Никто из нас не может сказать, что пол­но­стью спокоен за ребенка, что его дитя никогда не кос­нется страш­ная тень мыслей о само­у­бийстве.

Потому надо вни­ма­тельно смо­треть за пове­де­нием ребенка, под­ростка, юноши, за тем, что нового поя­в­ля­ется в его жизни, как изме­ня­ются его при­вычки. Ребенок замы­ка­ется, уходит от раз­го­во­ров, у него изме­ни­лись вкусы, глаза стали отсут­ству­ю­щими, пустыми? Или все чаще поя­в­ля­ется желание уйти из дома, хлопнув дверью? Если люди увидят эти при­знаки в своем ребенке, это не значит, что он непре­менно будет поку­шаться на свою жизнь. Нужно пони­мать, что частые смены настро­е­ния у под­рост­ков неиз­бежны.

Но тревогу должен вызвать дли­тель­ный период такого состо­я­ния. И здесь самую пагуб­ную роль может играть увле­че­ние ком­пью­тер­ными играми, осо­бенно ночные игрища в клубах. Вни­ма­тельно при­гля­ды­вайтесь: как меня­ется внеш­ность под­ростка, какое окру­же­ние он начи­нает пред­по­читать, чем увле­каться?

Надо вся­че­ски ста­раться по воз­мож­но­сти пре­дот­вра­щать, избе­гать ситу­а­ций, вызы­ва­ю­щих дли­тель­ные нега­тив­ные состо­я­ния души. И помнить, что убийства и само­у­бийства часто про­ис­хо­дят:

— в состо­я­нии алко­голь­ного опья­не­ния;

— под вли­я­нием нар­коти­ков;

— под воз­действием опре­де­лен­ных теле- и виде­о­филь­мов, ком­пью­тер­ных игр;

— под экс­тра­сен­сор­ным воз­действием (после снятия «сглаза», «порчи», коди­ро­ва­ния);

— под воз­действием тоталитар­ной секты.

А также в состо­я­нии отча­я­ния вслед­ствие нераз­де­лен­ной любви, пре­да­тель­ства друга, при­люд­ного уни­же­ния и т.п. Потому нам, роди­те­лям, надо не просто видеть нас­квозь милое чадо, влиять на его вкусы, пред­ла­гая что-то по-насто­я­щему инте­рес­ное и зна­чи­мое для него, надо всегда быть настро­ен­ными сердцем на сердце сыночка, дочери — ВЫМАЛИ­ВАТЬ! Как известно, молитва матери (бабушки, тетушки и др.) со дна моря доста­нет, из-под колес элек­трички выз­во­лит.

Вот при­знаки, к которым следует отне­стись со всем вни­ма­нием:

— вне­за­п­ное изме­не­ние харак­тера в худшую сторону;

— импуль­сив­ные состо­я­ния и действия, носящие харак­тер бес­смы­слен­ных, немоти­ви­ро­ван­ных, агрес­сив­ных и раз­ру­ши­тель­ных актов, побу­жде­ния к деструк­ции.

— неста­биль­ность пове­де­ния, пере­пады настро­е­ний. Сужение круга общения;

— сме­ще­ние соци­ально-пси­холо­ги­че­ских при­стра­стий в сторону пес­симизма, цинизма, «чернухи» (пред­по­чте­ние тяжелой музыки, поя­в­ле­ние спе­ци­фи­че­ских наклеек на теле, наколок, ношение одежды с сим­во­ли­кой смерти и раз­ру­ше­ния, пред­по­чте­ние теле- и виде­о­фильм мов, ком­пью­тер­ных игр с демо­ни­че­ским содер­жа­нием, вам­пи­рами, убийствами);

— увле­че­ние оккуль­тиз­мом, магией.

Это — если ребенок уже вырос. А если он еще любит рисо­вать, обра­тите вни­ма­ние на то, что рисуют ваши дети, — не по заданию, а просто так или на темы, гово­ря­щие об их отно­ше­нии к жизни (и смерти). Напри­мер, «Наше будущее», «Я через 10 лет», «Моя будущая взро­с­лая жизнь» и другие.

Детские рисунки очень тонко отра­жают состо­я­ние души ребенка. Если срав­нить рисунки детей-само­у­бийц и убийц, мы увидим много сход­ного. И тут и там главная тема — смерть, орудия убийства, пред­меты типа плахи, висе­лицы. И в том и в другом случае человек в тра­ги­че­ский момент ста­но­вится как бы одер­жи­мым бесом отча­я­ния, который его про­во­ци­рует на ужасный шаг.

