нием школь­ных заданий, во вза­и­мо­от­но­ше­ниях со свер­ст­ни­ками, с бра­тьями и сестрами, и пове­де­ние ее не соот­вет­ство­вало воз­ра­сту. Вы, воз­можно, уже дога­дались о при­чи­нах этих проблем. У нее было девять старших братьев и сестер, и ее роди­тели просто не могли найти время, чтобы уделить ей без­раз­дель­ное вни­ма­ние, в котором она так нужда­лась. Роди­тели не созна­вали, что их девочка стра­дала от недо­статка без­раз­дель­ного вни­ма­ния, потому что все осталь­ные их дети были в полном порядке. У них была своя ферма, и вместе со стар­шими детьми они весь день зани­мались хозяйством, при этом у них было доста­точно воз­мож­но­стей побыть наедине с каждым ребен­ком, чтобы пре­дот­вра­тить подоб­ные про­блемы. И только с этой девоч­кой есте­ствен­ный ход вещей был нарушен. Из-за своего воз­ра­ста она не при­ни­мала участия в общем труде, а зани­ма­лась инди­ви­ду­аль­ной домаш­ней работой. Это мешало ей поль­зо­ваться доста­точ­ным вни­ма­нием со стороны роди­те­лей. Она чув­ство­вала себя отвер­г­ну­той и нелю­би­мой. Роди­тели горячо любили ее, но ребенок не мог этого знать.

Из этого примера видно, как нелегко спла­ни­ро­вать время для того, чтобы уделить доста­точно вни­ма­ния каждому ребенку. Это трудно. В семье, где двое детей, каждый роди­тель может справиться с этой задачей. Когда в семье больше двух детей, про­блема услож­ня­ется. И, есте­ственно, в семье, где только один роди­тель, тылы еще менее при­крыты. Однако тща­тель­ное пла­ни­ро­ва­ние пол­но­стью оправ­ды­вает себя. Напри­мер, в какой-то кон­крет­ный день (скажем, в пятницу) один ребенок может остаться неза­ня­тым. Забот­ли­вый роди­тель, в системе цен­но­стей кото­рого дети зани­мают одно из первых мест, исполь­зует такую дра­го­цен­ную воз­мож­ность для того, чтобы уделить ему без­раз­дель­ное вни­ма­ние. Конечно, наши планы должны учи­ты­вать эмо­ци­о­наль­ные потреб­но­сти всех детей и каждого ребенка в отдель­но­сти, чтобы не стол­к­нуться с про­бле­мой, которая воз­ни­кла в семье фер­ме­ров, где было десять детей.

Мы должны проти­во­действо­вать кон­цеп­ции, согласно которой вни­ма­ние уде­ля­ется тому, кто его больше требует. У всех детей оди­на­ко­вые потреб­но­сти, незави­симо от того, зая­в­ляют они об этом или нет. Осо­бенно уязвимы в этом смысле нет­ре­бо­ва­тель­ные, пас­сив­ные дети, которые в семье зани­мают среднее поло­же­ние между стар­шими и младшими. Если братья и сестры такого ребенка ока­жутся тре­бо­ва­тель­ными детьми, роди­тели могут упу­стить его и не обра­щать на него осо­бен­ного вни­ма­ния до тех пор, пока у ребенка не воз­ник­нут труд­но­сти.

Для того чтобы быть всегда начеку и не упу­стить пред­ставив­шу­юся воз­мож­ность общения, роди­те­лям тре­бу­ется резерв времени. Напри­мер, когда другие дети где-нибудь играют, а один почему-либо оста­ется дома, нужно исполь­зо­вать эту воз­мож­ность, напол­нить эмо­ци­о­наль­ную емкость ребенка и пре­дот­вра­тить про­блемы, воз­ни­ка­ю­щие при ее опу­сте­нии. В этом случае без­раз­дель­ное вни­ма­ние может быть весьма крат­ко­вре­мен­ным: одно-два мгно­ве­ния пои­с­тине могут сделать чудеса. Каждый миг идет в счет. Это напо­ми­нает оче­ред­ной вклад в банк. До тех пор пока соблю­да­ется поло­жи­тель­ный баланс, эмо­ци­о­наль­ная жизнь ребенка тоже будет носить поло­жи­тель­ный харак­тер и у него будет мак­си­мум радости и минимум проблем. Это также сбе­ре­же­ния на будущее, осо­бенно на годы пере­ход­ного воз­ра­ста. Каждый вклад придает уве­рен­но­сти, что пере­ход­ный период пройдет бла­го­при­ятно, при­не­сет поло­жи­тель­ные резуль­таты и воз­на­гра­дит и роди­те­лей, и детей. Ставки высоки! Что может быть лучше урав­но­ве­шен­ного ребенка, достиг­шего пере­ход­ного воз­ра­ста?