Детские рисунки, осо­бенно на тему «Моя семья», — пре­крас­ный пока­за­тель вну­трен­него бла­го­по­лу­чия или небла­го­по­лу­чия ребенка, сво­е­об­разный пси­холо­ги­че­ский тест. И если вы видите сдвиг в сторону непри­ятия семьи — то это говорит не только о ее кризисе, но и об отно­ше­нии к ней самого ребенка. Увы, семья все чаще пере­стает быть убежи­щем для детей. Иссле­до­ва­ние пока­зало пара­док­саль­ную вещь: 30% пер­во­клас­с­ни­ков одной москов­ской школы пред­по­читают пре­бы­вать больше в школе, чем в своей семье, — и не потому, что школа такая заме­ча­тель­ная, но, видимо, оттого, что очень уж тяжело ста­но­вится ребенку в родной семье.

И в этом отчу­ж­де­нии повинны роди­тели. Пора­жает реакция многих из них (замечу, вроде бы любящих роди­те­лей) на поя­в­ле­ние у ребенка ужа­са­ю­щих при­зна­ков ненор­маль­ных при­стра­стий, резкой смены настро­е­ний, вкусов. Почему же мать отго­ра­жи­ва­ется, делает вид, что ничего не про­ис­хо­дит? В какой-то мере из-за неже­ла­ния брать на себя ответ­ствен­ность. Ведь для того, чтобы задать себе вопрос: «Что про­ис­хо­дит с моим ребен­ком?», надо при­знать свою вину, надо при­ни­мать решения, бить в коло­кола. Голову в песок спря­тать проще.

Одна мама взро­с­лого уже сына рас­ска­зала. «Я помню, когда мой сын-под­ро­сток при­стра­стился к игровым авто­ма­там, про­па­дал неиз­вестно где, стали поя­в­ляться деньги, доллары. Откуда? Однажды про­с­ле­дила маршрут сына: вместо секции пла­ва­ния — в сосед­ний кино­те­атр, к игровым авто­ма­там. А там уже толпа взро­с­лых мужчин раз­вле­ка­ется, щекочет себе нервы. Мальчик рослый, но разве не видно, что это ребенок, под­ро­сток? И ему везет, он выи­гры­вает! Вне себя про­рва­лась к дирек­тору кино­те­а­тра, при­гро­зила мили­цией, потом влетела в зал, схва­тила сына за ворот куртки (откуда силы взялись!?), выта­щила из кино­те­а­тра, поволо­кла домой вопреки его мольбам. Дома раз­ры­да­лась. Сын, оша­ра­шен­ный, тоже плакал, но о другом: «Теперь они все будут надо мной сме­яться». Бро­си­лась к иконам, потом к нашему духов­нику, умоляя что-то сделать, помочь. Батюшка нео­жи­данно пришел в наш дом, о чем-то долго бесе­до­вал с сыном, я только слышала негром­кие голоса, а потом из комнаты вышли двое улы­ба­ю­щихся людей, что-то гово­рили... о шах­ма­тах. По совету батюшки я нашла для сына секцию конного спорта, он ездил в Соколь­ники всю осень и зиму, увлекся лошадьми, об игровых авто­ма­тах не вспо­ми­нал. Правда, спустя три года в нашем доме поя­вился ком­пью­тер и пришла другая про­блема... »

Я уже гово­рила о рисунке девочки, которая в будущем видит только смерть, она — из вполне нор­маль­ной семьи. Четыре года назад ее мама обра­ти­лась ко мне за кон­суль­та­цией. Для меня было совер­шенно оче­видно, что здесь — про­блемы духов­ного, а не пси­холо­ги­че­ского харак­тера. Маме я тогда сказала:

— Вы кормите Машу, давая пищу для тела, вы водите ее на выставки, давая пищу для глаз, а ведь есть что-то, чему вы питания не даете. Это ее душа. А душа тоже требует пищи — впе­ча­т­ле­ний высшего порядка, ощу­ще­ний духов­ного плана.

И мама ответила:

— Вы знаете, она у меня некре­ще­ная. Может быть, это самое главное, чего ей в жизни не хватает?

Девочку вскоре окре­стили, она как будто «выров­ня­лась». Но через четыре года мама снова меня нашла:

— Вы знаете, с Машей опять плохо...

Насту­пил момент, когда ее за руку не возь­мешь и в храм не при­ве­дешь. Ода­рен­ная девочка стала очень агрес­сив­ной, она жестоко бьет своего младшего братика, стала уходить из дома на полдня и больше. Я пред­ло­жила маме:

— Попро­сите ее нари­со­вать несколько рисун­ков на разные темы.

И когда мама увидела, какую пер­спек­тиву жизни видит для себя дочь, она была потря­сена. Я сказала, что здесь моя пси­холо­ги­че­ская помощь может быть вто­рич­ной, а пер­вич­ным должен быть поиск духов­ной опоры для девочки. Вместе, в семье.

Но как тут быть, если сама мама увле­клась оккуль­тиз­мом и в кон­фликте со све­кро­вью, которая ходит в церковь? А девочка-под­ро­сток нахо­дится в очень сложной духов­ной ситу­а­ции, в поиске смысла жизни. Когда мать пока­зала отцу эти рисунки, он тоже был в шоке и даже обещал бросить пить...

Опре­де­лен­ную опас­ность пред­ста­в­ляет ситу­а­ция и в тех семьях, где ребенка как бы пере­кар­м­ли­вают только хорошим: говорят лишь о поло­жи­тель­ных при­ме­рах из жизни, вос­пи­ты­вают как бы под кол­па­ком, при­во­дят в пример детей, на первый взгляд, исклю­чи­тельно бла­го­че­сти­вых. Здесь нередка детско-под­рост­ко­вая реакция про­те­ста, бунта: «Надоели мне твои сироп­ные примеры и розовые капли, кото­рыми ты капаешь на мои мозги!» Такой ребенок, не полу­чив­ший «при­вивки от зла», может сорваться, стол­к­нув­шись с реали­ями жизни.

Потому по отно­ше­нию к ребенку нам необ­хо­дима разум­ная трез­вен­ность — надо, утвер­ждая его в добре, рас­кры­вать перед ним и нега­тив­ные стороны жизни — не для того, чтобы напу­гать, но чтобы пре­до­сте­речь от них. Сколько же нам надо любви и такта с нашими детьми! Рас­крыть жизнь во всей ее слож­но­сти, объ­яс­нить, что это труд, крест, но не надо бояться — трудное мы пре­о­до­леем вместе, будет и много радо­стей. Под­ро­сток должен на прак­тике познать чувство облег­че­ния и радости от пре­о­до­ле­ния труд­но­стей. И силу мате­рин­ской (или отцов­ской, бабуш­ки­ной, род­ствен­ной) любви...

Реалии нашего времени, увы, таковы, что сегодня само­у­бийство угро­жает каждому ребенку, в том числе из веру­ю­щей семьи. На фоне того прес­синга, кото­рому под­вер­га­ется в большом городе детская душа, при немы­сли­мых нагруз­ках на психику, если у ребенка нет молит­вен­ной роди­тель­ской защиты или соб­ствен­ной вну­трен­ней защи­щен­но­сти, опас­ность духов­ной неста­биль­но­сти и утраты опоры очень велика. И если в нецер­ков­ной семье, на первый взгляд, все хорошо, то может ли так быть в течение дли­тель­ного времени? Увы, почти всегда найдется момент, когда ребенок ока­жется не готов к серьез­ному жиз­нен­ному удару. Где ему спа­саться, куда идти, если дорога к храму ему неве­дома?

А может быть, ребенку вообще не гово­рить о смерти, огра­ждать от всего, что связано с ней? Мит­ро­по­лит Антоний Сурож­ский отме­чает, что осо­зна­ние смерти несет с собой острое чувство жизни. Только память смерт­ная делает нас спо­соб­ными вырасти в меру смерти, а значит, и жизни. Но это вовсе не озна­чает обес­це­ни­ва­ния окру­жа­ю­щего мира. Благо не в самой смерти, а в том, чтобы непо­ко­ле­бимо стоять перед ней, быть готовым к ней по-хри­сти­ан­ски — без живот­ного страха, но и без пре­не­бре­же­ния.

Смерть же само­у­бийцы — это неверие в Бога и утвер­жде­ние, что нет надежды, нет буду­щего, что от Бога ждать нечего. Само­у­бийца не думает о тех, кого оста­в­ляет, о том, что его смерть осу­ждает их. А ведь это озна­чает, что рядом с таким чело­ве­ком не нашлось никого, кто бы его утвер­дил, кто бы убедил, что его жизнь нужна другим и Богу...