Конечно, более дли­тель­ные периоды без­раз­дель­ного вни­ма­ния тоже необ­хо­димы. По мере того как дети растут, про­дол­жи­тель­ность такого общения должна уве­ли­чи­ваться. Старшим детям необ­хо­димо время, чтобы оттаять душой, пре­о­до­леть защит­ные реакции, почув­ство­вать себя доста­точно легко и раз­де­лить вместе с вами свои пота­ен­ные мысли, осо­бенно если их что-то тре­во­жит. Как видите, если с раннего детства уделять вни­ма­ние ребенку хоть на краткие мгно­ве­ния, то впо­след­ствии он вос­при­мет общение с вами есте­ственно и ему будет легче раз­де­лить свои эмо­ци­о­наль­ные ощу­ще­ния с роди­те­лями. С другой стороны, если не уделять доста­точно времени на без­раз­дель­ное вни­ма­ние, как может ребенок нау­читься пол­но­ценно общаться с роди­те­лями? И здесь опять ставки высоки. Что может быть пре­крас­нее ребенка, который может дове­риться вам и пого­во­рить о чем угодно?

Все это, конечно, доста­точно сложно и требует массу времени. Но многие люди, которых я встре­чал, дели­лись со мной своими секретами, помо­га­ю­щими найти необ­хо­ди­мое время. Помню, как я слушал Джо Бейли, хри­сти­ан­ского писа­теля, который говорил как раз об этом. Он, напри­мер, отме­чает опре­де­лен­ные дни в кален­даре для общения с семьей и, если кто-нибудь звонит ему и просит о встрече на эти дни, вежливо объ­яс­няет, что этот день у него уже занят.

Другая мысль Джо Бейли тоже очень при­шлась мне по душе. Он исполь­зо­вал пер­со­наль­ные флаги. Каждый флаг был сделан с учетом инди­ви­ду­аль­но­сти членов семьи и носил на себе имя вла­дельца. Его, как правило, дарили ребенку в день рожде­ния. Потом его под­ни­мали на флаг­штоке возле дома во всех тор­же­ствен­ных случаях: в дни рожде­ний, когда ребенок воз­вра­щался домой из путе­ше­ствий или посту­пал в колледж. Это пример кос­вен­ной формы без­раз­дель­ного вни­ма­ния.

Мы упо­ми­нали, что без­раз­дель­ное вни­ма­ние лучше уделять ребенку, когда вы с ним наедине. Хотя это действи­тельно так, бывают случаи, когда без­раз­дель­ное вни­ма­ние нужно уделить в при­сут­ствии других людей. Это осо­бенно уместно, когда ребенок или пережил какое-то эмо­ци­о­наль­ное потря­се­ние, или нахо­дится в состо­я­нии регрес­сии. Под регрес­сией здесь я понимаю осла­б­ле­ние кон­троля над своими чув­ствами и/или пове­де­нием.

Поз­вольте при­ве­сти пример. Однажды глубоко оза­бо­чен­ные роди­тели обра­ти­лись ко мне за советом по поводу пове­де­ния своего две­на­дца­ти­лет­него сына Тима. В этот период с ними вместе стал жить еще один две­на­дца­ти­лет­ний мальчик, дво­ю­род­ный брат Тима. Он ока­зался очень тре­бо­ва­тель­ным ребен­ком, который ото­дви­нул Тима как бы на второй план, забрав все роди­тель­ское вни­ма­ние. Тим почув­ство­вал, что нахаль­ный брат занял его место в жизни семьи, ощутил депрес­сию, рас­те­рян­ность и стал неком­му­ни­ка­бель­ным. Частично мой совет роди­те­лям состоял в том, чтобы они поста­рались удо­вле­тво­рить потреб­но­сти обоих маль­чи­ков в без­раз­дель­ном вни­ма­нии, т. е. и с Тимом, и с его кузеном надо было про­во­дить время наедине. Однако кузен про­дол­жал пер­вен­ство­вать во всех ситу­а­циях, когда при­сут­ство­вали оба маль­чика. Тогда я посо­вето­вал роди­те­лям всякий раз уделять без­раз­дель­ное вни­ма­ние каждому маль­чику, когда ситу­а­ция скла­ды­ва­лась в пользу другого. Роди­те­лям удалось это сделать. Они пово­ра­чи­вались лицом прямо к Тиму в то время, когда была его очередь выска­заться, глядели ему прямо в глаза, при­ка­сались к нему, когда это было воз­можно, а также вни­ма­тельно выслу­ши­вали его аргу­менты. Затем, когда сле­до­вало дать выска­заться брату, роди­тели пов­то­ряли все то же самое по отно­ше­нию к нему.

Такой тип без­раз­дель­ного вни­ма­ния обычно хорошо сра­ба­ты­вает, если ребенок полу­чает доста­точно вни­ма­ния наедине. Кстати, я обучил учи­те­лей этим простым прин­ци­пам, которые бук­вально пере­вер­нули весь процесс обу­че­ния и вос­при­ятия каждого отдель­ного ученика.

Без­раз­дель­ное вни­ма­ние отры­вает у нас массу времени, его трудно ока­зы­вать посто­янно, а подчас оно ложится непо­силь­ным бре­ме­нем на изму­чен­ных роди­те­лей. Но без­раз­дель­ное вни­ма­ние — это самое мошное сред­ство в запол­не­нии эмо­ци­о­наль­ной емкости ребенка и в обес­пе­че­нии его буду­щего бла­го­по­лу­чия.

Я бы хотел перейти к дис­кус­сии о излиш­ней любви. Одна сторона в этом вечном споре утвер­ждает, что излиш­няя любовь портит ребенка, тогда как другая сторона наста­и­вает на том, что невоз­можно любить ребенка слишком сильно. Пута­ница в этих понятиях часто при­во­дит защит­ни­ков обеих сторон к крайно­стям. Многие сто­рон­ники первой позиции, напри­мер, высту­пают за строгую дис­ци­плину, тогда как многие из второй группы зло­у­по­тре­б­ляют все­до­з­во­лен­но­стью.

Я бы хотел пред­ло­жить вам вновь изучить этот вопрос в свете кон­цеп­ции подоба­ю­щей любви. Полагаю, что если мы опре­де­лим подоба­ю­щую любовь как чувство, про­я­в­ле­ние кото­рого обес­пе­чит ребенку здо­ро­вье и правиль­ное вос­пита­ние, будет бла­го­при­ят­ство­вать его эмо­ци­о­наль­ному раз­ви­тию и росту уве­рен­но­сти в себе, тогда картина про­яс­нится. Тогда мы вполне сможем при­дер­жи­ваться прин­ципа, что ребенку необ­хо­димо свер­х­и­зо­би­лие подоба­ю­щей любви, и, конечно, ему не на пользу любовь непо­доба­ю­щая.

Я думаю, что мы можем опре­де­лить непо­доба­ю­щую любовь как чувство, про­я­в­ле­ние кото­рого пре­пят­ствует эмо­ци­о­наль­ному раз­ви­тию ребенка, так как оно не удо­вле­тво­ряет эмо­ци­о­наль­ные потреб­но­сти ребенка и отя­го­щает роди­те­лей все воз­ра­с­та­ю­щей зави­си­мо­стью, а также пре­пят­ствует раз­ви­тию чувства уве­рен­но­сти в себе у ребенка. Наи­бо­лее рас­про­стра­нены четыре типа непо­доба­ю­щей любви: соб­ствен­ни­че­ская, соблаз­ня­ю­щая, амби­ци­озная и пере­ста­новка ролей.

Соб­ствен­ни­че­ская любовь выра­жа­ется стрем­ле­нием роди­те­лей поощрять у ребенка чувство излиш­ней зави­си­мо­сти от них. Пол Турнер, про­с­ла­в­лен­ный швейцар­ский вос­пита­тель, пре­красно осве­щает этот вопрос в своей статье «Зна­че­ние соб­ствен­ни­че­ской любви». Он утвер­ждает, что пока ребенок мал, зави­си­мость его «оче­видна и почти абсо­лютна». Но если эта зави­си­мость не умень­ша­ется по мере того, как ребенок растет, она ста­но­вится пре­пят­ствием на пути эмо­ци­о­наль­ного раз­ви­тия ребенка. Многие роди­тели пыта­ются удер­жать детей в зави­си­мо­сти от себя. Доктор Турнер утвер­ждает, что они дости­гают этого «посред­ством шантажа» или исполь­зуя свою власть и наста­и­вая на пови­но­ве­нии. Ребенок — их соб­ствен­ность. У них есть на него права, так как он при­над­лежит им. Таких роди­те­лей назы­вают «соб­ствен­ни­ками». Эти роди­тели склонны обра­щаться с ребен­ком как со своей соб­ствен­но­стью, которой они владеют, а не как с суще­ством, кото­рому необ­хо­димо рас­ши­рять свои права и посте­пенно пере­хо­дить на позиции незави­си­мо­сти, а также ста­но­виться уве­рен­ным в себе чело­ве­ком.

Роди­тели должны уважать в ребенке право быть самим собой. Это не озна­чает, конечно, отказ от всех огра­ни­че­ний и раз­ре­ше­ние всего и вся. (Каждый ребенок нужда­ется в руко­вод­стве и дис­ци­плине.) Это озна­чает, что нужно поощрять ребенка думать, про­я­в­лять непо­сред­ствен­ность, ощущать себя лич­но­стью, которая должна все больше и больше брать на себя ответ­ствен­ность за свои мысли и поступки. Если мы, роди­тели, будем игно­ри­ро­вать право ребенка на незави­си­мость, то про­и­зойдет сле­ду­ю­щее: либо он выра­стет всецело зави­си­мым от нас и пол­но­стью покор­ным, нес­по­соб­ным понять, как ему найти себя в этом мире; либо он может стать легкой добычей волевых, вли­я­тель­ных лич­но­стей или групп, таких, как «мунисты»; либо наши вза­и­мо­от­но­ше­ния с ребен­ком будут ухудшаться по мере его взро­с­ле­ния — он будет все меньше подат­лив нашему руко­вод­ству.