Общие выводы обзора совре­мен­ных игр и игрушек (в том числе и ком­пью­тер­ных) сви­детель­ствуют об оче­вид­ных тран­с­фор­ма­циях картины мира наших детей. В ней поя­ви­лись суще­ствен­ные сдвиги в сторону, во-первых, мер­кан­ти­ли­за­ции дет­ского созна­ния, выра­жа­ю­щейся в пре­у­ве­ли­чен­ном вни­ма­нии к деньгам, желании в будущем зани­маться только биз­не­сом, в том числе и неза­кон­ным, а также в при­об­рете­нии финан­со­вой само­сто­я­тель­но­сти любой ценой. Во-вторых, в вестер­ни­за­ции как ори­ен­та­ции на запад­ные цен­но­сти, за кото­рыми стоит культ силы, экс­пан­сии, агрес­сии в сочета­нии с роман­ти­за­цией крими­наль­ной жизни и ори­ен­та­цией на ино­куль­тур­ные (прежде всего, аме­ри­кан­ские) образцы пове­де­ния, эстети­че­ские эталоны, псев­до­эти­че­ские нормы и пр. В-третьих, в детской картине мира нара­с­тает тен­ден­ция к тана­ти­за­ции — тяга к мотивам смерти, гибели всего живого на земле, уни­что­же­ния природы, эколо­ги­че­ской ката­строфы, раз­ру­ше­ния, бес­смы­слен­но­сти жизни и т.п. Именно эта тен­ден­ция во многом спро­во­ци­ро­вала рост детских само­у­бийств — с «помощью» средств мас­со­вой инфор­ма­ции, в том числе и таких спе­ци­фи­че­ских форм СМИ, как игрушки, напри­мер, тран­с­фор­меры, куклы-киллеры, люди-пауки, настоль­ные игры типа «Гибель циви­ли­за­ции», «Война миров».

Напри­мер, фигура чело­века: лоб стесан, все части тела (кисти рук, ноги, голова) как будто пришиты нитками. Плюс зашитый, как будто после вспа­ры­ва­ния, живот, и швы, уро­ду­ю­щие лицо. Что это для ребенка? Игрушка — образ, по кото­рому он судит об окру­жа­ю­щем мире (соб­ствен­ного жиз­нен­ного опыта у него мало, срав­нить и сказать: это правильно, а это неправильно, это плохо, а это — хорошо, он не может). И эта «рас­чле­ненка» им вос­при­мется как абсо­лютно нор­маль­ное явление.

Еще одна харак­тер­ная черта нашего времени — тен­ден­ция к сек­су­али­за­ции дет­ского созна­ния как актив­ного фор­ми­ро­ва­ния цинич­ного отно­ше­ния к интим­ной стороне жизни взро­с­лых, пре­ж­де­вре­мен­ной оза­бо­чен­но­сти вопро­сами секса, пор­но­гра­фи­за­ции. Это осу­ще­ст­в­ля­ется и посред­ством кукол типа Барби, братц и других кукол с акцен­ти­ро­ван­ными поло­выми при­зна­ками, а также школь­ными играми-празд­ни­ками типа «Дня святого Вален­тина». Поя­в­ле­ние вуль­гар­ных кукол с аксес­су­а­рами путан или полу­об­на­жен­ных вои­тель­ниц с копьями и другими ору­ди­ями напа­де­ния и, соот­вет­ственно, кукол — жено­по­доб­ных маль­чи­ков с кра­ше­ными воло­сами и губами также наносит удар по фор­ми­ру­ю­щейся половой иден­тич­но­сти ребенка. Осо­зна­ние соб­ствен­ной половой при­над­леж­но­сти у девочки или маль­чика нужда­ется в соот­вет­ству­ю­щих образ­цах пове­де­ния и моделях для под­ра­жа­ния, которые пре­до­ста­в­ляют ему не только игры в «дочки-матери» и моряков-погра­нич­ни­ков, но и игрушки.

И, наконец, все более широ­ко­мас­штаб­ная демо­ни­за­ция дет­ского созна­ния (через все органы чувств) — при­у­че­ние и при­ру­че­ние к бесов­ским образам: куклы-монстры, «чертики», игры типа «Пове­ли­тель все­лен­ной», «Гарри Потер», игрушки для обрядов черной магии, кол­дов­ства. Детей ада­п­ти­руют, как бы под­го­та­в­ли­вают к визу­али­за­ции демо­ни­че­ского содер­жа­ния мира, к поя­в­ле­нию бесов в реаль­ной жизни, фак­ти­че­ски — к приходу анти­хри­ста. Демо­ни­че­ские образы вне­дря­ются в созна­ние, и самое ужасное, что детям это ста­но­вится все более инте­ресно, им это нравится.