И снова, как пред­ла­гает доктор Турнер, мы должны «обла­дать, не обладая». Такова великая муд­рость Библии. Человек никогда не может действи­тельно обла­дать чем-либо. Он лишь хра­ни­тель тех благ, которые Бог дове­ряет ему, потому что «Гос­подня земля, и что напол­няет ее» (1 Кор. 10:26).

Конечно, соб­ствен­ни­че­ские чувства есть у всех роди­те­лей, но мы должны поста­раться: 1) обна­ру­жить в себе это; 2) отде­лить это от истин­ной заботы о бла­го­по­лу­чии ребенка, осо­бенно в вопро­сах, каса­ю­щихся раз­ви­тия уве­рен­но­сти в самом себе; 3) помнить об этом посто­янно; 4) бороться с этими чув­ствами.

Другой непо­доба­ю­щий способ выра­же­ния любви — это соблаз­ня­ю­щая любовь. Здесь следует начать с пре­ду­пре­жде­ния, что писать об этом пред­мете очень сложно, потому что нелегко опре­де­лить, что такое соблазн.

В рамках нашей темы, я полагаю, доста­точно назвать это попыт­кой созна­тельно или бес­со­зна­тельно извле­кать сек­су­аль­ные ощу­ще­ния от общения с ребен­ком.

Пример таких отно­ше­ний обсу­ждался на послед­нем семи­наре по детской пси­хи­а­трии. Семи­лет­нюю девочку осма­т­ри­вали в пси­хи­а­три­че­ской клинике по поводу частых мастур­ба­ций и плохой успе­ва­е­мо­сти в школе. Выяс­ни­лось, что девочка могла часами фан­та­зи­ро­вать о том, как после смерти матери она живет одна с отцом. Было также отме­чено, что ее отец про­во­дит много времени с девоч­кой, обнимая ее, лаская, целуя, и это явно доста­в­ляет обоим сек­су­аль­ное насла­жде­ние. Когда эти факты в мягкой форме изло­жили отцу, его реакция была сле­ду­ю­щей: «О Боже! Я действи­тельно заметил, что, когда мы вместе при­ни­мали душ и я смывал с нее мыло, она реа­ги­ро­вала как взро­с­лая женщина!» Это был случай, когда отец явно был соблаз­ни­те­лем. Однако он, оче­видно, не вполне созна­вал, что делает. Как почти во всех подоб­ных случаях, супру­же­ские отно­ше­ния в этой семье были нездо­ро­выми.

В семьях, где супруги не ладят, очень часто при­сут­ствует элемент «соблаз­не­ния», хотя и не всегда в такой степени.

А что вы думаете о письме, адре­со­ван­ном Анне Ландерс, которое поя­ви­лось в печати 29 декабря 1976 года?

Есть ли у вас дочь такого воз­ра­ста? Какие у вас воз­ни­кли мысли? Плохо это или хорошо? А вы бы обес­по­ко­и­лись? Что бы вы сделали?

Давайте посмо­трим, что ответила Анна Ландерс:

Теперь я хотел бы про­ком­мен­ти­ро­вать ответ Анны. Во-первых, я согла­сен, что, действи­тельно, физи­че­ского кон­такта в опи­са­нии мно­го­вато и что этот контакт носит харак­тер соблаз­ня­ю­щего. Однако это всего лишь точка зрения матери, и весьма веро­ятно, что супру­же­ские отно­ше­ния в семье оста­в­ляют желать лучшего. Короче говоря, ни мы, ни Анна не можем знать навер­няка, имеется ли здесь чув­ствен­ный соблазн. Воз­можно, ситу­а­ция здесь сходна с той, где мать рев­но­вала и зави­до­вала хорошим вза­и­мо­от­но­ше­ниям дочери и отца.

Но допу­стим, что здесь действи­тельно имеет место соблаз­ня­ю­щее пове­де­ние. Пошли бы вы к две­на­дца­ти­лет­ней девочке с объ­яс­не­ни­ями, что ее отец избрал недо­пу­сти­мое сек­су­аль­ное пове­де­ние? В наше время истин­ное ува­же­ние к роди­те­лям — слишком большая ред­кость, чтобы его умыш­ленно под­ры­вать.

Так или иначе, я бы хотел сделать одно прин­ци­пи­аль­ное заме­ча­ние по поводу ответа Анны, а именно отметить, что он отра­жает обще­при­ня­тый сегодня взгляд на любовь к детям. Исходя из того, что отец выражал свою любовь к дочери непо­доба­ю­щим образом, Анна дала совет не выка­зы­вать эту любовь вовсе. Мы уже видели, как жиз­ненно необ­хо­дим физи­че­ский контакт девочке, при­бли­жа­ю­щейся к пере­ход­ному воз­ра­сту. Данный отец выражал свою любовь не совсем правильно, следует ли из этого, что надо пол­но­стью пре­кра­тить физи­че­ский контакт?

Боюсь, что подоб­ное мнение широко рас­про­стра­ни­лось в нашем обще­стве. Обще­при­нято считать, что, поскольку неко­то­рые роди­тели соблаз­няют своих детей, физи­че­ский контакт следует свести к мини­муму или избе­гать его вовсе. По ана­ло­гии можно было бы прийти к такому решению: поскольку я сегодня видел ожи­рев­шего чело­века, то я больше не должен есть или, по крайней мере, есть как можно меньше.

Другая причина, по которой, к сожа­ле­нию, многие роди­тели избе­гают физи­че­ского кон­такта с детьми, состоит в том, что у них действи­тельно воз­ни­кает сек­су­аль­ное чувство в ответ на физи­че­ский контакт. Это может слу­читься с любым, осо­бенно у отцов по отно­ше­нию к старшим дочерям. Итак, перед нами дилемма. С одной стороны, ребенку необ­хо­димо чув­ство­вать себя любимым и физи­че­ский контакт при этом очень важен. С другой стороны, роди­тели чув­ствуют бес­по­койство и страх сделать что-нибудь не так, а воз­можно, и при­не­сти вред ребенку.

Я думаю, что роди­те­лям очень пошло бы на пользу, если бы они четко созна­вали: 1) каждый ребенок, незави­симо от воз­ра­ста, нужда­ется в соот­вет­ству­ю­щем физи­че­ском кон­такте; 2) испы­ты­вать порой сек­су­аль­ные чувства или ловить себя подчас на мимо­лет­ных сек­су­аль­ных фан­та­зиях — вполне нор­мально; 3) роди­тели должны игно­ри­ро­вать эти неу­мест­ные чувства, не отсту­пать и давать ребенку все, в чем он нужда­ется, включая соот­вет­ству­ю­щий (несо­блаз­ня­ю­щий) контакт.

При подоб­ной пута­нице неу­ди­ви­тельно, что очень многие дети не чув­ствуют себя искренне, без­у­словно люби­мыми.

Неко­то­рые роди­тели испы­ты­вают еще и допол­ни­тель­ные страхи, свя­зан­ные с гомо­сек­су­ализ­мом. Рас­про­стра­нено оши­боч­ное пред­ста­в­ле­ние, что про­я­в­ле­ние слишком большой любви матери к дочери или отца к сыну может вызвать впо­след­ствии подоб­ные откло­не­ния, но на самом деле все как раз нао­бо­рот.

В школе, где я работаю пси­хи­а­тром и пси­хо­те­ра­пев­том, часто можно услы­шать, как учителя выра­жают бес­по­койство по этому поводу. Одна учи­тель­ница как-то спро­сила меня: «Доктор Кэм­п­белл! Я очень сильно люблю свою дочь и часто целую ее, иногда даже в губы. Я не сделаю ее лес­би­ян­кой?»

Рас­с­про­сив подроб­нее о вза­и­мо­от­но­ше­ниях в семье и убе­див­шись, что там царит здо­ро­вая и есте­ствен­ная обста­новка, я одобрил пове­де­ние матери и реко­мен­до­вал про­дол­жать в том же духе.

Поз­вольте мне при­ве­сти вам два других примера. Второй пример покажет, что может сделать подоба­ю­щая любовь, вклю­ча­ю­щая физи­че­ский контакт, для ребенка в ста­но­в­ле­нии его чувства сек­су­аль­ной при­над­леж­но­сти. Но первый пример каса­ется про­блемы, которая воз­ни­кает при отсут­ствии такой любви.

Первый пример я поза­им­ство­вал у Расти, моего хоро­шего друга, худо­ща­вого, креп­кого, как гово­рится, насто­я­щего мужчины, инструк­тора по стро­е­вой под­го­товке в морской пехоте. У него и его душев­ной жены — четверо маль­чи­ков, почти погод­ков. Расти решил, что его маль­чики должны быть такими же, как и он, силь­ными и суро­выми муж­чи­нами. Он вос­пи­ты­вал их как новобран­цев на флоте: строго, в суровой дис­ци­плине, без неж­но­стей, в бес­пре­ко­слов­ном пови­но­ве­нии, без вопро­сов, без объ­яс­не­ний.

Ваша реакция на это очень важна. Как, вы думаете, раз­ви­вались маль­чики? Думаете ли вы, что они пошли по стопам отца? Думаете ли вы, что они стали насто­я­щими муж­чи­нами?

Послед­ний раз, когда я видел этих маль­чи­ков, каждый из них был в крайней степени жено­по­до­бен. Их манер­ность, речь и внеш­ность были типично дев­ча­чьими. Уди­в­лены? А зря. Я вижу подоб­ное каждый день. Маль­чики, у которых грубые, нелас­ко­вые отцы, обычно ста­но­вятся жено­по­доб­ными.