Бес­с­порно, про­блема влияния ком­пью­тер­ных игрушек на детское созна­ние заслу­жи­вает самого при­сталь­ного вни­ма­ния. Навер­ное, нельзя рас­сма­т­ри­вать влияние ком­пью­тера на психику детей одно­значно. Играть в ком­пью­тер­ные игры с эле­мен­тами жесто­ко­сти и насилия и совер­шать насилие в жизни — все-таки разные вещи. Однако несо­мненно, что вклю­че­ние в вир­ту­аль­ный мир жесто­ко­сти вызы­вает неиз­беж­ное при­вы­ка­ние к ней и не может пройти бес­следно для психики ребенка. Ведь в вир­ту­аль­ном мире ничего не стоит выстре­лить в чело­века из писто­лета или авто­мата, взо­рвать жилой дом, раз­ре­зать элек­тро­пи­лой кошку или собаку, любое живое суще­ство, пусть даже мутанта. Значит, ком­пью­тер­ные игры так или иначе тран­с­фор­ми­руют детскую картину мира, спо­соб­ствуют фор­ми­ро­ва­нию анти­гу­ман­ных, бес­че­ло­веч­ных и, прежде всего, анти­хри­сти­ан­ских цен­но­стей, наса­ждают облег­чен­ное отно­ше­ние к жизни и смерти (чело­ве­че­ская жизнь утра­чи­вает свое зна­че­ние), фор­ми­руют ранний и нездо­ро­вый интерес к пороч­ным стра­с­тям: к коры­сто­лю­бию, вла­сто­лю­бию, блуду.

Воз­ни­кает вопрос, что делать с чудо­вищ­ными ком­пью­тер­ными играми? Во-первых, необ­хо­димо строгое соблю­де­ние воз­раст­ных огра­ни­че­ний для их продажи, во-вторых, кон­троль за ком­пью­тер­ными клубами и, в-третьих, кон­троль за пери­о­ди­че­скими изда­ни­ями о ком­пью­тер­ных играх. Разу­ме­ется, это дело госу­дар­ства и власт­ных струк­тур. Суще­ству­ю­щий закон о СМИ и рекламе несо­вер­ше­нен, необ­хо­дим закон, который касался бы, прежде всего, детей и моло­дежи. Мы должны поставить заслон раз­ру­ше­нию дет­ского созна­ния.

Однако путь, запретов часто невоз­можно реали­зо­вать, значит, основ­ная работа по решению этих проблем падает на плечи пси­холо­гов и педа­го­гов, их задача — пси­холо­ги­че­ское про­све­ще­ние роди­те­лей и детей обо всех, прежде всего, отри­ца­тель­ных аспек­тах влияния ком­пью­тера на психику детей. Но и участие роди­те­лей, близких — очень важно. Эта задача — наша с вами.

Именно недо­ста­ток эмо­ци­о­нально-лич­ност­ного общения запол­ня­ется вир­ту­аль­ным. Причем мы, роди­тели, педа­гоги, «под­са­див­шие» ребенка на «вирту», часто не склонны заме­чать про­блему, пока она не выйдет за пределы семьи, школы, и готовы обви­нять всю совре­мен­ную циви­ли­за­цию, только бы не при­ла­гать усилий к изме­не­нию нега­тив­ных вну­три­се­мейных или вну­три­ш­коль­ных отно­ше­ний.

Самое главное, чтобы каждый человек заду­мался над тем, какой мир мы устро­или для наших детей, какое будущее ждет их, и опре­де­лить, в русле каких ори­ен­ти­ров должно про­хо­дить вос­пита­ние: за счет пере­дачи нрав­ствен­ных норм и мораль­ных цен­но­стей или в окру­же­нии насилия, агрес­сии, раз­врата, раз­ру­ше­ния куль­тур­ных тра­ди­ций и т.п.

Совсем недавно в Мини­стер­стве обра­зо­ва­ния суще­ство­вал Экс­перт­ный совет по игрушке, в том числе и по элек­трон­ной, и мне дове­лось в нем рабо­тать. Ана­ло­гич­ные советы, или комис­сии, были когда-то во всех реги­о­нах России. Не берусь судить об эффек­тив­но­сти их работы, но необ­хо­ди­мость медико-пси­холо­ги­че­ской экс­пер­тизы ком­пью­тер­ных игр с опре­де­лен­ными власт­ными пол­но­мо­чи­ями назрела чрез­вы­чайно. Какие новые игры поя­вятся завтра? Впрочем, ждать подоб­ного Совета нам при­дется, видимо, очень долго.

Кто-то должен поло­жить конец чудо­вищ­ным и игруш­кам-мон­страм, и игруш­кам-демонам, и ком­пью­тер­ным играм, рас­тле­ва­ю­щим созна­ние, душу и психику наших детей. Иначе, как пре­ду­пре­ждал мудрый Вла­димир Даль, игра не доведет до добра.