А вот второй пример. Несколько лет назад пас­то­ром у нас был крупный мужчина с грубыми чертами лица, у него были добрые глаза, доброе, любящее сердце. Его сыну было тогда 3 года, столько же, сколько и моему Дейвиду, но он был на голову выше и футов на 20 тяжелее, — вылитый отец. Наш пастор горячо и нежно любил своего сына. Он был очень ласков с маль­чи­ком, часто обнимал, целовал его или возился с ним.

Как, вы думаете, раз­ви­вался этот мальчик? Пошел ли он по стопам отца? Можете быть уверены, этот паренек стал таким, как его отец! Внеш­ность у него была мужская, ярко выра­жен­ная, и он чув­ство­вал, что его любят, что он насто­я­щий мужчина. Он сумеет найти свой путь в этом мире с таким отцом.

Если эти два примера не убе­ждают вас в том, что изо­би­лие любви подоба­ю­щей не только не вредно, а, нао­бо­рот, необ­хо­димо каждому ребенку (и девоч­кам, и маль­чи­кам) от каждого роди­теля, поз­вольте пре­под­не­сти вам еще один факт. Во всей моей прак­тике и в про­читан­ных мною иссле­до­ва­ниях не было ни одного ребенка, дез­о­ри­ен­ти­ро­ван­ного отно­си­тельно своей половой при­над­леж­но­сти, среди детей, имевших нежных, любящих отцов.

Итак, вслед­ствие только что опи­сан­ных заблу­жде­ний (а также и других), не многие роди­тели спо­собны дать детям необ­хо­ди­мое эмо­ци­о­наль­ное вос­пита­ние. Хотя сердца их пере­пол­нены любовью, ее слишком мало в пов­се­д­нев­ной жизни. Я уверен, когда эти заблу­жде­ния рас­се­ются и роди­тели поймут, что необ­хо­димо их детям, боль­шин­ство будет в состо­я­нии обес­пе­чить в изо­би­лии своих детей именно такой любовью, которая им нужна.

Третий рас­про­стра­нен­ный тип непо­доба­ю­щей любви — амби­ци­озная любовь. Удо­вле­тво­рить свои амбиции через ребенка — значит попы­таться в его жизни воп­лотить свои соб­ствен­ные мечты. Одна из наи­бо­лее вредных типов амби­ци­оз­ной любви — это любовь матери, которая через жизнь дочери пыта­ется реали­зо­вать свои роман­ти­че­ские фан­та­зии или сек­су­аль­ные желания. Дости­гает этого мать, бес­со­зна­тельно под­тал­ки­вая дочь к таким отно­ше­ниям или ситу­а­циям, в которых она сама жаждет ока­заться. Раз­гадка к этому явлению кроется в навяз­чи­вом инте­ресе матери к интим­ным подроб­но­стям сви­да­ний своей дочери, что при­во­дит ее к сек­су­аль­ному воз­бу­жде­нию, по мере того как дочь рас­кры­вает ей свои секреты. Раз­ру­ши­тель­ность такого про­цесса оче­видна. Ребенок может быть заведен в ситу­а­ции, к которым он еще не готов в силу своей незре­ло­сти и недо­статка опыта. Бере­мен­ность — лишь одно из воз­мож­ных послед­ствий. Другим частым резуль­та­том бывает сни­же­ние само­у­ва­же­ния ребенка. Такой процесс может иска­зить пред­ста­в­ле­ние ребенка о самом себе на всю жизнь.

Такого типа пере­во­пло­ще­ния могут воз­ник­нуть и у отца по отно­ше­нию к сыну и иметь ана­ло­гич­ные послед­ствия. Отец, который про­я­в­ляет свою мужскую доблесть через победы сына, при­но­сит вред не только сыну, но и тем, кто ока­зы­ва­ется с ним рядом. В этом случае мальчик при­ну­жден рас­це­ни­вать женщин в первую очередь как сек­су­аль­ные объекты. Ему будет трудно общаться с жен­щи­нами как суще­ствами, име­ю­щими чувства, а тем более как с равными.

Конечно, суще­ствуют разные вари­анты пере­во­пло­ще­ния. Только что опи­сан­ный тип явля­ется наи­бо­лее раз­ру­ши­тель­ным для ребенка.

Другой пример пере­во­пло­ще­ния дает отец, исполь­зу­ю­щий сына для удо­вле­тво­ре­ния соб­ствен­ных спор­тив­ных устрем­ле­ний. Если вы хотите увидеть это явление воочию, отпра­в­ляйтесь на игру в бли­жайший детский спорт-клуб. Отец, имеющий склон­ность к опи­сан­ному пере­во­пло­ще­нию, настолько эмо­ци­о­нально под­клю­ча­ется к игре, как будто он сам полевой игрок. Вы сможете увидеть, как он выходит из себя, воз­му­ща­ясь судьей, который сделал заме­ча­ние его сыну. Хуже всего, когда отец выго­ва­ри­вает и унижает сына в случае, если тот допу­стил ошибку.

Что это нам напо­ми­нает? Старую про­блему любви с усло­вием? Чем более мы удо­вле­тво­ряем свои амбиции через детей, тем более условна наша любовь, тем больше она зависит от того, нас­колько хорошо дети опре­де­лили и оправ­дали наши мно­го­чи­с­лен­ные амби­ци­озные ожи­да­ния. Но давайте посмо­трим правде в глаза.

Мы все в неко­то­рой степени удо­вле­тво­ряем свои амбиции через детей, не правда ли? Прошлым летом мы обна­ру­жили, что наш вось­ми­лет­ний сын весьма неплохо играет в бейсбол. Когда я следил за его игрой, то, по непо­нят­ной мне причине, мысленно пере­несся с те дни, когда сам играл в про­фес­си­о­наль­ный бейсбол. Я поймал себя на вос­по­ми­на­нии о том, как страстно я желал попасть в высшую лигу. Боль и разоча­ро­ва­ние от того, что мне не удалось достичь цели, вновь воз­ни­кли во мне, когда я наблю­дал, как хорошо играет Дейвид. Сам не знаю, почему. Какой ошибкой было бы с моей стороны пред­при­нять амби­ци­оз­ную попытку достичь своей несбыв­шейся мечты через сына!

Удо­вле­тво­ре­ние амбиций через детей при­но­сит вред, когда ставит нашу любовь в зави­си­мость от пове­де­ния ребенка и делает нашу любовь услов­ной. Мы, роди­тели, не должны поз­во­лять нашим наде­ждам, устрем­ле­ниям и мечтам опре­де­лять харак­тер любви к детям.

Пере­во­пло­ще­ние можно рас­сма­т­ри­вать как про­я­в­ле­ние соб­ствен­ни­че­ской любви, если оно заста­в­ляет нас смо­треть на детей как на объекты соб­ствен­но­сти, которую нужно исполь­зо­вать для осу­ще­ст­в­ле­ния своих надежд. Как может в такой ситу­а­ции вырасти у ребенка созна­ние соб­ствен­ных прав и как он может нау­читься думать само­сто­я­тельно и пола­гаться на самого себя?

Мы должны сохра­нить нашу любовь к ребенку без­у­слов­ной. Мы должны любить его так, чтобы он мог выпол­нить в жизни то, что ему пред­на­чер­тано Богом, а не стремиться удо­вле­тво­рять свои амбиции.

Пере­мена ролей была описана несколько лет назад Мор­ри­сом и Гоулдом в пуб­ли­ка­циях Лиги бла­го­по­лу­чия ребенка. Они опре­де­ляют ее как «полную пере­мену ролями, в резуль­тате которой роди­тели обра­ща­ются к своим детям, и даже малышам, за помощью, защитой и эмо­ци­о­наль­ной под­дер­ж­кой».

Брандт Стил и Карл Поллок дают опи­са­ние пере­мены ролей в книге «The Battered Child» (Chicago: University of Chicago Press, 1974, p. 95). Они утвер­ждают: «Такие роди­тели ожидают и требуют слишком многого от своих детей. Тре­бо­ва­тель­ность к испол­не­нию не только непо­мерно велика, но и пре­ж­де­вре­менна. Ребенок не в состо­я­нии выпол­нить то, что от него хотят, и реа­ги­ро­вать подоба­ю­щим образом. [Такие] роди­тели обра­ща­ются с ребен­ком так, как будто он много старше, чем есть на самом деле. Соз­да­ется впе­ча­т­ле­ние, что роди­тели не уверены, что их любят, и смотрят на ребенка как на источ­ник их под­дер­жки, ком­форта и любви. Вряд ли будет пре­у­ве­ли­че­нием сказать, что роди­тель ведет себя как напу­ган­ный ребенок, взи­ра­ю­щий на соб­ствен­ного ребенка так, как будто это взро­с­лый человек, спо­соб­ный при­не­сти успо­ко­е­ние и любовь... Мы видим здесь два суще­ствен­ных эле­мента: высокие ожи­да­ния и тре­бо­ва­тель­ность роди­те­лей, а также игно­ри­ро­ва­ние нужд самого ребенка, его огра­ни­чен­ных воз­мож­но­стей и бес­по­мощ­но­сти, т. е. серьез­ное непо­ни­ма­ние ребенка».

Пере­мена ролей — это первая стадия вза­и­мо­от­но­ше­ний в таком пуга­ю­щем явлении, как жесто­кое обра­ще­ние с детьми. Жесто­кие роди­тели считают, что их ребенок должен поза­ботиться об эмо­ци­о­наль­ном спо­койствии роди­те­лей, они ждут, чтобы ребенок нянчил и успо­ка­и­вал их, и если ребенку это не удается, они оста­в­ляют за собой право нака­зать его.

Жесто­кое отно­ше­ние к детям — это крайняя степень пере­мены ролей. Но все роди­тели в неко­то­рой степени при­бе­гают к такой форме общения. Иногда мы ожидаем, что ребенок поможет нам выйти из тяже­лого состо­я­ния. Это обычно бывает, когда мы неважно чув­ствуем себя физи­че­ски или морально. Это может быть вызвано депрес­сией, каким-либо забо­ле­ва­нием, нервной или физи­че­ской уста­ло­стью. В такие периоды у нас мало, или нет вовсе эмо­ци­о­наль­ных сил для того, чтобы заботиться о детях. Весьма трудно при этом удо­вле­тво­рить потреб­но­сти детей в зри­тель­ном и физи­че­ском кон­такте или уделить им без­раз­дель­ное вни­ма­ние. Когда наши эмо­ци­о­наль­ные или физи­че­ские силы исто­щены, мы сами нужда­емся в заботе. Нелегко дать что-либо, когда нечего давать. В таком состо­я­нии легко допу­стить ошибку, ожидая, что ребенок станет уте­ши­те­лем, будет уступ­чи­вым и созна­тель­ным, а также бес­пре­ко­словно послуш­ным. Но это проти­во­е­сте­ственно для ребенка. Если заставить его принять на себя эту роль, он не будет нор­мально раз­ви­ваться. Список воз­мож­ных неже­ла­тель­ных послед­ствий такого ненор­маль­ного раз­ви­тия бес­ко­не­чен.

Мы, роди­тели, не должны допу­стить такой ситу­а­ции. Мы должны понять, что роди­тели забо­тятся о детях, а дети при­ни­мают их заботы. В те периоды, когда мы не спо­собны на это, необ­хо­димо как можно быстрее вос­ста­но­вить свои силы. И пока мы не готовы в полной мере взять на себя ответ­ствен­ность за своих детей, мы не должны ожидать, что они возьмут на себя роль роди­те­лей. Конечно, они могут, в меру своих воз­мож­но­стей, выпол­нять отдель­ные пору­че­ния, когда мы больны, но нельзя пред­по­ла­гать, что они смогут удо­вле­тво­рять наши эмо­ци­о­наль­ные потреб­но­сти.

Мы должны пред­при­нять все воз­мож­ное, чтобы пре­дот­вра­тить такие ситу­а­ции, когда мы не в состо­я­нии заботиться о детях. Это озна­чает, что мы должны следить за соб­ствен­ным здо­ро­вьем, чтобы избе­жать болез­ней и уста­ло­сти, напри­мер, исполь­зо­вать разумную диету, пол­но­цен­ный отдых и физи­че­ские упраж­не­ния. Это может озна­чать заботу о своем эмо­ци­о­наль­ном здо­ро­вье с помощью хобби и простой пере­мены дея­тель­но­сти для пре­дот­вра­ще­ния депрес­сии или мораль­ного опу­сто­ше­ния. Это может озна­чать также сохра­не­ние нашей духов­ной жизни в ее чистоте и све­же­сти, поэтому необ­хо­димо выде­лять опре­де­лен­ное время для молитв и раз­мыш­ле­ний. И, что осо­бенно важно, это озна­чает сохра­не­ние прочных, здо­ро­вых и надеж­ных супру­же­ских отно­ше­ний. Жена или муж должны зани­мать второе место в нашей жизни после Бога, а дети, вслед за ними, — третье. Помните: мы сможем дать ребенку больше, если будем сами эмо­ци­о­нально и духовно напол­нен­ными. Это воз­вра­щает нас к про­блеме опре­де­ле­ния системы цен­но­стей и пла­ни­ро­ва­ния целей.

Мы рас­смо­трели четыре наи­бо­лее рас­про­стра­нен­ных типа непо­доба­ю­щей любви и несколько обще­при­ня­тых заблу­жде­ний. Конечно, это такие формы отно­ше­ний, которых мы все хотели бы избе­жать. Они вредны и роди­те­лям, и детям.

Однако, ста­ра­ясь избе­жать этих ошибок, давайте не будем вып­ле­с­ки­вать вместе с водой ребенка. Давайте не будем делать еще худшую ошибку и, избегая непо­доба­ю­щей любви, воз­дер­жи­ваться от подоба­ю­щей. Это самая рас­про­стра­нен­ная ошибка в вос­пита­нии детей. Гораздо больше детей стра­дает от недо­статка подоба­ю­щей любви, чем от избытка непо­доба­ю­щей.

Подоба­ю­щая любовь идет на пользу ребенку, непо­доба­ю­щая любовь может служить удо­вле­тво­ре­нию патоло­ги­че­ских потреб­но­стей и причуд роди­те­лей.

Мы должны осо­знать это. У наших детей есть жиз­нен­ные потреб­но­сти, которые только мы, роди­тели, можем удо­вле­тво­рить. Если мы обна­ру­жим, что не можем удо­вле­тво­рить эти потреб­но­сти, не можем запол­нить их эмо­ци­о­наль­ные емкости, не можем дать им доста­точно хоро­шего зри­тель­ного и физи­че­ского кон­такта, уделить им без­раз­дель­ное вни­ма­ние, то нам следует обра­титься за помощью, и чем скорее, тем лучше. Чем дольше мы медлим, тем больше обо­стря­ется ситу­а­ция.